«…И сказала царица фей: если бы знала я, Том Линн, что ты одолеешь мои чары и покинешь меня, я бы вырвала твои ясные глаза и вставила бы в каждую глазницу по лесной гнилушке…»
Катя, вздыхая, набивала в компьютер подстрочник очередной шотландской баллады. За окном на балюстраде ограждения курлыкали голуби.
Работа шла туго. Катины мысли блуждали где-то далеко, неизменно обращаясь к одному и тому же объекту — Диме. Вчера вечером, при расставании, она позволила ему поцеловать себя в губы. Целовался Дима неумело, но Кате это даже понравилось. Вообще он был очень симпатичный и пахло от него мужественно, стриженые волосы на затылке были приятные, мягкая такая щетинка, а шея крепкая и мускулистая… Пожалуй, он вполне соответствовал Катиному идеалу. «Лейка ничего не понимает в парнях, — размышляла Катя. — Как можно называть Диму надменным занудой? Он совсем не такой… Надо признаться — он мне нравится. Очень-очень-очень. И еще двести раз „очень“. Интересно, я уже влюбляюсь, или пока нет?»
Катя рассеянным взглядом смотрела на монитор, не видя текста, и блаженно улыбалась.
— Добрый день, — раздался позади знакомый голос. — Можно войти?
Обернувшись, она увидела, что в дверях кухни стоит Карлссон.
Катя приветствовала его сияющей улыбкой. У нее было такое хорошее настроение, что она обрадовалась бы даже Сереже.
— О, это ты? Как давно мы не виделись! — Карлссон молча занял свое обычное место на стуле у окна — как будто никуда и не уходил. Катя, уже зная, что он может так сидеть и молчать до бесконечности, отложила балладу и заговорила сама:
— Как дела? Чаю хочешь?
— Пока нет.
— А я вот опять перевожу. Вернее, пытаюсь. Вроде и язык на этот раз несложный, а не идет. Помнишь, как мы с тобой балладу про леди Изабел и коварного эльфа мучили? Кажется, с тех пор сто лет прошло, столько всего случилось, столько переменилось в моей жизни…
Катя вздохнула.
— Даже вспомнить странно, как они мне тогда нравились. А теперь все эти истории про прекрасных дев и злобных эльфов кажутся такими глупыми и наивными по сравнению с настоящим… С жизнью. Удивительно!
— Что же тут удивительного? — спросил Карлссон. — Эльфы не могут обойтись без прекрасных дев. Хотя прекрасные юноши тоже годятся.
— Да ну тебя! — воскликнула Катя. — Я же серьезно!
— И я серьезно. И я всё-таки, пожалуй, поем. У тебя есть еда?
— На кухне печенье. Подойдет?
— Лучше бы колбаса.
— Колбасы нет. И поставь чайник, пожалуйста! — крикнула она вслед направившемуся на кухню Карлссону.
Карлссон вернулся через минуту. С печеньем.
— О чем баллада? — спросил он, присаживаясь.
— Называется «Подменыш». Про плохих эльфов. Дай мне тоже, ты так аппетитно хрустишь! Короче, эльфы у одного рыцаря ребенка сперли и вырастили из него этакого терминатора, убийцу троллей.
Карлссон хмыкнул скептически.
— Ну да, довольно примитивная сказочка, — согласилась Катя. — Может, поэтому и работа не идет.
— В ранних балладах скоттов выдумок почти нет, — возразил Карлссон. — Они ведь с сидами рядом жили. Я слыхал похожие истории.
— Знаешь, какой твой девиз по жизни? — заявила Катя. — «Я знаю, как было на самом деле».
— Но я действительно знаю, — заметил Карлссон. — Помочь тебе с переводом?
— Не надо, она не сложная. Просто у меня настроение нерабочее.
Несколько минут оба молчали. Катя пыталась сосредоточиться на балладе, но безуспешно.
— А про троллей у тебя песен нет? — неожиданно спросил Карлссон. Он уже доел печенье и вертел в руках найденный где-то гвоздь. Здоровенный, сантиметров двадцать.
— Троллей? — удивилась Катя. — Про них, по-моему, вообще баллады не сочиняют. Тролли — это же неромантично. Тупые каменные уроды, грязнули, людоеды…
— Ну, не все, — пробормотал Карлссон, задумчиво наматывая гвоздь спиралькой на палец.
— И потом, тролли — это, скорее, скандинавская тема, — продолжала Катя. — Пер Гюнт, пещера горного короля и всё такое… А почему ты спросил?
— Так, — сказал Карлссон и снова погрузился в молчание.
Катя решительно закинула распечатки с балладой в ящик стола и принялась раскладывать на мониторе пасьянс.
— О! — вспомнила она, поворачиваясь к гостю. — Давай я тебе расскажу, как мы тут вызвали Духа озера!
— Духа? — с сомнением спросил Карлссон. — Зачем?
— Как зачем? Интересно же! Я тебе сейчас по порядку расскажу. На днях приезжают ко мне Лейка с Димой…
И Катя с увлечением начала описывать обряд призывания духа озера Лахтинский Разлив. Когда она добралась до призрака на лодке в сияющем тумане, Карлссон хмыкнул.
— Не веришь? — обиженно спросила Катя. — Думаешь, это всё ерунда?
— Ага, — сказал Карлссон. — Пустое занятие. Бесполезное и опасное. Если водяной дух слаб, зачем он вообще нужен, а если силен, то с ним не справиться.
— Критиковать-то всякий может. А ты попробуй, вызови духа сам.
— А что сложного в том, чтобы позвать водяного? — удивился Карлссон.
Катя фыркнула.
— Позвать — ничего сложного, — согласилась она. — Проблема в том, чтобы он пришел.
Карлссон подумал и согласился:
— Действительно, проблема. Водяные духи храбростью не отличаются. Если вызывать водяного буду я, он скорее всего удерет подальше. Когда мне понадобится водяной, я его звать не стану: найду его обиталище сам и выволоку наружу.
— Да-а? — протянула насмешливо Катя. — Как интересно! И как же ты будешь искать жилище духа?
— Учую.
Катя засмеялась.
— Что тут смешного? — буркнул Карлссон. И Катя захохотала еще громче.
Больше всего ее прикалывало в шутках Карлссона то, что он изрекает их с абсолютно серьезным видом.
Когда Катя отсмеялась и отдышалась, Карлссон положил скрученный гвоздь на подоконник и потребовал:
— Опиши-ка мне это озеро.
— Так я и думал, — заявил он, когда Катя закончила. — В этом озере вообще не может быть водяного. А если он там каким-то чудом уцелел, то это полудохлый затравленный уродец.
— Нет же! — горячо возразила Катя. — Лейка видела духа собственными глазами. Он был прекрасен! Плыл на ладье и весь сиял…
— Это был не дух.
— А кто?
— Ряженый.
— Тьфу, — с досадой сказала Катя. — Вы что, с Димкой сговорились, что ли?
— Твои маленькие ведьмы ничего не понимают, — пренебрежительно сказал Карлссон. — Или разыгрывают представление с какими-то своими целями. Зачем тебе связываться с балаганщиками? И название у них плохое, — проворчал он.
