прожорливого подземного бога, пробудившегося, чтобы принять очередную дань.
Сенор прислушался к мыслям Того, Похожего На Мать и с содроганием обнаружил, что не так уж далек от того, во что стражник незыблемо верил.
Клеть перестала раскачиваться, а скорость их спуска заметно возросла.
Этажи становились все выше и выше, Сенору стало ясно, что даже за тысячелетие Уроды не смогли бы высечь в земной тверди эти пещеры. Трудно было поверить и в то, что гигантские подземные пустоты, созданные неизвестно когда и неизвестно кем, освещенные далекими и жалкими огнями, едва разгонявшими тьму вокруг себя, заселены Детьми Гриба или хотя бы пройдены ими. Слишком многие из этих пространств не носили никаких следов их присутствия, а далекий вой, доносившийся порой из мрачных глубин подземных лесов и приводивший в содрогание Того, Похожего На Мать, свидетельствовал о том, что далеко не весь здешний мир принадлежит Даме Нижней Земли Королеве Мелхоэд.
Наконец клеть остановилась, покачиваясь над пропастью. Прямо от обрыва начиналась уходящая в белесый подземный лес дорога, выложенная квадратными каменными плитами. Свод пещеры терялся во мраке, и возникала иллюзия, что они просто оказались ночью на скалистом уступе. Где-то вдали, над верхушками странных деревьев, растущих без дневного света, можно было различить неяркие красноватые огни.
Они вывели лошадей из клети на край обрыва. Шурша осыпались в пропасть камни. Со зловещей ухмылкой Тот, Похожий На Мать сделал им прощальный знак, и клеть уползла вверх.
У дороги их ждала карета, запряженная шестеркой безволосых слепых лошадей, и небольшой отряд всадников. Их голубоватая болезненная кожа в мертвенном свете светильников, зажженных по углам кареты, производила отталкивающее впечатление. На щитах всадников и дверцах кареты видны были выпуклые очертания Гриба.
Один из всадников отделился от отряда и подъехал к ним. Почти во всем он был нормален, если не считать пяти пальцев на руках и странного одеяния, задняя часть которого раздваивалась от спины и полосами свисала по обе стороны седла. У всадника был хвост (похожий на крысиный), уложенный кольцом на безволосом лошадином крупе. Раньше, чем он заговорил, Сенор знал, кто перед ним, но облик встречавшего казался столь надменным, что он не стал его разочаровывать.
Костистое лицо всадника с ходившими на щеках желваками едва ли можно было назвать приятным: тонкие бескровные губы были сложены в ледяную улыбку, а на лбу вытатуирован глаз без зрачка. Одеяния его были роскошны, как и лошадиная сбруя, а все вооружение составляла тонкая шпага, вложенная в металлические ножны, усыпанные драгоценностями. На темно-фиолетовой накидке, спадавшей с его плеч, искрилось шитое золотом грибовидное облако.
Подъехав, он несколько минут молча разглядывал пришельцев, уделив особое внимание Истар, которую он рассмотрел с ног до головы. А потом заговорил на кобарском, тщательно подбирая слова, – как на немного забытом языке.
– Я граф Тойнгха Крысиный Хвост, властелин замка Грах, хозяин дороги через Стеклянный Лес. Королева Уродов Мелхоэд, Убийца Машин, Видящая в Темноте, странствуя по Нижнему Миру, почтила Крысиное Графство своим присутствием и ждет вас в замке. Догадываюсь, почему она разрешила вам войти, но для меня вы лишь непрошеные гости, прошу это запомнить и вести себя соответственно...
В этот момент Суо начало превращаться в хвостатого графа. Спустя минуту на лошади сидела его точная копия – от надменных холодных глаз до подрагивающего кончика хвоста.
Настоящий граф Тойнгха не позволил себе удивиться. Не дрогнул ни один мускул его тела. С непроницаемым лицом видавшего виды придворного он внимательно смотрел на Суо.
– Ну что ж, может быть, это и развлечет Даму Нижнего Мира, – сказал он наконец голосом твердым, как поверхность скалы, на которой они стояли. – Мне поручено проводить вас в замок Грах через Стеклянный Лес, – добавил он, сделав ударение на слове «мне», словно никто другой не мог бы взять на себя эту миссию. Сенор не дал себе труда задуматься сейчас над странной уверенностью графа. Он должен был признать, что тот неплохо умел скрывать свои мысли, а глаз во лбу мог быть как символом могущественного властелина, так и знаком, отмечавшим титулованного раба.
Тойнгха дал понять, что Сенор и его спутники должны оставить своих лошадей здесь.
– С ними ничего не случится, – процедил он сквозь зубы. – А для езды по Стеклянному Лесу они не годятся.
Ничего более не объясняя, он отъехал и занял место во главе отряда. Пришельцы спешились и, оставив своих лошадей на попечение одного из графских слуг, заняли места в карете.
К ним подсел один из Уродов (судя по богатству одеяний, тоже не последнее лицо в иерархии Графства), и крепко вцепился одной своей клешней в отлитую из бронзы ручку. Как оказалось впоследствии, – не случайно.
Граф издал гортанную команду, и безволосые, похожие на привидения бледные кони с невероятной скоростью повлекли карету за собой. Сенору никогда еще не приходилось видеть животных, которые двигались бы так быстро. Но он нашел возможность оглянуться назад и увидел, как оставшийся на краю пропасти всадник взял их лошадей под уздцы и повел к видневшемуся низкому каменному строению.
Они въехали в призрачный лес, поднимавший кверху свои ветки из молочно-белого стекла. Частокол деревьев по обе стороны дороги был скорее порождением безумной пещерной архитектуры, но никак не растительной жизни, воды, света и Огненного Круга.
Светильники по углам кареты освещали лишь спину кучера и крупы запряженных лошадей, но те неслись по извилистой дороге, пользуясь отнюдь не зрением, ибо были слепы от рождения, а по наитию, которое Сенор ощущал здесь впервые. Почти не было слышно стука копыт. Это был скорее полет, а не бег, полет на мертвенно-бескровных и бескрылых птицах.
Никто не произнес ни слова. По обе стороны кареты мелькали бесстрастные лица и одеяния всадников, сопровождавших экипаж. На металле протезов и оружия вспыхивали и гасли голубые искры. Кроны из стеклянных ветвей без листьев порой сплетались над их головами – и тогда они скакали сквозь образовавшиеся туннели, а в воздухе разливался еле слышный хрустальный звон.
Потом лес чуть поредел, и Сенор уловил возникшие среди сопровождающих отражения, словно всадникам грозила неведомая опасность. Отряд стал двигаться медленнее и почти бесшумно. Все, в том числе и граф Тойнгха, принялись внимательно прислушиваться к чему-то.
Вскоре сидевшие в карете увидели появившиеся за деревьями купола из стеклоподобного вещества, источавшие слабый голубой свет. Сенор сделал попытку проникнуть в мозг ближайшего Урода с клешней, но, к удивлению своему, обнаружил лишь неведение, страх и напряженное ожидание.
Тогда в почти полной тишине они услышали слабый, ни с чем не сравнимый звук, словно кто-то скреб стальными когтями по стеклу.
Тойнгха поднял руку, давая знак остановиться. Застывший на месте отряд начал слушать отзвуки странных шагов. Сидевший в карете Урод мучительно пытался установить направление, откуда они доносились. Отражавшие и многократно множившие звуки стволы деревьев, казалось, делали эту задачу невыполнимой. Крысиный Хвост знал этот лес, как никто другой, и уверенно повел отряд прочь от приближавшейся опасности.
Но вскоре все повторилось вновь. Скребущие стекло когти давали знать о себе отовсюду – и отряд подолгу прислушивался, стоя на месте, а потом, изменив направление, продолжал свою бешеную скачку сквозь Стеклянный Лес, озаренный свечением торчавших повсюду голубых куполов, ориентируясь неизвестно как – видимо, полностью положившись на чутье своего предводителя.
Это все больше напоминало метания зверя в ловушке – и теперь Сенору становилось более понятным, почему их встречал столь высокопоставленный вельможа. Изо всех сил они пытались избежать встречи, которой избежать, видимо, было очень трудно, но, если остальные всадники испытывали ужас, то сам граф Тойнгха – лишь досаду и непонятное пока Сенору чувство, словно ему предстояло расстаться с чем-то очень для него дорогим. Незваные гости были этому виной, и Сенор вдруг осознал, что отныне Тойнгха – их смертельный враг.
– От кого вы пытаетесь спастись? – улучив момент, спросил Сенор у сидящего рядом Урода с клешней вместо руки.
– Мы проезжаем через Кладбище Стеклянного Леса, – процедил тот, показывая на окружавшие их
