Звери в моей постели

неудивительно, что мне не хотелось расставаться с добрыми винами, вкусными запахами и веселой компанией. Бывают, однако, времена, когда моя супруга ведет себя, как лишенный сана церковный староста, и придерживается противоположных взглядов. Что я могу только объяснить тем, что она воспитывалась на пуританском севере Англии. Дж.Д.

Глава девятая

Капитан «Ванганеллы» настоял на том, чтобы мы поднялись на рассвете и полюбовались гаванью Сиднея, и должна сказать, что я не пожалела о раннем подъеме*. Обычно, когда уроженцы той или иной страны восторженно описывают красоты своего края, действительность разочаровывает меня, но в данном случае вид на гавань с озаренным солнцем знаменитым мостом был великолепен.

Тогда я, окруженный со всех сторон плечистыми, волосатыми, подозрительными австралийцами, вынужден был громко восхищаться открывшимся видом. На самом деле, даже райские врата, подними вас кто-нибудь на рассвете любоваться ими, произвели бы, мягко говоря, удручающее впечатление. Дж.Д.

На берегу нас встречали Джим Сондерс и австралийские представители издательства «Харт- Дейвис», Британского совета и Би-би-си. Таможенники были на редкость предупредительны, и не успели мы оглянуться, как уже катили по кипящему жизнью огромному Сиднею. Благодаря тому, что мистер Уильяме из Британского совета назначил встречу с прессой в своем офисе на вторую половину дня, у нас было несколько часов на то, чтобы собраться с мыслями. Представитель Би-би-си устроил для нас роскошный ленч, едва не лишившись при этом своей машины. Бедняга вызвался подвезти нас в ресторан, но мы почему-то не подумали о месте для него, и, пока наш отряд ехал в его машине, ему пришлось добираться до ресторана пешком. После ленча мы отправились в гостиницу, причем Крис сообщил, что это отель для трезвенников.

— Кой черт дернул тебя заказать места в цитадели трезвенников? — возмутился Даррелл.

— Здесь самые дешевые номера.

— Ты подумал обо мне и о моем желании мирно выпить стаканчик на закате?

— Ничего, — вступил Джим. — Можно что-нибудь пронести тайком.

— Конечно, и потом жевать перечную мяту, чтобы перебить запах.

И уж чего мы совсем не ожидали, так это того, что для входа в эти священные врата полагалось дать надлежащую подписку. К счастью, нам предстояло провести в этом отеле всего одну ночь, и мы решили хорошенько выпить за его пределами, прежде чем располагаться на ночлег.

Вид предоставленного нам лендровера стал причиной еще одного нервного потрясения.

— Что это за чудовище? — дружно воскликнули мы.

— Машина, на которой мы будем разъезжать по Австралии, — ответил Джим, хихикая.

— Да она и ста метров не протянет, ее место на свалке.

— Ничего не знаю, — посетовал Джим. — Такую машину мне выделили в сиднейском гараже, а когда я возмутился, предложили обратиться в главное агентство в Мельбурне.

Мало сказать, что этот дряхлый рыдван давно пережил расцвет своей юности, он явно находился при последнем издыхании. Тем не менее мы втиснулись в кабину и поехали регистрироваться в гостинице. После чего начались самые кипучие сутки, какие когда-либо выпадали на мою долю. Пресса на сей раз вела себя отнюдь не благожелательно, мы даже начали огрызаться. Добавьте к этому бесконечное число людей, с коими нам «следовало повидаться», выражаясь словами Криса. У него явно сложилось впечатление, что Сидней дурно влияет на нас, потому что ему не терпелось вывезти нас из города. Мы так и не успели толком познакомиться с Сиднеем.

Для Криса Меккой была Канберра, федеральная столица, где помещался Отдел природных ресурсов УНПИС (Управления научных и промышленных исследований Содружества), и он вознамерился возможно скорее доставить нас туда. И надо же было нам, прибыв глядя на ночь в Канберру, обнаружить, что ни в одной гостинице нет мест, пришлось довольствоваться каким-то занюханным салуном из вестернов в десяти километрах за городом. Казалось, здесь только что побуянили индейцы; все же нам удалось кое-как выспаться.

По пути в город на другой день Крис просветил нас, с кем нам надлежит встретиться в Канберре, и предупредил, что лучше настроиться на нелегкий разговор с шефом УНПИСа Гарри Фритом, с которым он успел перекинуться парой слов по пути в Новую Зеландию. Австралийцы похожи на уроженцев Северной Англии — середины не признают — либо вы им нравитесь, либо нет. Если понравитесь, сделают для вас все возможное. Что весьма пришлось мне по душе после нескольких лет жизни в Южной Англии, где невозможно добиться от людей, что они думают на самом деле*. Итак, мы входили в офис мистера Фрита затаив дыхание. Все зависело от готовности этого человека сотрудничать. Не скажу, чтобы он был счастлив нас видеть, однако держался вполне учтиво, даже предложил присесть. Это был не тот деятель, с кем можно говорить обиняками и точить лясы, занимая его драгоценное время, а потому Крис и Даррелл сразу же принялись излагать суть дела. Гарри Фрит молча слушал, иногда кивая и делая какие-то пометки, наконец подумал несколько секунд и сказал:

Моя жена, простая душа, не понимает, что уклончивость людей, коих она почему-то называет «южными бабочками», вполне обоснована. Если бы они говорили ей то, что думают на самом деле, она, вероятно, предпочла бы больше никогда не разговаривать с ними. Дж.Д.

— Так вот, лично я готов помочь вам, чем могу, но не берусь заставить своих парней ради вас бросать свои дела, если они сами того не пожелают. У меня через несколько минут совещание, но я провожу вас на двор, где вы сможете познакомиться кое с кем из них. Если они скажут о'кей — с Богом.

На «дворе» за зданиями офиса мы увидели просторные вольеры, где исследователи содержали млекопитающих — кенгуру, ехидн и прочих. Гарри Фрит познакомил нас с теми, кто занимался в основном кенгуру. Проблема выживания кенгуру — предмет самых тщательных исследований, и на долю УНПИСа выпала неблагодарная задача вынести вердикт за или против этих животных. Один из ведущих специалистов в области воспроизводства млекопитающих — доктор Джеф Шэрмен; именно энтузиазму и горячему желанию этого человека оказать нам содействие мы обязаны тем, что наша австралийская программа хоть в чем-то удалась. Встретившись в тот же день снова с Гарри Фритом, мы договорились, что 1 июня вернемся в Канберру, чтобы попытаться снять появление на свет кенгуренка. Прежде таких съемок не проводилось, Крис заранее ликовал, полагая, что эти кадры станут кульминацией всего сериала, и пообещал в благодарность за содействие предоставить УНПИСу копии всех будущих лент.

Весьма довольный собой, Крис снова щелкнул бичом, и вскоре мы уже сидели в Мельбурне у мистера Альфреда Батчера, главы Управления природных ресурсов штата Виктория. На пути туда наш престарелый лендровер решил, что его отнюдь не прельщает перспектива участия в экспедиции. Задний диференциал полетел, и только с помощью владельца одного местного гаража и проходящей полицейской машины удалось вернуть колымагу агенту в Мельбурне, который с великой неохотой согласился предоставить нам более молодое и надежное четырехколесное творение.

Тем временем мисс Айра Уотсон из УПР договорилась, к великой радости Даррелла, о нашем размещении в комнатах при одной пивной, чья владелица-англичанка почитала важнейшим делом своей жизни кормить постояльцев до отвала.

Целью нашей первой вылазки был заповедник в Шербрукском лесу, недалеко от центра Мельбурна. Здесь удивительные птицы — лирохвосты — развлекали экскурсантов, устраивая пляски на кучках листьев и подражая пению других пернатых. Звезду ансамбля звали Скотти; он и впрямь скоро вышел к нам, охотно принимая угощение, однако упорно отказывался сплясать перед камерой. Несколько холодных дождливых