так что никто даже не сомневался в его искренности. Да он и сам не сомневался в ней. Это была великая игра, ложь, доведенная до совершенства. Он смог обмануть всех, но только после того, как обманул себя.
В любви он постоянно стремился узнать что-то новое, почувствовать доселе неведомое, сделать еще несделанное. Он остро чувствовал настроение партнера, и многообразие человеческих характеров лишь распаляло его инстинкт исследователя и творца. Демиен был приятной наружности молодой человек, темпераментный и общительный, и быстро привлек к себе внимание на планете. Там господствовали сильнейшие маги с баснословными состояниями. Выросшие дети магов держались особняком от своих родителей, и у каждых были свои развлечения. Демиен любил хорошо провести время и дать выход энергии настолько, насколько было возможно. Как-то однажды он познакомился с очаровательным юношей, который пригласил его к себе, пообещав, что Демиен не пожалеет. Когда они прибыли в дом юноши, то обнаружили там двух прелестных девушек, еще одного молодого человека и мужчину преклонных лет, удивительно высокого и обладающего гигантскими габаритами. Посередине богато убранной залы находилось огромной ложе, на котором и разместились все пятеро. Для начала выпили по бутылке вина, горячего и возбуждающего. Затем в ход пошли сигары, которые обладали удивительной способностью делать мир бесконечно прекрасным, а жизнь — чудесной и веселой. Демиен плохо помнил, что было тогда между ним и его новыми знакомыми. Лишь какие-то короткие, неясные образы всплывали после в его голове. Он смутно помнил, что, в то время как он усиленно двигался между ногами одной из прелестниц, сзади ему наносил мощные удары обладатель немолодой гигант. Где-то рядом находились еще двое, но Демиен ничего не видел и не слышал. Острейшая боль и сладчайшее наслаждение унесли его в другой, дивный мир. Еще он помнил, как чьи-то языки слизывали с него какую-то жидкость. Языки добирались до самых потаенных уголков, заставляя юношу изнывать от нестерпимого блаженства. Ему причиняли боль, его ласкали, его просили выполнять различные прихоти… И подобных встреч было множество.
Демиен давно привык к тому, что его настроение и желания периодически изменяются. Бывали периоды, когда он не мог ничем заниматься, кроме рисования. Тогда он плевал на развлечения, уроки и задания учителей, и полностью отдавался во власть творческого порыва. Он почти не спал и ни на что не отвлекался, пока не был полностью удовлетворен. Он знал, что вскоре подобная одержимость сменится безразличием к краскам. Были дни, когда он даже не мог притронуться к ним. Тогда он учился, развлекался, мечтал и занимался тем, чем должен был. Были же времена, когда Демиен погружался в некую апатию. И когда он находился во власти ее, то предпочитал просто ничего не делать. Самым лучшим занятием в такое время было скитание по планете и пассивное созерцание жизни на ней.
Всякий раз, когда Демиен заканчивал картину, его постигало чувство глубокой потери, как будто бы он утрачивал что-то очень дорогое. Но вскоре душа его успокаивалась, картина откладывалась в ящик и тут же забывалась, ибо Демиен был увлечен очередным своим творением. Что за упоительные минуты проводил он, рисуя некий образ, которым настойчиво бился в сердце его, требуя быть понятым и признанным. Лишь художник способен понять переживания другого художника, и отдать дань работе его. Величайшая награда для творца есть признание его детища и восхваление достоинств его. Да и как можно хулить работу мастера? Ведь создавая свое творение, он вкладывал в него душу. Как можно оценивать душу, чаяния ее, видение ею мира? Не есть ли душа высшее, что создано во Вселенной за все время ее существования? Душа, одержимая бесами, или же душа, свободная от каких бы то ни было предрассудков, есть единственная ниточка, что связывает человека с Жизнью. Не будь души, человек был бы мертв. Слабая физическая оболочка со всеми своими инстинктами стоит без души не больше, чем мертвая горная порода, веками находящаяся на какой-нибудь планете. Творец в своем воображении представляет себе тысячи картин и несметное количество жизней, ситуаций, событий. Он смотрит на жизнь сквозь два окошка, называемые глазами, и ничто не оказывается недостойным внимания его. Все воспринимается, запоминается и хранится в бездонной душе, чтобы в один прекрасный день стать одним из творений матера, который донесет свою мудрость и знания до людей. Он заставит души их волноваться, как волновалась некогда его собственная, он покажет, что есть в мире нечто прекрасное, высокое, непостижимое. Это нечто выше добра и зла, жизни и смерти, правды и лжи. Может быть, это сама душа, а может, и бытие. Но так ли важно, что? Главное то, что бьется человеческое сердце, волнуемое переживаниями души, что есть у людей восторг и слезы, наслаждение и боль. Все, что испытывает человек, не может умереть, не может раствориться вместе с дымкой от костра, на котором сгорело бренное тело. Это будет жить вечно. В творениях человека, в памяти о нем, или просто в бытии, незримое и непостижимое.
Глава 10. Ангел
Прошло еще два года. Как раз в тот день, когда Демиену стукнуло семнадцать, Стил услышал голос своего повелителя. Сатана прошипел:
— Благодаря тебе Судный день так и не наступил, ибо ты победил Иисуса. Бог почти проиграл. Во всей Вселенной осталось лишь одно место, где Добро нашло прибежище. Если ты уничтожишь это место и людей, живущих согласно канонам Бога, то силы зла победят окончательно.
Антихрист спросил:
— И что это тебе даст?
— Злые духи, повелителем которых я являюсь, будут свободны. Добрые духи почти не смогут им противостоять. Кроме того, в Аду появится очень много новых душ. Итак, отправляйся. В том же измерении, где была твоя планета и голубая планета Земля, находится Планета Света. Удивительное место! Как это ни странно, там все люди не пожелали вершить плохие деяния, предпочтя им праведный путь. На этой планете нет зла. Центром ее является древний монастырь, состоящий из двух частей, которые соединяет огромный купол с крестом. В одной части живут монахи, а в другой — монахини. Все остальные жители планеты также ведут праведный образ жизни. Там нет лжи, убийств, прелюбодеяний вне законного брака, воровства и прочих грехов, причем люди выбрали такую жизнь сознательно. Ты должен уничтожить этих людей, но не просто убить, а очернить их души, дабы они горели в Аду.
— Но как?
— А вот это твое дело. Кстати, недавно туда снизошел Иисус, и он будет бороться против тебя. Но ты должен победить, Стил, ибо ты — Антихрист.
— Да, я выиграю эту битву. Я возьму с собой Королеву Смерти, Демоса, Викторию и даже Альта. Все они там пригодятся. Хотя Демос и Виктория почти не смогут использовать там свою магию, я найду им применение. Во всяком случае, Виктории. А Демоса я не могу оставить в цитадели, так как он сбежит. Альт послужит приманкой, он ведь справедливый и честный человек, а Мэрилейн принесет на Планету смерть. И, конечно же, я возьму с собой сына. Ему пора начать применять полученные знания на практике.
— Поступай, как знаешь. Прощай!
Антихрист незамедлительно объявил всем об отбытии. Особенно вдаваться в подробности он не стал. Просто сказал, что отныне все будут жить на другой планете в другом измерении. Правду знала лишь Мэрилейн. Она спросила Антихриста:
— Какие у тебя планы на счет Демиена?
— Научить его убивать. Вскоре я сделаю из него повелителя. Он будет захватывать миры в других измерениях и представлять там Сатану, нести туда смерть, повелевать всем живым.
Мэрилейн не понравились намерения Антихриста, ибо она видела, что Демиен создан не для этого. Но вмешиваться во взаимоотношения отца и сына она не могла.
На Планету Света спутники попали через волшебное Зеркало. Там Сатана уже приготовил для них небольшой домик недалеко от монастыря, больше же он ничем не собирался помогать Антихристу.
В домике было семь отдельных комнат, нехитро обставленных деревянной мебелью. Никакой роскоши, лишь самые необходимые предметы находились в каждой комнате: кровать, стол, стул да что-то наподобие шкафа.
Стил велел всем найти какое-нибудь занятие на планете, чтобы узнать людей и проникнуть в их жизнь. Альта и Викторию он послал служить в монастырь, Демоса и Мэрилейн оставил в домике, сам же
