То улетал могучий дух, Чтоб стать бродячею звездой, Огнем болотным в тьме сырой Или поблескивать едва В глазах пантеры или льва. Но был разгневан Дух Лесов Огнем и шумом голосов И крови запахом, Он встал, Подумал и загрохотал: «Эй, носороги, ай, слоны, И все, что злобны и сильны, От пастбища и от пруда Спешите, буйные, сюда, Ого-го-го, ого-го-го! Да не щадите никого». И словно ожил темный лес Ордой страшилищ и чудес; Неслись из дальней стороны Освирепелые слоны, Открыв травой набитый рот, Скакал, как лошадь, бегемот, И зверь, чудовищный на взгляд, С кошачьей мордой, а рогат — За ними. Я мечту таю, Что я его еще убью И к удивлению друзей, Врагам на зависть, принесу В зоологический музей Его пустынную красу. «Ну, ну, — сказал Ато-Гано, — Здесь и пропасть немудрено, Берите пленных — и домой!» И войско бросилось гурьбой. У трупа мертвого вождя Гано споткнулся, уходя, На мальчугана лет семи, Забытого его людьми. «Ты кто?» — старик его спросил, Но тот за палец укусил Гано. «Ну, верно, сын царя» — Подумал воин, говоря: «Тебя с собою я возьму, Ты будешь жить в моем дому». И лишь потам узнал старик, Что пленный мальчик звался Мик. II В Аддис-Абебе праздник был. Гано подарок получил, И, возвратясь из царских зал, Он Мику весело сказал: «Сняв голову, по волосам Не плачут. Вот теперь твой дом; Служи и вспоминай, что сам Авто-Георгис был рабом». Прошло три года. Служит Мик, Хоть он и слаб, и невелик. То подметает задний двор, То чинит прорванный шатер, А поздно вечером к костру Идет готовить инджиру И, получая свой кусок, Спешит в укромный уголок, А то ведь сглазят на беду Его любимую еду. Порою от насмешек слуг Он убегал на ближний луг, Где жил, привязан на аркан, Большой косматый павиан. В глухих горах Ато-Гано Его поймал не так давно И ради прихоти привез В Аддис-Абебу, город роз. Он никого не подпускал, Зубами щелкал и рычал, И слуги думали, что вот Он ослабеет и умрет. Но злейшая его беда Собаки были: те всегда Сбегались лаять перед ним, И, дикой яростью томик, Он поднимался на дыбы, Рыл землю и кусал столбы. Лишь Мик, вооружась кнутом, Собачий прекращал содом. Он приносил ему плоды И в тыкве срезанной воды, Покуда пленник не привык,
