“либерти”[3], сиявший в темноте свежей краской.
К ним направлялся дежурный по пирсу. Кэссиди выругался сквозь зубы. Он не раз встречал дежурного в “Заведении Ланди” и был уверен, что тот его узнает. Напрягся, начал отступать. Шили схватил его за рукав и сказал:
— Спокойно.
— Что вы тут делаете? — спросил дежурный.
Кэссиди поднял воротник куртки и отвернулся, слыша объяснения Шили:
— У нас дело к капитану Адамсу.
— Да? Что за дело?
— Ты что, ослеп? Я — Шили. Из лавки “Квакер-Сити”.
— А, — протянул дежурный. — Ну конечно. Идите. — Повернул и пошел назад в маленькую каморку к недоеденному сандвичу.
Они поднялись по трапу на палубу. Шили велел Кэссиди ждать у ограждения. Тот оперся спиной о леер, глядя, как Шили шагает по палубе, закурил, стараясь справиться с волнением. Так и стоял у борта, нервно куря сигарету.
Несколько матросов прошли мимо, не обращая на него внимания. Ему начинало нравиться здесь, на корабле. Это для него наилучшее место. Скоро судно покинет порт, уйдет, а он будет на нем. С Дорис. Уйдет на корабле вместе с Дорис. Именно этого он хотел, глубоко верил, что Дорис этого хочет, скоро все так и будет.
Потом вновь возник Шили в сопровождении высокого мужчины средних лет в капитанской фуражке с пенковой трубкой в зубах. Мужчина оглядел Кэссиди с ног до головы, потом взглянул на Шили и покачал головой.
Кэссиди отошел от ограждения, направляясь к ним и слыша слова Шили:
— Я вам говорю, он в полном порядке. Это мой друг.
— Я сказал, нет. — Капитан спокойно смотрел через палубу куда-то за реку. — Очень жаль, но дело обстоит именно так. — Он повернул голову, посмотрел на Кэссиди. — С удовольствием помог бы вам, мистер, но просто не могу позволить себе рисковать.
— Что за риск? — пробормотал Кэссиди, мрачно глядя на Шили, зная, что Шили выложил карты на стол.
— Джим, — сказал Шили, — это капитан Адамс. Я знаю его много лет, этому человеку можно верить. Я рассказал ему правду.
Адамс слегка улыбнулся Шили:
— Вы это сделали потому, что знаете: я всегда чую ложь.
— Капитан замечательный человек, — сообщил Шили Кэссиди. — Высоко образованный, лучше всего на свете понимает людей.
Кэссиди чувствовал, что капитан сверлит его взглядом, изучает его. Его словно схватили пинцетом, положили под увеличительное стекло, и это ему не понравилось.
— У меня не слишком много времени. Если не сговоримся, попробую на другом судне.
— Я бы не советовал, — сказал Адамс. — Вам, по-моему, следует...
— Приберегите советы. — Кэссиди повернулся и пошел к трапу. Начал перелезать через леер, почувствовал на плече руку. Подумал, что это Шили, дернул плечом и сказал: — Если идешь, пошли. Это мне ни к чему.
Но, оглянувшись, увидел капитана. Увидел на лице капитана улыбку. Улыбка была умная и вроде бы объективная.
— А вы интересный случай, — сказал Адамс. — Думаю, что, пожалуй, рискну.
Кэссиди наполовину перелез через ограждение и заметил, как Шили рванулся вперед со словами:
— Стоит рискнуть, Адамс. Даю слово.
— Не нужно мне ваше слово, — отмахнулся капитан. — Хочу только на несколько минут остаться с ним наедине.
Он отошел от леера, поманил за собой Кэссиди, пошел дальше по палубе, а Кэссиди шел следом. Рядом с люком остановились лицом друг к другу.
— Вы не должны упрекать меня за осторожность, — сказал Адамс.
Кэссиди промолчал.
— В конце концов, — продолжал Адамс, — я капитан этого корабля. Несу ответственность.
Кэссиди заложил руки за спину, глядя вниз, на надраенную до блеска темную палубу.
— Однажды я потерял корабль, — тихо признался Адамс. — В Чесапикском проливе. Был туман, и мы врезались в пароход. Сказали, что я проигнорировал сигналы.
— Это правда?
— Нет. Не было никаких сигналов. Но так заявили во время расследования. Пароход принадлежал крупной компании. Я слышал, как мои люди свидетельствовали против меня. Я знал, что им заплатили.
Кэссиди на миг показалось, будто он один, и он вслух сказал самому себе:
— Доказать ничего невозможно. Ничего сделать нельзя, черт побери.
— Я кое-что сделал, — сказал Адамс. — Сбежал. Сбежал очень далеко, а потом незаметно вернулся. — Он подвинулся ближе к Кэссиди: — Вы разбили сегодня автобус? Это ваша вина?
— Нет.
— Ладно, с этим покончено. Я вам верю. Но меня беспокоит еще кое-что. Женщина.
— Я без нее не поеду.
— Шили сказал, что у вас есть жена.
Кэссиди отвернулся от капитана, пошел через палубу и наткнулся на Шили.
— Это ты подстроил? — спросил он. — Иными словами, он берет меня, но не хочет брать Дорис.
— У тебя здесь есть шанс, — сказал Шили. — Не упускай.
— Черт с ним. — Кэссиди оттолкнул Шили в сторону и снова оказался у леера.
И вновь на его плечо легла рука. Он знал — это Адамс. Услыхал его голос:
— Вот дурак чертов. И я чертов дурак.
— В чем дело? — спросил Шили.
— Это ошибка, — сказал ему капитан. — Я знаю, что это ошибка, и, по-моему, Кэссиди это знает. — Он медленно и устало махнул рукой от борта. — Идите за женщиной.
Шили пожал плечами, взялся за леер, начал перелезать, но тут Кэссиди схватил его за руки, удержал и сказал:
— Я хочу, чтоб ты пообещал.
— Ты же видишь, иду.
— Этого мало. Мне нужно наверняка.
— Сделаю все возможное.
— Ну-ка, послушай, Шили. В моем положении нельзя требовать. Ты собрался помочь мне сегодня, хочу сказать тебе спасибо за это. Но услуга не будет услугой, если не доведешь ее до конца. Если ты не приведешь Дорис, для меня все погибнет. Обещай мне, что ты ее приведешь.
— Джим, я не могу обещать. Не могу решать за Дорис.
— Ничего тут не надо решать. Ты не хуже меня знаешь, в каком она состоянии. В это время она сидит у Ланди пьяная в доску. Просто отведи ее домой, сложи в сумку вещи. А потом веди сюда.
— Пьяную?
— Пьяную, трезвую, я хочу, чтоб она была здесь.
Шили плотно сжал губы, с трудом сглотнул и сказал:
— Ладно, Джим. Обещаю.
Кэссиди встал у леера, глядя, как Шили спускается по трапу.
Через несколько минут Адамс открыл перед ним дверь:
— Вот ваша каюта.
Каюта была маленькой, но Кэссиди увидел двуспальную койку, коврик на полу, стул у
