некую сумму. Обычно, когда люди жертвуют деньги Тресту, они указывают, на что их следует потратить, но в данном случае мне предоставлено самому решать этот вопрос.
— Понятно, — сказала Ли. — И что же вы собираетесь с ними сделать?
— Hо, если вы не забыли, я говорил о своем желании оборудовать кабинет для изучения поведения животных и приобрести звукозаписывающую аппаратуру… Что было совершенной правдой.
— И вы хотите использовать на эти цели завещанную сумму. Прекрасная идея, — с жаром произнесла она.
— Ну, не совсем так, — ответил я. — Сумма не так уж и велика, однако достаточна, чтобы провести предварительные исследования и решить, может ли из этой идеи что-то получиться. Вот я и подумал… не использовать ли эти деньги… на то, чтобы пригласить вас на Джерси, где вы могли бы меня консультировать. Как вам такой вариант?
— Замечательная идея, — медленно произнесла она. — Но вы уверены, что хотите, чтобы я консультировала вас?
— Совершенно уверен, — твердо сказал я. — При вашем опыте лучшего консультанта не найти.
— Что же, я была бы только рада, однако могу приехать лишь после окончания семестра.
И Ли приехала, вооруженная тяжелым магнитофоном, и провела на Джерси полтора месяца. Как я и ожидал, она была в восторге от моего зоопарка и от работы, проводимой Трестом. На исходе полутора месяцев я не без трепета спросил, не согласится ли она выйти замуж за меня, и Ли, к великому моему удивлению, согласилась.
Я по природе скромный человек, однако чрезвычайно горжусь одним совершенно уникальным достижением. А именно: история не знает другого человека, за которого вышли бы замуж ради его зоопарка.
Глава третья. ПОПРОБУЙ СОХРАНИ…
На бумаге сам принцип размножения животных в неволе для сохранения вида выглядит достаточно просто. Вы определяете нуждающийся в спасении вид и создаете плодовитую колонию. На деле все куда сложнее. Прекрасный пример — сага о карликовой свинье. Проблемы, с коими мы столкнулись, пытаясь помочь выживанию этого миниатюрного представителя семейства свиных, многому нас научили. Научили, как важно работать в поле, поскольку мы слишком мало знаем про образ жизни большинства видов. Научили, что очень часто в разных концах света равнодушие властей или межведомственные склоки могут сорвать все усилия по охране дикой природы. А в данном конкретном случае мы узнали, что угроза иным животным не так велика, как нам представляется, ибо когда заинтересовались карликовой свиньей, считалось, что этот вид уже вымер.
Впервые карликовую свинью, самый мелкий вид в семействе свиных, описал в 1847 году в Ассаме (Северная Индия) Б. Ходжсон. Сперва не было даже уверенности, что речь идет об отдельном виде, а не о поросенке обыкновенного дикого индийского кабана. Тем не менее истина была установлена, и вид получил наименование Sus salvanius. Для музеев добыли несколько особей, затем «карлики» исчезли так же внезапно, как были обнаружены. Виной тому считалось вторжение человека в их среду обитания — заросли пеннисетума, которые выжигали, расчищая площади для земледелия. Казалось, карликовая свинья лишь на короткий миг отметилась в ученых трудах, чтобы тут же отойти в небытие, подобно дронту.
Однако я не исключал возможности, что на редко посещаемой учеными обширной территории где- нибудь в зарослях еще могли уцелеть никем не замеченные мелкие робкие особи, и сказал себе, что надо бы когда-нибудь попробовать выследить исчезнувшую свинку. Сказал — и перестал об этом думать, пока жизнь не свела меня с неким капитаном Тесье-Янделлом. И не только с ним — капитан явился в сопровождении выдры, которая в моих глазах превосходила всякие там скучные визитные карточки. Тесье- Янделл искал временное прибежище для этой выдры: его срок службы в Ассаме подходил к концу, он готовился выйти на пенсию и собирался поселиться на Джерси, а до той поры ему надо было где-то пристроить любимого зверька. Не стану утверждать, что я
— Карликовая свинья, — выпалил я.
Он, как и следовало ожидать, тупо воззрился на меня.
— Карликовая свинья? Это что еще за создание? — неуверенно молвил капитан.
— Самый мелкий представитель семейства свиных, считается вымершим, но я могу побиться об заклад, что они еще существуют. Очаровательное маленькое животное, — горячо произнес я.
Правда, я никогда не видел карликовых свиней, но отношусь с великим расположением ко всем членам названного семейства. Свинья, да еще карликовая, просто не могла не быть очаровательной. Я достал единственное в моем архиве изображение загадочной свинки, и мы внимательно изучили его. Высота тела карликовой свиньи — 25-30 сантиметров, в целом она величиной с жесткошерстного терьера. Покрыта серой и черной щетиной; клыки маленькие, но достаточно крепкие. На первый взгляд эти свинки и впрямь похожи на поросенка дикого кабана, но при ближайшем рассмотрении видно, что их отличает совсем другая форма головы. При всей моей любви к семейству свиных должен признаться, что даже самый ярый почитатель этих животных не назовет взрослую карликовую свинью красавицей.
К великой моей радости, Тесье-Янделл сразу загорелся.
— Непременно займусь этим, — сказал он. — И буду опрашивать местных жителей — может, что- нибудь и получится.
За прошедшие до того годы я от десятков людей слышал подобные заверения, и очень редко обещания выполнялись. Но Тесье-Янделл сдержал свое слово. Не успел я оглянуться, как получил от него письмо с замечательной новостью — карликовые свиньи существуют, правда в небольшом количестве, местные жители знают про них и попытаются отловить несколько экземпляров. К сожалению, сам Тесье- Янделл не мог за этим проследить, поскольку настало время покинуть Индию, но он поручил заняться этим делом ассамской организации, отвечающей за охрану дикой фауны, которая уже проявила себя в содержании и размножении чрезвычайно редкой белокрылой лесной утки. И вскоре последовало совершенно фантастическое известие — карликовые свиньи отловлены и целые три пары содержатся в одном хозяйстве в Аттарикхате. Четыре драгоценные особи могли стать нашими, сумей мы одолеть два препятствия: во-первых, получить разрешение на их вывоз от правительства Индии, во-вторых, добиться от британского министерства сельского хозяйства согласия на их ввоз на Джерси, ибо на сем острове действуют на этот счет те же законы, что и во всем Соединенном Королевстве.
Первую проблему мы решили, обратившись к сэру Питеру Скотту, члену нашего Научного совета и председателю одной из комиссий Международного союза охраны природы и природных ресурсов (МСОП), занимающейся спасением угрожаемых видов. Сэр Питер тотчас написал письмо премьер-министру Индии Индире Ганди, живо интересующейся охраной природы, и она не замедлила дать свое согласие на то, чтобы нам позволили вывезти на Джерси две или три пары карликовых свиней. Казалось, главное сделано, но не тут-то было. У министерства сельского хозяйства было на этот счет свое особое мнение. Скажите ветеринарам этого ведомства, что вы собираетесь ввезти в Соединенное Королевство коров, или коз, или овец, вообще каких-либо парнокопытных, и им сделается дурно, так они боятся осквернить чистый британский скот грязной иностранной напастью вроде сибирской язвы, ящура, чумы, бруцеллеза или еще какой-нибудь гадкой заразы. Особенно свиньи вызывают у них коллективное нервное потрясение, поскольку благородная британская свинья способна заразиться специфической чумой или рожей.
После долгой переписки, поначалу довольно прохладной, но постепенно все более человечной, нам неохотно сообщили, что мы можем привезти «карликов» в один из зоопарков на Европейском континенте и добиться там от них приплода. Если затем будет точно установлено, что за последние полгода в данной области не отмечено ни одного случая упомянутых страшных болезней, нам будет позволено доставить поросят на Джерси. Вроде бы подходящее решение, но дело в том, что в Европе действует свое
