только наших любимчиков-детенышей. С великим удивлением мы обнаружили, что оказавшиеся на свободе звери отнюдь не спешат уходить, многие из них еще долго бродили около курятника, ожидая кормежки, однако Джерри строго следил за тем, чтобы кормление кончилось.
— Иначе все будут слоняться здесь, пока их не пристрелит кто-нибудь из местных жителей. А так они в конце концов уйдут, когда поймут, что регулярных трапез больше не будет.
— Чего стоит вся эта сентиментальная болтовня, на которой я выросла, о том, что все Божьи твари нуждаются в свободе! — вырвалось у меня.
— Вспомни, что я говорил тебе в Манчестере — при надлежащем уходе животные быстро привыкают к неволе. А ты все никак не хотела в это поверить.
— Верно, тогда не поверила, зато теперь убедилась в этом.
Тем временем воюющие стороны затеяли переговоры, и на какое-то время наступило затишье. Наш американский друг настаивал, чтобы мы поспешили воспользоваться передышкой и уезжали, пока возобновятся авиарейсы до Буэнос-Айреса. Вскоре его самолет прилетел в Касадо, и мы втиснулись со своими подопечными в крохотную кабину. Пилот был явно озабочен при виде такого груза, однако с третьей попытки сумел все же оторвать машину от земли.
— Ну так, — сказал он, — взлетели. Будем надеяться, что сумеем благополучно сесть.
Посадка была кошмарной, тем более что летное поле аэроклуба сильно намокло после недавних ливней. Едва наше шасси коснулось земли, как самолет стало качать в разные стороны и мотор принялся реветь, точно бедствующий миноносец. Я ждала, что мы вот-вот перевернемся, но машина все-таки выровнялась и благополучно остановилась.
— Вы уж извините, — улыбнулся пилот, — но мы шли с небольшой перегрузкой, что не очень хорошо для легкого самолета. Главное — добрались до цели.
С чувством благодарности мы выбрались из кабины и поспешили через весь город в коммерческий аэропорт, где в самый раз поспели на самолет, вылетающий в Буэнос-Айрес.
— Слава Богу, управились, — выдохнул Джерри. — Хотя были минуты, когда мне казалось, что дело кончится плохо.
Наконец внизу замелькали огни Буэнос-Айреса, и мы приземлились на аэродроме, где нас встречал все тот же мистер Гиббс.
Шагая к зданию аэропорта, мы вкратце поведали ему о наших приключениях.
— Кстати, у вас могут быть кое-какие затруднения с этими вашими животными. Вы запаслись справкой от санитарного надзора?
— Какие еще справки? — отозвался Даррелл. — У них там революция.
— Я как раз напирал тут на это, но ты сам знаешь чиновничью психологию. Ладно, пошли поговорим с начальником ветеринарной службы, он, кажется, приличный парень.
Репутация приличного парня оправдалась — после усиленных уговоров Джерри.
Бебита была рада снова видеть нас и конечно же заранее договорилась, что наши звери переночуют в доме бабушки Рафаэля, а на другой день переедут к одному ее другу в предместье Буэнос- Айреса.
Мы пополнили наше собрание, отправившись вместе с Рафаэлем в поместье его семьи сразу за городом и прикупив кое-какие экземпляры в зоомагазинах в самом городе. Я лихо мастерила клетки и торговалась на испанском языке, помогала добывать разрешения на вывоз животных и готовила их к предстоящему трехнедельному плаванию.
После заключительного дня изнурительных объяснений с таможней и предъявления налево и направо наших бумаг на причале мы наконец очутились на борту парохода компании «Блу Стар» и, стоя у поручней, помахали на прощание всем нашим милым друзьям. С великим сожалением покидала я чудесную страну, мысленно обещая себе непременно еще побывать в Аргентине и уж тогда ни за что не выезжать за ее пределы в соседние страны.
На носу наши подопечные готовились к ночному отдыху под предоставленным капитаном брезентовым навесом, да и мы постарались лечь пораньше, ибо нам предстояло основательно потрудиться на другой день, расставляя клетки и кормя животных, как только рассветет. Однако напоследок Джерри покормил на ночь и приласкал Сару.
— Она такая прелесть, — сказал он. И уныло добавил: — Жаль, что нельзя взять ее с собой в каюту.
Глава четвертая
Везти по морю коллекцию животных было для меня еще одним неизведанным испытанием, и я с ужасом думала о том, что меня ждет. Во-первых, меня сильно укачивает, во-вторых, я не сомневалась, что постоянная тревога за животных сведет на нет все вероятные радости от обратного плавания. Как ни странно, мне просто некогда было не то что почувствовать — даже вспомнить о морской болезни, настолько заняты мы были делом с самого первого дня. Очень быстро был разработан четкий распорядок. На рассвете, подкрепившись чашкой чаю, мы брели вниз на палубу, чтобы чистить клетки и мыть кормушки. Что было не так уж сложно, пока держалась тихая и теплая погода, но по мере приближения к европейским водам, где дуют ледяные ветры, стало удовольствием ниже среднего. Капитан «Звезды Парагвая» и его команда не пожалели сил, чтобы удобно устроить наших зверей, и нам не стоило большого труда разместить маленькую коллекцию в нехитром убежище, которое судовой плотник смастерил из досок и старого брезента. Идя на север вдоль бразильского побережья, мы могли регулярно обливать животных водой (за неимением ванны), не опасаясь простудить. Сара чувствовала себя великолепно, три раза в день ей позволялось с громким хрюканьем бегать по палубе, преследуя ноги Даррелла. Молодые помощники капитана охотно помогали нам, и один из них навлек на себя гнев шефа, опоздав на вахту из-за того, что взялся носить для нас воду. Пассажиров на грузовую палубу в носовой части судна не пускали, и мы могли любоваться потешным зрелищем, когда за окнами в переборках возникали физиономии многочисленных ротозеев. Наши привилегии восстановили против нас большинство пассажиров постарше, жителей южноамериканского побережья, зато мы отлично поладили с полудюжиной путников нашего возраста и хорошо повеселились, в частности на костюмированном балу, когда мы с Джерри, вырядившись парагвайцами, завоевали первый приз к зависти остальных конкурсантов. Последовавшая в тот вечер шумная гулянка в каюте одного из наших новых друзей дала повод капитану обрушить свой гнев на еще нескольких молодых подчиненных.
Уборка испражнений — не самое приятное занятие для человека, страдающего от похмелья и приступов тошноты, тем более на борту парохода. Видит Бог, я до сих пор не понимаю, как управилась на другое утро с этим делом, не принося жертв Нептуну.
В портах захода первый помощник любезно назначал присматривать за животными вахтенных, что позволяло нам сходить на берег и закупать свежие продукты. И я уверена, что в тот день, когда мы причалили к пристани в Лондоне, на судне был человек, который вздохнул с великим облегчением — капитан «Звезды Парагвая».
Большая часть нашей маленькой коллекции нашла приют в Пейнтонском зоопарке, где Сара не замедлила обрести новых поклонников, хотя так и не забыла своего любимого приемного отца. Тяжело было расставаться со всеми этими прелестными созданиями, и я начала понимать, что должен был чувствовать Даррелл во время предыдущих путешествий, почему так жаждал обзавестись собственным зоопарком, чтобы избавиться от необходимости отдавать в другие руки привезенных зверей.
Весть о нашем возвращении в Борнмут быстро дошла до ушей Софи. Без нас она поступила на службу в одну местную строительную фирму, но хотя новая работа ей нравилась, нам не стоило труда уговорить ее вернуться в наш дом.
К великому недовольству Джерри, в наше отсутствие издательство «Харт-Дейвис» решило выпустить «Гончих Бафута». Это был для него подлинный удар, поскольку он надеялся на передышку, а тут его уже ждала корректура книги об африканской экспедиции.
— Надеюсь, они не станут повторять этот трюк всякий раз, когда у меня появится задел, — стонал
