– Не уверен… Возьму на время, – я снял с полки бумажных «Моролингов».
– Берите, – равнодушно позволил Амирес.
– Тогда пойдем дальше. Открой периодику. Она подскажет нам, в какой области он вел исследования… Упс…
В каталоге находилось три десятка изданий, но нашего «Сектора Фаониссимо» среди них не было.
– Подсказали? – съехидничал Амирес.
– Еще не все потеряно. Убери названия, смысл которых тебе понятен. Посмотрим, что останется.
Остались: «Проблемы субквантовых вычислений», «Нелинейная динамика», «Динамическая лингвистка и семиотика», «Новая космология», «Семья и брак».
– Ценю юмор, – сказал я.
Амирес хмыкнул. Я перекачал на локус нашего агентства все файлы из компьютера Корно. Администратор накопителя предупредил, что я вот-вот забью всю память, отведенную Отделу Оперативных Расследования, и предложил нажать одну из трех кнопок: «Отмена», «ОК», «ОК и больше не спрашивать». Я нажал последнюю. Когда копирование завершилось, я сказал что на сегодня достаточно. Амирес вздохнул с облегчением.
С журнального столика я забрал водку и бутабарбитал.
– А «Лунатик»? – спросил Амирес.
– Оставь себе. Если Виттенгер станет приставать с вопросом, откуда в кабинете появился газ, отдашь ему этот баллончик и скажешь, что нашел его рядом со мной. Я, в свою очередь, подтвержу, что принес в ту ночь «Лунатика» с собой и нечаянно прыснул на себя. Надеюсь, ты догадался убрать баллон с газом из кабинета?
– Догадался.
– Ну и отлично.
В холле Амирес сообщил мне, что я мил и вообще…
Будь он поумней, то сказал бы мне это, когда я поймал его на посадочной площадке – я бы оставил его в покое в тот же момент.
9
К вечеру воскресенья я закончил обрабатывать тот информационный ноль, который накануне Шеф изобразил с помощью своей проволоки. В понедельник утром пошел на доклад.
В кабинете царила подозрительная тишина. Шеф злобно смотрел на большой экран, на котором никак не взрывался Большой Взрыв.
– Начали игру с начала? – поинтересовался я.
– Ильинский, – сказал он, переведя злобный взгляд на меня (я услышал, как виртуальная про- Вселенная облегченно вздохнула). – Администратор накопителя предложил специально для тебя ввести новую кнопку «Плевал я на всех». Таким образом он будет знать, что это ты вошел в нашу сеть. Тот мусор, который ты скопировал на наш локус, затер файлы с сохраненной игровой позицией. Теперь я вынужден начинать с начала.
– А почему компьютер стер именно эти файлы, не, скажем, досье на губернатора?
– Почему! – Шеф, кажется, смутился. – При принудительном копировании стираются менее ценные файлы.
– Вот, Шеф, даже тупому компьютеру ясно, что не пристало руководителю вашего ранга тратить время на ерунду вроде виртуальных игр.
– Тогда сообщи мне НЕ ерунду! – заревел он. Ангелы и демоны уже принимали ставки на мое здоровье.
– Извольте. Во-первых победитель игры «ШДТ» определился не в мае, как нас уверял Краузли, а в декабре прошлого года. Во-вторых, в тайне от руководства «Виртуальных Игр» Корно проводил научные исследования, пересекающиеся с исследованиями профессора Цанса и его студента Бенедикта Эппеля. Судя по всему, Бенедикт был частично в курсе его исследований. Насчет Цанса – не уверен. Среди имен, названных Амиресом, затесалось имя писателя Эдуарда Брубера. Амирес назвал еще одно имя – Рунд. На Фаоне живет полторы сотни Рундов, не считая женщин и детей.
– А моролинги? – спросил Шеф.
– Да, про моролингов он тоже слышал, но не по именам, а скопом – «морлинги».
– Позавчера забыл у тебя спросить одну вещь, – продолжил Шеф угрюмо. – Пока ты спал, я нашел у тебя планшет с романом о моролингах. У тебя он по делу оказался или случайно? Замечание про то, что рыться в чужих вещах нехорошо, можешь опустить.
– Я никогда не делаю вам бесполезных замечаний. Согласитесь, абсолютно бесполезно говорить начальнику Отдела Оперативных Расследований, что рыться в чужих вещах некрасиво и неприлично. Чем бы вы тогда занимались, как бы зарабатывали на жизнь? Поэтому без каких-либо предварительных замечаний скажу прямо: роман Эдуарда Брубера «Моролинги» я начал читать, когда летел сюда с Земли. Прочитал десяток страниц и бросил. Но стоило мне бросить читать роман о моролингах, как о них стали вспоминать все подряд. Между прочим, та делегация, которую едва не взорвал террорист Евклид, была с Ауры, где живут моролинги. Дайте время, и мы обнаружим моролингов в Редакции…
– Вот этого не надо, мы слишком мало о них знаем. Когда семинар?
– Завтра в четыре, в первой аудитории у гуманитариев. Там будут все: Цанс, Бенедикт, Брубер. До завра узнаю, не носит ли кто из участников семинара фамилию Рунд. Кто будет говорить с Краузли – вы или Ларсон?
– Ты.
– Шеф, сжальтесь. Я – и с руководителем такого масштаба. Представляю, какого размера у него кнопка «Плевал я на всех».
– Я напишу тезисы, станешь их придерживаться – все будет в порядке.
Через полчаса я сидел у себя в кабинете, перед экраном центрального компьютера. Левым глазом я смотрел на левую половину экрана, где находились тезисы, правым – на правую половину – там во всю занудствовала секретарша президента Краузли.
– Что у вас с глазами? – спросила она.
Не обнаружив подходящего тезиса, я повторил предыдущий:
– У меня контракт, подписанный лично господином президентом. Поэтому говорить буду только с ним.
– Он занят. Назовите номер контракта, я вызову менеджера.
Это я уже слышал. В тезисах Шеф не предусмотрел циклов.
– Тогда соедините с Вейлингом, – сымпровизировал я.
Секретарша сжалилась и переключила меня на помощника президента.
– Мы расторгли контракт, – не поздоровавшись, заявил Вейлинг.
– Это другой контракт, а именно: недавнее публичное предложение. Вы поняли?
Его глаза блеснули:
– Говорите.
– Только с Краузли.
– Подождите…
Краузли вылез через три минуты.
– Слушаю вас, – сказал он сухо.
Я скосил левый глаз на левую половину экрана и выдал:
– Господин Краули, фирма, которую я представляю, по роду своей деятельности обязана предоставлять полиции сведения, полученные в ходе частного рассле… пардон… частной трудовой
