как долго еще дар будет убивать его. Временами ему казалось, что яд и дар затеяли гонку, кто быстрее его прикончит.
Ричард повел Кэлен наверх, на небольшой выступ скалы над перевалом, где он хотел всех дождаться. Отсюда был виден Бандакар. Слева Ричард заметил Тома во главе группы людей, идущих по тропе.
Юноша поднял голову и увидел Ричарда и Кэлен. Он заметил, как они одеты и где стоят, и поклонился, только потом осознав, что это было не слишком подходяще. Через просветы в чаще Ричард увидел, что люди подняли головы вслед за Томом.
Ричард чуть вытащил меч из ножен. Над его головой собрались темные облака, как будто наблюдая за тропой.
Стоя над неизвестной землей, неизвестной империей, Ричард взял руку Кэлен в свою.
Рука в руке они молча ждали часа, когда изменится природа мира или придет конец его жизни.
Глава 40
Когда люди во главе с Томом приблизились, Ричард отметил, что их гораздо меньше, чем обещал Оуэн. Теребя кончиками пальцев брови, Ричард сделал шаг вперед с плато, на котором они стояли с Кэлен.
— Что-то не так? — нахмурилась она.
— Я сомневаюсь, привели ли они хотя бы пятьдесят человек.
Кэлен подняла руку, ее голос звучал успокаивающе.
— Но это больше, чем у нас было.
К ним подошла Кара. Она встала слева от Ричарда. Встретив ее хмурый взгляд, он удивился тому, что она всегда выглядит так, как будто ожидает самого худшего.
Том появился на скале, за ним остальные мужчины. По лицу д'харианца тек пот после долгого восхождения, но он улыбнулся, когда заметил выбежавшую им навстречу Дженнсен. Девушка быстро улыбнулась в ответ и встала в тени статуи.
Когда люди увидели Ричарда в черной тунике с перекрещенными золотыми полосами, опоясанного широким кожаным ремнем, в черных штанах и сапогах, при сверкающих ножнах и серебряных наручах, на которых были выбиты древние символы, — они потеряли всю свою решимость.
— Пойдем, — подбодрил их Том, выводя всех на плоскую площадку перед Ричардом и Кэлен.
Оуэн зашептал людям, что надо делать так, как скажет Том. Те неохотно двигались, не желая приближаться к Ричарду на близкое расстояние.
Когда люди собрались вокруг, вперед вышла Кара и показала рукой на Ричарда.
— Лорд Рал, Искатель Истины и владелец Меча Истины, несущего смерть, Повелитель Империи Д'Хара и муж Матери-Исповедницы, — отчетливо произнесла она, и ее слова разнеслись в повисшей тишине.
После представления Кары люди еще больше притихли и насторожились. Посмотрев на Ричарда и Кэлен, а потом взглянув в голубые глаза Морд-Сит, они упали на колени перед ними.
Кара тоже встала на колени перед Ричардом и Кэлен. Вслед за ней то же самое сделал Том. Оба склонились и коснулись лбами земли.
В тишине люди ждали, неуверенные в том, что они поступили так, как от них ожидали.
— «Магистр Рал ведет нас», — произнесла Кара громко и четко, чтобы все ее услышали. Она остановилась.
Том обернулся через плечо на светловолосых мужчин. Юноша нахмурился, и они поняли, что надо было повторить слова Кары. Люди опустились на оба колена и коснулись лбами холодного гранита, подражая Каре и Тому.
— «Магистр Рал ведет нас», — снова начала Кара, не отрывая лба от земли.
На этот раз все повторили за ней.
— «Магистр Рал ведет нас», — единым хором произнесли они.
— «Магистр Рал наставляет нас», — сказала Кара, когда они замолчали. Люди снова повторили за ней, но голоса звучали вразнобой.
— «Магистр Рал защищает нас», — произнесла Кара. Люди повторили, их голоса слились почти воедино.
— «В сиянии славы твоей — наша сила».
Люди бормотали слова.
— «В милосердии твоем — наше спасение».
Голоса звучали как один.
— «В мудрости твоей — наше смирение».
— «Вся наша жизнь — служение тебе».
Когда они закончили произносить последнюю фразу, Кара ясно выговорила заключительные слова:
— «Вся наша жизнь принадлежит тебе».
Затем она поднялась и оглянулась на людей, которые все еще продолжали кланяться.
— Это слова посвящения лорду Ралу. Будете произносить их вместе со мной трижды в день.
Кара снова склонилась лбом до земли у ног Ричарда.
— Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоем — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.
Ричард и Кэлен стояли над людьми, пока они читали слова формулы посвящения.
Это было не просто представление, устроенное Карой для этих мужчин. Это было посвящение, произносимое тысячи лет, и каждое слово в нем имело значение.
— Можете подняться, — сказала Морд-Сит.
Люди встали с колен, отряхиваясь и молча выжидая. Ричард встретился с каждым из них взглядом перед тем, как начать свою речь.
— Я Ричард Рал. Я тот, кого вы отравили, чтобы заставить придти сюда. То, что вы сделали, — преступление. Хотя вы и верите в то, что поступили справедливо и вам необходимо было сделать именно так, ничто не дает вам права причинять вред или забирать жизнь другого человека. Это такое же насилие, пытка, убийство.
— Но ведь мы не причинили тебе вреда, — прокричал кто-то в ужасе. Еще один человек сказал, что они не желали ему зла.
— Вы думаете, я варвар, — сказал Ричард таким тоном, что все замолчали и отступили на шаг. — Вы думаете, что лучше меня, и это дает вам право убить меня и попытаться убить Мать-Исповедницу. Вы что- то хотите, и, как капризные дети, желаете получить это немедленно. Выбор, предоставленный мне вами, — это смерть. То, что вы требуете от меня, — трудно, и смерть от яда становится весьма вероятной. Это правда. — Ричард тяжело перевел дыхание и закашлялся. — Из-за вашей отравы я уже почти умираю. Если бы ваш посланец не принес противоядие, то я бы умер. Мои друзья и возлюбленная думали, что это моя последняя ночь. Причина этому — вы. Вы решили отравить меня и заранее приняли решение о моей смерти.
— Нет, мы никогда не думали причинить тебе вред, — настаивал один из мужчин, просительно сложив руки.
— Но если это не вред, то что же тогда? Если вы и вправду не хотели мне зла и не собирались убивать меня, если бы я не пошел с вами, то тогда докажите это и дайте мне противоядие, чтобы я вернул себе свою жизнь. Это моя жизнь, не ваша.
Все молчали.
— Нет? Видите, значит, все так, как я говорю. Вы хотели убить меня или поработить. У меня было только два выбора. Я больше не хочу ничего слушать о ваших чувствах, потому что ваши чувства не связаны
