упустили то, что могло бы стать смыслом всей вашей жизни.
— К несчастью, желания не всегда исполнимы. — Этот урок он выучил давно. И он никогда не забудет его.
«Семь месяцев, две недели и три дня. Достаточно, чтобы забыть обо всем», — подумала Эмилия. Если, конечно, она собиралась его забыть. Но спустя пять месяцев она начала сомневаться в том, что сможет вытеснить из своих мыслей Саймона. А теперь она точно знала, что это невозможно.
Она стояла у открытого окна в лондонском доме бабушки и вдыхала аромат весны, принесенный теплым весенним ветром. Она смотрела на улицу, на проезжавшие мимо экипажи в надежде, что там мелькнет знакомое лицо.
Прогулка по парку в пять часов была обязательна для всех обитателей света, так же, как балы, обеды и музыкальные вечера, которые занимали приезжающих в Лондон в течение трех недель. Элегантные экипажи, привлекательные мужчины и женщины верхом на лошадях — все прогуливались по дорожкам Гайд-парка, который был местом смотрин для лондонских аристократов и местом, где Эмилия хотела увидеть исключительно одного мужчину.
Саймона.
Мысль о нем рождала в ней страстное желание. Месяцы, проведенные вдали от него, не ослабили воспоминаний. Время не успокоило боль в ее сердце. Ничто не смогло заполнить образовавшуюся внутри нее пустоту, желание принадлежать ему не уменьшилось с течением времени. Каждый прошедший день уносил с собой ее гнев, пока его не осталось вообще.
Остались лишь страстное желание и потребность быть рядом с ним. Эмилия до сих пор помнила все, что случилось в тот последний день. Она была такой разгневанной, такой обиженной! И она обидела его. Он предложил ей свою любовь и надеялся на ее понимание. А она не нашла ничего, чтобы ответить ему.
Пока не стало поздно.
И теперь время наказало ее.
Только теперь Эмилия поняла, что он был единственным мужчиной, которого она будет любить всю жизнь.
Смогут ли они найти дорогу друг к другу? Она приехала в Лондон с бабушкой и Анной в надежде отыскать Саймона. Каждый раз, выезжая из дома бабушки, она надеялась встретить его. Эмилия ждала его на каждом обеде, на каждом балу. Однако прошло уже три недели, а он нигде не появлялся. Она стала сомневаться, приедет ли вообще этим летом «таинственный лорд» в Лондон.
— Эмилия, дорогая, ты готова?
Эмилия повернулась и увидела бабушку в выходном платье, собравшуюся совершить ежедневную прогулку в Гайд-парке.
— Да, я готова.
Леди Геррит нахмурилась, изучающе глядя на внучку и замечая за ее улыбкой глубокую печаль.
— Эмилия, я не могу видеть, как ты каждый день ищешь взглядом Саймона.
Эмилия отвернулась от проницательных глаз бабушки и посмотрела на черную базальтовую вазу, стоявшую на столе из красного дерева. На вазе были нарисованы три ангела на облаке, готовые пронзать стрелами любви сердце смертного.
— Я не думала, что по мне так все видно.
— Я хорошо знаю тебя.
— Да, так хорошо, что заранее предрекла мне день, когда я буду сожалеть о минуте, в которую я отослала Саймона прочь.
— Ты все еще любишь его.
— Больше, чем я думала. — Эмилия закрыла глаза, борясь с накатывающими слезами. Они все равно не смоют боль от потери любимого.
Леди Геррит прошла по комнате и коснулась руки Эмилии:
— Я думала, что тебе не стоит об этом говорить, но теперь считаю, что лучше все-таки сказать.
Эмилия заглянула в печальные глаза бабушки.
— Что? Ты что-нибудь слышала о нем? У него… есть другая женщина?
— Я навешала его.
— Ты навещала его? Здесь, в Лондоне? Геррит покачала головой:
— Нет. Помнишь, я говорила, что ездила к одному своему знакомому? Я была в доме Саймона в Йоркшире.
— О небо! — Эмилия сделала шаг назад и прижала руки к груди. — Зачем ты ездила к нему?
— Я подумала, что пора помирить вас.
— Что ты сказала ему?
— Я сказала ему, что ты все еще любишь его. И сожалеешь о том дне, когда отпустила его.
Слова бабушки кольнули сердце Эмилии, как шипы роз.
— Бабушка, ты не могла сделать этого! Он будет считать меня жалким созданием.
— Он любит тебя. Эмилия затаила дыхание.
— Он сам сказал это?
— Да. Он старался забыть тебя, но не смог. В сердце Эмилии затеплилась надежда.
— Но есть что-то другое, иначе он пришел бы ко мне.
Геррит кивнула:
— Он считает, что не может быть таким, каким ты хотела бы видеть Шеридана Блейка. Всю свою жизнь он стремился завоевать любовь своего отца. Но не желает провести остаток своей жизни, завоевывая твою любовь. Он убежден, что между вами все кончено.
— Я не виню его. — «Все кончено». Вся надежда, которая ютилась в ее сердце, умерла. Эмилия отвернулась от бабушки и упала на кушетку — силы покинули ее.
— Эмилия, моя девочка, — леди Геррит села рядом с ней и положила ей на плечо руку. — Мне очень жаль.
— Я именно этого и заслужила. Я отвернулась от него, когда он нуждался в моей любви, моей поддержке. О небо! Его отец хотел убить его, а я стояла тут и говорила о его чести. Это все моя гордыня — мои чувства. Я не смогла побороть свой страх.
— Все будет хорошо, моя дорогая. Со временем боль пройдет.
— Он сказал, что я хотела фантазии, идеала. Но это не так. Я хотела только его. Живого мужчину, который делает ошибки и сам исправляет их. — Эмилия повернулась и бросилась в объятия бабушки.
Положив голову на плечо леди Геррит, она спросила:
— Что мне делать? Я не хочу жить без него.
— Чепуха. Ты моя внучка. Это значит, что у тебя найдутся силы, чтобы вынести все удары, которые судьба приготовила тебе.
Эмилия постаралась улыбнуться:
— Я не чувствую себя достаточно сильной.
— Ничего. Дай этому молодому человеку немного времени обустроить свой замок, а потом ты сама возьмешь его штурмом.
— Смелые слова, бабушка. Геррит кивнула:
— У тебя есть воля, Эмилия. Я знаю, ты найдешь способ заставить этого человека изменить его планы и последовать зову сердца.
— Хотелось бы мне иметь твою уверенность.
— Я знаю тебя лучше, чем ты знаешь себя сама. — Леди Геррит встала и протянула руку внучке. — Пойдем. Глоток свежего воздуха пойдет тебе на пользу. Сегодня вечером бал в честь Анны. И я хочу, чтобы ты блистала на нем, как бриллиант.
Эмилия поднялась и заставила себя улыбнуться. Как — о небо! — она сможет сиять, если все краски мира погасли для нее после разлуки с любимым!
