темнеть, а мне не терпится опробовать мой корабль. Так что – вперед! А кстати, как мы плыть-то будем? Ты же мне так и не объяснил.
– Ну, это просто, – Тимка вынул из рюкзака летающий тапок и охранную веревку, отдал брезентовый мешок Боне, а веревку сложил пополам. – Держи, – мальчик сунул Хозяйственному сложенный вдвое конец веревки, – привяжи к носу лодки. А мы с Огником будем тебя буксиром по реке тянуть.
– Вот еще, – пренебрежительно фыркнул Хозяйственный, продевая руки в лямки рюкзака, – как же, стану я ковыряться, узлы на корабельном носу мотать! И так сойдет. Ну-ка, – Боня решительно отобрал у опешившего Тимки веревку и пропустил ее за рюкзачными лямками у себя на груди. – Я, между прочим, этой веревочкой заодно буду вами обоими управлять, как вожжами. Если дерну за левый конец, – значит, берете лево руля. За правый дерну – тогда тянете вправо. Понятно?
– А если сразу за оба дернешь? – хихикнул Тимка, становясь на тапок и обвязываясь веревкой. – Это что будет значить, а?
– Ну-у… – Боня в затруднении поглядел на веревку. – Это будет значить… э-э… значить это будет… м-м… что я проголодался и пора делать привал!
– Тогда давай прямо сейчас оба и дергай, – обрадованно посоветовал Огник, – пока мы еще не отплыли. А то я что-то опять есть захотел.
– Отставить разговорчики! – командирским голосом рявкнул Хозяйственный. – На пустой желудок завсегда легче летается! Вперед, орлы. Пока я не рассердился.
Орел Тимка засмеялся и взлетел над рекой; невидимый орел-дракон что-то сердито проворчал себе под нос, сплюнул огнем в воду и, ухватив свой конец веревки лапами, тоже поднялся в воздух. Хозяйственный напутственно крикнул им снизу:
– Ура! В добрый путь, удальцы-летунцы! – после чего снял ботинки, вальяжно развалился в лодочке и, удобно опершись спиной о рюкзак, закинул ногу на ногу.
Легкая лодочка неслась по реке словно скоростная моторка. Только мотором у нее были мальчик и крылатый дракон. И мотор этот исправно работал почти час, пока не устал.
– Хорошо идем, – с гордостью похвастался Тимка, оглянувшись на лодочку, – не знаю, как там насчет двадцати минут драконьего лету, но дотемна мы, наверное, доберемся куда надо.
– Может быть, да, – проскрипел, задыхаясь, дракон, – а может быть, и нет. Вам хорошо – один на лодке лежа трудится, а другой на волшебном тапке прохлаждается. А я-то лодку сам тяну, крыльями машу. А они у меня не железные!
– Давай тогда помедленнее, – спохватился Тим, – извини, я как-то не сообразил насчет тебя. Забыл, елки-палки, что ты у нас не тренированный. Отвыкший от дальних полетов!
– Вот именно, – проворчал Огник, – нашли себе ездового дракона. Чуть не уморили, – дракончик сбавил скорость: его конец веревки провис в воздухе. Тимка тоже притормозил.
– Эй, голуби перелетные! – сонным голосом окликнул их Хозяйственный. – Почему еле плетемся? Где ваша удаль молодецкая? Вперед, невзирая на трудности!
– Капут удали, – сообщил сверху мальчик, делая круг над лодкой, – Огник устал, надо бы передохнуть. Давай причалим к берегу и дальше пешочком прогуляемся. Пока не стемнеет, а?
– Ребятки, ну сделайте последний рывочек, – лениво попросил Боня, вяло указывая рукой вдаль, – во-он там… вон, у тех валунов… там как раз есть отличное местечко для отдыха. Ровненькая такая площадка, аккурат возле скалы. Даже мне отсюда видно, как там удобно!
– Пешком ему лень идти к той площадке, вот чего, – сделал верный вывод Огник и, подлетев поближе к мальчику, жарко зашептал ему на ухо: – Слушай, Тим, если он так просит сделать рывочек, почему бы и не рвануть? Со всей силы! До скалы.
– Давай, – шепотом согласился Тимка, поглядев на Хозяйственного: Боня, сложив руки на животе, с умиротворенным видом лежал в лодке. Глаза у него были закрыты – похоже, Хозяйственный самым бессовестным образом спал. Невзирая на трудности.
– Р-работничек, – насмешливо хмыкнул дракон. – Неутомимый путешественник! Первооткрыватель.
– Убаюкало маленького, – согласился с ним Тимка и, повернувшись в сторону дракончика, вполголоса скомандовал: – Рванем вместе, на счет «раз-два». И… раз! Два! Поехали!!
И они рванули. Так рванули, словно за ними гнались все чудовища из киноужастиков во главе с самим Фредди Крюгером: Огник бешено заработал крыльями, превратясь на время в невидимый ураган, а Тимка так «наддал газу» летающему тапку, что встречным ветром у мальчика сдуло с головы шапочку. Натянутая веревка загудела струной и лодка помчалась за ними, почти не касаясь воды.
Привязанного к веревке Хозяйственного швырнуло на нос лодки.
– Эй, вы что, с ума сошли? – в ужасе заорал проснувшийся Боня. – Тормозите! Вертайте назад! Пропадаю-ю…
Но где там! Тимка и Огник мчались так, что ветер свистел у них в ушах. Где им было услышать вопли несчастного Хозяйственного!
– Караул! – взвыл Бонифаций: на первой же крутой волне его немедленно выбросило из лодочки. Хозяйственный в последний момент уцепился руками за нос кораблика и опасно повис над водой. «Трический» меч, надежно прицепленный к поясу, ножнами карябал быструю воду, оставляя за собой пенистый след. Пустая лодка скакала за Боней по волнам, как кузнечик; снятые ботинки лихо отплясывали внутри лодки что-то вроде чечетки, весело пиная низкие борта.
– Нет, только не это! – отчаянно крикнул Хозяйственный, мельком глянув, куда его несет. – Спасите-е!
Впереди торчали из воды черные валуны. А за валунами, далеко-далеко, где-то на краю мира, была та самая береговая площадка, куда Боня и собирался причалить, и куда его увлеченно тащили развеселые орлы-голуби.
– Ой, – только и сказал Хозяйственный, впритирку пролетая над мокрыми валунами. – Ой-ой!
И тут лодочку заклинило между камнями. Она вырвалась из бониных рук и резко задралась кормой к небу, напоследок швырнув далеко вперед пару танцующих башмаков.
– Вяк! – возмущенно крикнул Хозяйственный, стукнувшись животом об воду. – Бяк-бяк, – сообщил он всему миру, прыгая по воде на рюкзаке. – Ого-го! – заорал Боня, упираясь босыми ногами в тугую речку. И неожиданно Хозяйственный встал на ноги. – Эхма! – выдохнул Боня, скользя по реке, точно на водных лыжах. – Глядите, еду! Пешком еду!
Речка кипела за бониными пятками, брызги и водяная пыль широким веером поднималась над головой Хозяйственного. Предзакатное солнце выглянуло из-за облаков, и внутри водяного веера вспыхнула яркая радуга. С радугой над головой, босой, с болтающимся на ветру мечом Боня чем-то неуловимо стал похож на какого-нибудь святого воина, от нечего делать решившего погулять по воде.
– Елы-палы! – трубно крикнул святой воин. – Щекотно! Все, вы как хотите, а я больше не могу, – и резво запрыгал то на одной, то на другой ноге, спасаясь от щекотной воды. А так как Боня все еще мчался с прежней скоростью, то как-то само собой получилось, что он вдруг перестал скользить и побежал по реке, звучно шлепая ногами по мелким волнам и легко перепрыгивая через крупные. И так он бежал до самого берега. А уж на берегу…
Тимка долго болтался в воздухе, ошалело мотаясь туда-сюда над каменной площадкой. Потому что Хозяйственный, обнаружив на берегу свои ботинки, не стал обуваться, а без лишних объяснений принялся этими ботинками швыряться. Так как дракончик был невидимым, то в основном досталось Тимке: один раз он ощутимо получил ботинком по спине и раза три – чуть пониже.
Хозяйственный успокоился лишь когда совсем стемнело – кидаться стало несподручно, ничего не видно. Устало дыша, Боня обулся, топнул ногой и, задрав голову к небу, крикнул:
– Все, Тим, полная амнистия тебе вышла! Можешь спускаться. Дозволяю.
– А амнистия – это очень больно? – осторожно спросил мальчик из темноты. – Больнее, чем ботинком по спине?
– Амнистия, братец, это прощение, а не ботинок. Все, я тебя простил. Иди ужинать, – Хозяйственный, невнятно бормоча что-то ругательное о глупых летающих мальчишках, развязал рюкзак. Тимка плавно приземлился возле Бонифация.
– Боник, – Тим подобрал волшебный тапок и почесал им себе спину. – Я вот что тебе скажу, такое, чего ты и сам не знаешь.
– Чего? – повернулся к мальчику Хозяйственный.
– Очень у тебя рука тяжелая, – пожаловался Тимка, – а ботинки еще тяжелей. Тебя вместо зенитной пушки надо использовать, чтобы вражеские самолеты сбивать. На подлете к секретным объектам.
– Самоглоты? – не понял мальчика Боня. – Драконов, что ли? Так это я запросто. Только ботинки нужны покрепче, а то эти слишком легкие. Вон, тебя-то я не сбил!
– Так я же и не дракон, – успокоил его Тимка, – я вертучий. В меня фиг попадешь!
– Фиг по спине и три фига по заду, – охотно согласился с ним Хозяйственный, доставая из рюкзака смятую скатерть-самобранку. – Огник! – оглянувшись по сторонам, зычно позвал Боня. – Прошу к столу. Ты где?
– Здесь я, здесь, – подал голос дракончик, – возле входа в пещеру.
– В какую пещеру? – хором спросили Тим и Боня.
– Пока вы швырянием ботинок развлекались, я тут все кругом разведал, – пояснил дракончик, – и нашел пещеру. Сухую, глубокую и теплую. Один недостаток – гномами воняет! Но запах старый, так что ничего, переночуем. Не думаю, что они этой ночью в пещере объявятся.
– Подумаешь, гномы, – отмахнулся Тимка. – Ерунда! Мы на них Боню натравим. С ботинками наперевес.
– Не скажи, – задумчиво возразил Огник, – гномы, знаешь ли, не тараканы. Одними ботинками от них не отделаешься. Гномы – это…
– Да ну вас с вашими гномьими делами! – сердито прикрикнул Хозяйственный на собеседников. – Тут есть хочется до озверения, а они всякие пустые разговоры завели! Пошли-ка лучше в пещеру, там и поедим, и отдохнем чуток. А после, как развиднеется, пойдем лодку спасать. Ее в камнях крепко заклинило, так что до утра не смоет.
– Ну, пошли, – согласился Тимка. – Только ты мечом посвети, а то темно, как у гнома в желудке. Я так и споткнуться могу!
– Запросто, – Хозяйственный вынул «трический» меч из ножен.
Яркий неживой свет разогнал ночную темноту: неподалеку, за большим валуном, обнаружился треугольный лаз в пещеру. А перед лазом, чинно сложив перепончатые крылья на спине и по-кошачьи обвив вокруг себя шипастый хвост, сидел Огник. Как ни странно, сейчас он был довольно хорошо виден, только как будто сделан из прозрачнейшего стекла – дракончик переливался голубыми всполохами, колюче попыхивая синими искрами чешуек.
– Шеф, а я вас вижу! – радостно завопил Тимка. – Ты весь прямо как ледяной стал, сразу и прозрачный, и непрозрачный. Во интересно!
– Надо же, – пробормотал дракончик и юркнул в темноту пещеры, подальше от сварочного света. – А так?
– А так не вижу, – не менее радостно крикнул Тим, – нету тебя. Огник, ау! Ты где?
– Понятно, – гулко донеслось из пещеры, – это ваша сабельная рубалка меня высвечивает, не хуже лунного света. Значит, надо мне от нее подальше
