прекрасно отдаю себе отчет в том, что я не та женщина, которая способна привлечь ваше внимание. И ради вашего спокойствия скажу, что и вы не тот мужчина, с которым я бы отправилась гулять в парк.
Однако слова Софи, судя по всему, отнюдь не успокоили маркиза. Нельзя сказать, что он почувствовал себя оскорбленным, но укол оказался неожиданно чувствительным. Пока он раздумывал над тем, как бы уклониться от объяснения с Софи, она фактически лишила его такой возможности. Покидая Баттенберн сегодня утром, Истлин представлял себе встречу с леди Колли совсем иначе. Конечно, особого восторга он не испытывал и внутренне готовился пережить неприятную сцену со слезами и жалобами и решил держаться твердо, хотя и проявляя уместное в подобном случае сострадание. Но все его приготовления оказались пустой игрой ума. В глазах леди Софии не было слез, и девушка казалась спокойной, здравомыслящей и вполне откровенной.
– Вы не пошли бы в парк ради встречи со мной? - переспросил Ист. - Даже если бы я разъезжал там в своем новом ландо?
– Не нужно делать вид, что вы разочарованы, милорд. У вас плохо получается. Сейчас естественным для вас было бы испытать облегчение от того, что я не питаю к вам никаких чувств.
Действительно, Истлин чувствовал облегчение или по крайней мере думал, что чувствует, пока Софи не сказала о нем так резко и прямолинейно. Теперь он задумался, так ли уж права леди София, утверждая, что его разочарование притворно.
– Да, ваши чувства ко мне не вызывают сомнений, - медленно произнес Ист, продолжая разглядывать Софи с удвоенным интересом. - И все же позвольте мне проявить любопытство: почему все- таки я не заслуживаю вашего внимания? Неужели я настолько плох?
– Ну что вы. - Софи отрицательно покачала головой, и нежный ореол ее волос вспыхнул золотом в лучах солнца. - Вы неправильно меня поняли. Я просто хотела сказать, что вы находитесь вне сферы моего внимания, и тут нет ничего обидного для вас.
– Да, теперь я вижу, разница существенная, - сухо заметил маркиз.
– Ну конечно. Я всего лишь имела в виду, что не обращала на вас особого внимания. Однако мои слова не значат, что вы его недостойны.
– Вы напрасно пытаетесь смягчить удар и подобрать нужные слова. У вас неважно получается. Откровенно говоря, вам действительно удалось меня задеть. Я даже не могу припомнить, когда в последний раз со мной случалось такое. - На самом деле маркиз прекрасно помнил когда. В Хэмбрик-Холле. И мальчишке, который обидел Иста, тогда здорово досталось. Однако вряд ли подобная тактика сработала бы сейчас. К тому же, если бы леди София столь же мастерски владела кулаками, как словами, маркиз так легко бы не отделался.
Софи вгляделась в лицо Истлина, пытаясь понять, действительно ли он обижен. Но маркиз сохранял полнейшее хладнокровие, и изящные черты его лица, как будто высеченные из камня умелым ваятелем, не выражали ни радости, ни неудовольствия.
«Он просто дразнит меня, какие бы чувства за его бесстрастным видом ни скрывались, - подумала Софи. - Другого объяснения просто не может быть. Вряд ли мои слова способны так уж сильно его задеть. Маркиз Истлин безумно красив и знает себе цену».
Хотя Софи не слишком часто выезжала в свет, ей довелось самой наблюдать, как все головы поворачиваются в его сторону, стоит лишь ему войти в зал. Что же касается маркиза, то он сохранял абсолютное равнодушие к тому вниманию, которое ему уделяли все. На балу у Столлвортов, открывавшем минувший сезон, Софи заметила маркиза, который беседовал со своим другом виконтом Саутертоном. Они стояли в холле напротив зеркала, огромного до неприличия. Только такой человек, как маркиз, абсолютно уверенный в своей неотразимости, мог удержаться от соблазна взглянуть на себя в зеркало, хотя бы мельком и вполглаза. Даже Саутертон, который тоже довольно хорош собой, бросил взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что жилет сидит на нем безупречно, а тщательно накрахмаленный воротник рубашки не смялся.
Маркиз Истлин не нуждался в зеркале. Его зеркалом стали восхищенные взгляды и приветливые улыбки повсюду, где бы он ни появлялся. Всеобщий любимец, он мог позволить себе многое, будучи уверен, что, какое бы сумасбродство ни задумали они с друзьями, общество все примет благосклонно. В этом он не слишком отличался от отца Софи. Стоило девушке подумать об отце, как у нее возникло ощущение, будто ее ударили. Она почувствовала физическую боль, сдавившую ей ребра и заставившую оцепенеть. Хватая воздух ртом, Софи почувствовала, что задыхается.
– Что с вами? - спросил Истлин. С лица леди Софии неожиданно исчезли все краски, даже губы побелели. Взгляд, обращенный куда-то через плечо Иста, выражал испуг. Маркиз резко оглянулся, ожидая увидеть то, что могло так испугать девушку. Но там не оказалось ничего, кроме стены, окружавшей сад, и каменной скамьи.
– Может быть, мне принести вам воды или флакон с нюхательными солями?
Реакция маркиза заставила Софи взять себя в руки.
– Все в порядке, со мной все хорошо, - заявила она спокойным тоном.
Маркиз недоверчиво приподнял бровь и внимательно вгляделся в лицо леди Софии.
– Вы уверены?
– Да.
Софи продолжала наблюдать за маркизом, который явно не поверил ей. Запустив пальцы в свои густые блестящие волосы, Истлин на мгновение пригладил их, но уже в следующий миг непослушные пряди вновь приняли привычное положение. Софи нашла в себе силы принять невозмутимый вид в ответ на вопросительный взгляд маркиза.
Софи задумалась о тех чертах, в которых проявлялось очевидное несходство между маркизом Истлином и ее отцом. Например, в их внешности мало общего. В первую очередь в красках. Отец Софи, покойный граф Тремонт, был белокурым и светлокожим. Маркиз значительно темнее. Его волосы можно назвать каштановыми, а глаза сверкают темным огнем. Отец Софи, равнодушный к красотам природы, предпочитал проводить время за игорным столом. Внешность Истлина, его великолепный загар, напротив, выдавали в нем человека, чьи интересы отнюдь не ограничиваются клубом для джентльменов, хотя и его он посещал довольно часто. Ростом Истлин примерно с отца Софи, но сложен гораздо лучше. Его фигуру можно назвать атлетической, хотя, конечно, допускала Софи, сравнение не вполне справедливое. Отца она помнила ближе к концу его дней, когда склонность к спиртному и беспутный образ жизни оставили след на внешности графа. Некогда стройная талия расплылась, а подбородок и щеки обвисли. Портрет Фредерика Томаса Колли все еще висел в галерее Тремонта. Молодому человеку на портрете явно нелегко сохранять серьезность, принимая торжественный вид. Его выдавала улыбка, дрожащая в уголках губ.
Стоило Софи мысленно представить себе портрет отца, как его несходство с маркизом стало менее явным.
Леди София не слишком хорошо знала маркиза Истлина. Последние три года ей пришлось провести за границей, тем не менее в общих чертах она могла бы, наверное, определить, что он за человек. Ей известно, что маркиз любит играть в карты и часто заключает пари со своими друзьями. Он состоит в нескольких клубах и держит ложу в театре. Ему всегда рады в «Олмаксе», хотя он не слишком часто там появляется. Он желанный гость на любом важном приеме, хозяйки салонов приглашают его, чтобы привлечь интерес к своему дому. Его образ жизни не отмечен ничем примечательным. Как и многие другие представители его круга, маркиз содержит любовницу.
Едва ли кто-нибудь подозревал, что последнее обстоятельство известно Софи. Такие вещи стараются не обсуждать с предполагаемой невестой. Но если бы даже их с маркизом помолвка не оказалась вымыслом, Софи предпочла бы знать правду.
Если супруг намерен постоянно хранить неверность, с ней следует смириться и принимать как данность, как бы ни было больно. С другой стороны, если бы и она сама не чувствовала любви к супругу, наличие любовницы могло бы сослужить неплохую службу жене. Неверный муж всегда занят и не будет мешать ей заниматься в свое удовольствие какими-нибудь приятными вещами.
Истлин смотрел на леди Софию. Ее черты настолько поражали своим совершенством, что внушали какой-то суеверный страх. Теперь лицо девушки казалось безмятежным, и Ист внезапно почувствовал, что она, возможно, уже забыла о нем, целиком предаваясь своим мыслям. Он не смог удержать ее внимание.
