– Здравствуйте, уважаемый Олаф! – приветственно крикнул Тимка сундуку. – С прибытьицем, – и хотел было дать пинка и самолетному вагону тоже, просто так, от радости. Однако Хозяйственный успел схватить мальчика зубами за воротник курточки и оттащил его в сторону.
– Сундук вижу. Волшебника – не вижу, – отпустив воротник, спокойно сообщил мальчику Боня. – Погоди радоваться! Может, он в сосульку замерз, пока долетел, – Хозяйственный осторожно принюхался. – Морозом пахнет, – прокомментировал свои ощущения дракон, – снегом. А живым человеком – нет. Замерз, однозначно замерз! Какая жалость.
– Так. Я пошел, – сразу сказал Добуц, ни к кому особенно не обращаясь. – Хватит с меня мороженных волшебников. У меня один уже есть, в мертвом морозильнике. Пока! – и шагнул в сторону.
– Ой! – воскликнул гном, вдруг налетев на что-то невидимое. – Кто тут? – и, вытаращив глаза, схватился за ушибленный лоб.
– Я тут, – с хохотом ответил очень знакомый Тимке голос, – я, однозначно мороженный волшебник, ха-ха! Давненько уже за вами наблюдаю. Все ждал, когда мои вещички своим ходом прибудут, не хотел раньше появляться… Не любят мои вещи колдовских мгновенных перелетов! Плохо их переносят. И потому предпочитают сами добираться, – Олаф неспешно материализовался перед испуганным гномом. – Ох, братцы, ну и представление вы здесь устроили! Особенно мне бонин фокус с зеркалом понравился. Нарочно не придумаешь, ей-ей. Ну, привет, драконы-волшебники! – Олаф добродушно кивнул Тимке и Хозяйственному.
Тимка гордо подбоченился и покосился на Хозяйственного:
– Вот видишь, Боня, сам Олаф признался, что я тоже великий маг. Привет, коллега! – и важно помахал хохочущему волшебнику ладошкой. Хозяйственный непонимающе глянул на мальчика. А после растянул пасть в улыбке:
– Ну ты, Тимыч, и даешь! Ну вообще! – и тоже захохотал. От души. Громко и пламенно.
Глава 14
В драконьей горе
Гроза разгулялась не на шутку. Дождь лил как из слоновьего душа, гром изредка бубухал динамитными взрывами. Казалось, что в небе идет затяжная война, и небесные вояки мутузят друг-дружку изо всех возможных видов оружия. Вплоть до атомных заклинаний.
Тимка сидел на крышке летающего сундука, пил чай и грыз свежие полубублики, рассеянно поглядывая то на небо, то на Драконью Главу. Дождь дробно стучал по защитному куполу над мальчиком, ручейками стекал по невидимым стенам: было сыро и неуютно. Тим даже немного пожалел, что согласился охранять сундук Олафа – в драконьей горе сейчас наверняка было гораздо теплей и суше, чем на улице. Но волшебник наотрез отказался заносить сундук в пирамиду, объяснив, что его колдовские вещи гораздо лучше перенесут сто гроз на открытом воздухе, чем одно общее собрание драконов в их пирамиде. Сказал, что напряженность магического поля в Драконьей Главе будет слишком большой. Тимка так и не понял, о каком таком поле шла речь – ни полянок, ни кустиков внутри пирамиды не имелось. Но решив, что Олафу виднее, мальчик не стал с ним спорить и остался сторожить сундук. Без охоты, но остался. Размотал защитную веревку вокруг черного ящика, расстелил на его резной крышке скатерть-самобранку и сел обедать в гордом одиночестве. Потому что Боня тоже отправился на вседраконье совещание: пожелал Тимке приятного аппетита, оставил на сохранение рюкзак вместе с «трическим» мечом и ушел, позвав с собой Добуца. Заодно они прихватили и вогнутое зеркало. Зачем – Тимка не знал, но Олаф категорически потребовал, чтобы зеркало занесли в пирамиду.
Конечно, Тим был не совсем один – где-то в небе над ним патрулировали дежурные драконы, охранявшие саму Драконью Главу и подступы к ней. Но за дождем видно их не было, и потому Тимка смело мог считать себя одним-одинешеньким.
Тим дожевал последний бублик, сложил скатерть, сунул ее в рюкзак и заскучал. Делать определенно было нечего. Хотя, конечно, можно было побеседовать с Каником, переговорный стаканчик лежал в рюкзаке. Или помахать «трическим» мечом – просто так, ради развлечения. Пока Хозяйственного рядом нет. Или попробовать открыть сундук и поковыряться в волшебных вещицах – Тимка был уверен, что там найдется много чего интересного.
Пока мальчик решал, чем ему заняться, гроза понемногу стихла. Облака разошлись, выглянуло солнце, и сразу стало жарко и душно. Тимка слез с сундука по откидной лесенке – оказывается, у ящика имелась такая полезная штуковина, просто в прошлый раз мальчик ее не заметил, не до того было – и расстегнул защитную веревку. Прочный купол сразу исчез, и среди мокрой травы остался лишь круглый сухой островок с сундуком-вагончиком посреди и скучающим возле него Тимкой. Тим зевнул да так и замер с открытым ртом: из незапертого на этот раз входа драконьей пирамиды вылез красный и взлохмаченный, как после парной, король Добуц.
– О горе мне, несчастному! – хватаясь то за голову, то за сердце, с тоской запричитал гном. – О великое разорение! Все, все что нажито непосильным трудом – все пропало! Увы мне, увы. Пойти, что ли, утопиться? Так и речки поблизости нету. Охо-хо… – сникнув, Добуц вяло побрел прочь от Драконьей Главы, по пути чуть не налетев на сундук. Глянув на мальчика отсутствующим взором, гномий король по дуге обошел его и, волоча ноги, направился к своим горам. Последнее, что услышал Тимка от него, было:
– Ох и буча будет! Как бы мои любимые подданные не поперли меня из королей за такие расходы. Не люблю восстаний, – Добуц еще что-то бормотал на ходу, но Тимка уже не слышал, что.
– Становится интересно, – решил для себя мальчик и хотел было подойти ко входу, послушать – о чем это там беседуют драконы? Узнать, что же так поразило беднягу Добуца. Но не успел: в пирамиде что-то загудело, зашумело, и из входа вдруг подул такой сильный ветер, что Тимка чуть не упал от его мощного напора! Тим немедленно спрятался за сундуком. И тут же, чуть ли не на голову, сверху на него свалились забытые на крышке рюкзак и «трический» меч – ветром сдуло.
– Однако, – растерянно сказал мальчик, осторожно выглядывая из-за сундука, – как бы меня таким сквознячком в горы не унесло. Чего это они? Пещеру, что ли, решили проветрить? – Тимка часто заморгал, от жаркого ветра слезились глаза.
Но драконы вовсе не проветривали свое жилище – они его покидали. Вылетали из пирамиды кто через верхнее отверстие, прямо в небо, кто через боковой ход, на бреющем полете – почти над головой Тимки. Словно эскадрилья самолетов, спешно вылетающих на боевое задание.
Через минуту стало тихо. Тимка вылез из своего укрытия, отряхнулся – его всего осыпало сухой травой и мелкой горелой золой – и направился к входу.
– А, наш знатный морозильщик пожаловал, – весело поприветствовал мальчика Олаф, возникая в проеме, – ты-то мне, дружок, и нужен, – волшебник поманил Тимку рукой.
Тим оглядел Олафа: его походный серый костюм со множеством кармашков куда-то исчез, а вместо него на волшебнике были теперь черный парчовый халат с вышитыми по нему крупными серебряными звездами и черный бархатный берет. На шее у Олафа нынче имелась тонкая золотая цепочка с пристегнутым к ней странным медальоном: что-то вроде плоского золотого глаза с увеличительным стеклом вместо радужки. В общем, вид у волшебника был самый что ни на есть колдовской и загадочный. Соответствующий моменту.
– Заходи, – волшебник посторонился.
– А где Боня? – первым делом спросил Тим, перелезая через высокий порог. – Где наш рыжий драконозавр?
– Полетел высотному пилотажу обучаться, – усмехнулся Олаф. – Ну ладно, пускай порезвится. Не каждый день, поди, в дракона превращается! Так. Теперь сундук, – волшебник сунул два пальца в рот и звонко свистнул: сундук, как послушная собачонка, разок подпрыгнул на месте, после чего приподнялся над землей и неторопливо влетел в дверной проем. Следом за ним влетели и рюкзак, и «трический» меч.
– А как же это, которое поле? – напомнил Тимка. – Не повредит?
– Уже нет, – волшебник ткнул пальцем вниз, и сундук опустился в указанном месте, рюкзак и меч расположились рядом. – Драконы улетели, так что моим вещам ничего не грозит. По правде говоря, я больше опасался драконьего аппетита, чем их колдовских наводок. У меня там золота слишком много, – пояснил Олаф. – Могли учуять и не удержаться. Золото, Тим, крайне необходимо при серьезном, мощном колдовстве! Без него – никак.
– А теперь что, не учуят? – улыбнулся мальчик. – Вот прилетят назад и ага! Пообедают вашим сундуком, вот увидите.
– Нет, – Олаф осмотрелся по сторонам. – Теперь не учуят. Теперь, мой юный друг, в пирамиду им путь заказан. Временно, конечно, – волшебник подмигнул Тимке. – Такие события сейчас разворачиваются, что драконам будет не до отдыха! Впрочем, гномам тоже.
– Кстати, насчет гномов, – спохватился Тим. – Что стряслось с Добуцем? Он ушел от вас никакой! Даже меня в упор не увидел. Топиться собирался, – мальчик понизил голос: – О бунте каком-то говорил. Кр-ровавом!
– Не утопится, – махнул рукой Олаф, – и никто не взбунтуется. Это он от неожиданности сказал. Гномам всегда жалко с золотом расставаться!
– В каком смысле? – насторожился Тим. – Драконов они, что ли, кормить собрались? Так это дело опасное, враз одуреют. Видел я одного такого, который золота от пуза натрескался. Хорошо, хоть он маленький был! А то бы все разнес, всех поубивал. А потом раскаялся.
– Вон ты о ком! – рассмеялся Олаф. – Нет, конечно. О кормежке и речи не было. Тут другое дело: надо вокруг Драконьей Главы золотую пентаграмму выстроить, для создания ловчего колдовства. И золотым же кольцом всю эту конструкцию окружить. Кольцо, Тим, нужно для безопасности, чтобы ловчее колдовство под контролем держать. Чтобы беды оно случайно не наделало! Очень уж солидная ворожба намечается, – волшебник посерьезнел. – Честно говоря, такой глобальной работой я еще никогда не занимался… Ну да ладно, справлюсь!
– Вон оно что, – покивал Тимка. – Теперь мне понятно, почему Добуц убивался. Это же сколько золота на ваше колдовство гномы угрохают – тонну, да? Или три? Или сто?
– Много, – уклончиво ответил Олаф, – сколько потребуется. Но не думаю, что гномы даже после таких расходов обеднеют. Вовсе не думаю.
– Ха, и как же Добуц согласился? – искренне удивился мальчик. – Мог бы сказать: «Наше дело сторона, мы и под землей отсидимся. Змеюка летучая, вот пусть драконы с ней и сражаются!». Запросто мог бы отговориться, чем любимое золото отдавать.
– Он так и сказал, – невозмутимо ответил Олаф. – Почти слово в слово, его драконы за это чуть огнем не заплевали! Пришлось мне самому за Добуца вступаться. А после я ему объяснил, да и драконам тоже, что война со Змеей неизбежна. Никуда от драки с ней не деться! Ведь драконы тоже Змею всерьез не воспринимали. Так, немножко поохотиться на нее хотели: поймают – хорошо, а не поймают – ну и ладно, ничего страшного. Поразвлекались, и все! – Волшебник невесело улыбнулся. – Белый Дракон меня поддержал. Он-то знает, что Змея может натворить! Сам видел.
А лично Добуцу я всего лишь напомнил, как Змея недавно похозяйничала в его владениях. Когда одну из его гор разрушила! Так что под землей от нее не спрячешься, не отсидишься. Если что ей потребуется, и там найдет, – волшебник помолчал, потом строго глянул на Тимку. – У тебя с собой змеиные ножны? Те, которые ты из искаженного мира принес. Куда вы с Боней за посохом ходили.
– А как же, – Тим похлопал себя по поясу, – само собой. Под курткой, на ремне. Я с таким сувенирчиком ни в жизни не расстанусь!
– Придется расстаться, – непреклонно возразил Олаф. – Может, на время. А может быть, и навсегда. Как события повернутся. – Волшебник требовательно протянул руку. – Давай их сюда.
– А зачем они вам? – Тимка с неохотой снял с пояса ножны, вынул из них камень и переложил его в карман куртки. – Вы же оружием не пользуетесь. У вас ведь заклинания всякие вместо кинжалов-ножиков! Смертоубойные.
