собираясь с мыслями, и осторожно продолжал:
— Я, наверное, излишне пристрастен по отношению к своей единственной внучке…
— Дед! — внезапно раздался рядом голос Кэтрин. Она нервно переводила взгляд с Джима на Линн, со Скотта на деда. — Надеюсь, ты не собираешься разглашать наши семейные тайны? — Стараясь завладеть нитью разговора, она попыталась изобразить шутливую улыбку.
Кэтрин не сумела, конечно, скрыть от Скотта свою тревогу, граничившую со смятением. Не хватило при прямодушном ее характере сноровки. Он заметил, как они с дедом обменялись быстрыми взглядами. Вся сцена имела, очевидно, подтекст — но какой?
Чтобы сменить тему, Кэтрин подозвала с другого конца комнаты Билли.
— Дед, знакомься, Билли Санчес, я говорила тебе о нем. — Под взглядом старика Билли весь напрягся, но тот дружески протянул ему руку.
— Здравствуй, молодой человек. Приятно с тобой познакомиться, наслышан о тебе от Кэтрин.
Смущенно переминаясь с ноги на ногу, Билли пожал старику руку. Линн быстро подалась к нему и, успокаивая, потрепала по плечу.
— По-моему, нам самое время выступить. — Она ободряюще улыбнулась.
— Ну что ж.., если вы хотите им сказать, я, пожалуй, не возражаю. — Билли был так растерян, что едва не побагровел.
Линн обратилась ко всем, кто стоял рядом:
— Дамы и господа, мне хочется сделать одно объявление. В прошлый четверг мистер Билли Санчес успешно сдал все экзамены, необходимые по общему курсу средней школы, и получил аттестат. Так что теперь он имеет законченное среднее образование.
— Да не стоит уж так-то, — пробормотал герой, не отрывая глаз от пола.
Кэтрин в порыве восторга крепко обняла его и чмокнула в щеку.
— Это просто чудесно. Я так горжусь тобой, Билли!
Потом его поздравили Джим и старый Фэрчайлд. Скотт положил руку ему на плечо и широко улыбнулся:
— Так вот чем вы занимались с мамой! И ты, стало быть, совершенно серьезно грозился занять мое место. Что ж, в добрый час! — Скотт повернулся к матери. — Можно отправить женщину на пенсию, но нельзя вытравить из нее учительницу. — Он подмигнул ей. — Небось этот тунеядец тебе и в саду помогал?
Было уже поздно, вечер быстро катился к концу. Большинство гостей успело разъехаться, и Скотту не терпелось оказаться в их числе. Он с самого начала стремился поскорее уйти и теперь наконец решился при всех взглянуть на часы.
— Ого! Должно быть, вас здорово утомило такое количество гостей и вам не терпится отдохнуть в тишине, — обратился он к Фэрчайлду.
— Что вы, что вы, молодой человек. Я рассчитываю устраивать такие сборища каждый год. — Старик не хотел отпускать Скотта, пока Кэтрин не найдет-таки случая с ним поговорить. — Сейчас шумиха улеглась, наступает самое лучшее время. Можно приятно и без помех побеседовать с интересными людьми. — Старик развернул коляску и покатил к оранжерее, жестом поманив Скотта за собой. — А вот расскажите-ка мне…
Вскоре Скотт перестал замечать, как летит время. К его удивлению, со стариком было легко говорить на любую тему. Вопреки ожиданиям, он вовсе не строил из себя важную персону.
Не сразу Скотт уловил абсолютную тишину, воцарившуюся в доме. Оказывается, вечер давно кончился. Он взглянул на часы: начало четвертого.
— Я и не заметил, что уже так поздно. Надо идти, никуда не денешься. — Он поднялся и протянул старику руку. — Очень приятно было с вами побеседовать.
— Приятно-то было как раз мне. Надеюсь, мы будем часто с вами встречаться. — Он сказал это с нажимом и внимательно уставился на своего собеседника. У того на лице промелькнула тень беспокойной растерянности, но быстро исчезла:
Скотт неплохо владел собой.
Что тут ответишь? Фраза произнесена с особым значением, в ней не просто светская учтивость. Поняв, что Фэрчайлд его прощупывает, Скотт едва не ударился в панику. Но что он уже знает? Что рассказала ему Кэтрин? Надо срочно ретироваться. Вдруг он сообразил, что все гости ушли и в доме, видимо, осталась одна Кэтрин. Как же быть? Теперь ему от нее не ускользнуть.
— Я.., мне надо идти. До Тибурона долго добираться. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Скотт.
Он поспешил выбраться из оранжереи и направился к выходу. В доме ему никто не встретился, но у самой двери, в комнате рядом с прихожей, сидела в кресле Кэтрин. Она его не видела — очевидно, спала, судя по тому, что глаза ее были закрыты. Мгновение он стоял, глядя на нее. Она казалась одинокой маленькой девочкой, потерявшейся в огромном доме. Вдруг ему отчаянно захотелось подойти к ней, обнять, прижать к себе, приласкать.
Она очень настойчиво стремилась с ним поговорить. Чем же была эта ее ставка в пятнадцать тысяч долларов? Отчаянной попыткой силой завлечь его за стол переговоров? Или она просто хотела показать ему, да и другим, что он не более чем одно из ее приобретений? Недешевое, надо сказать. Сейчас она сидела уронив голову на подлокотник кресла и поджав под себя ноги — сброшенные туфли валялись на полу. Глядя на нее в этот момент, он мог думать только о том, как сильно любит ее, хотя это его очень смущало. Как ему быть со своей любовью? Наконец он нехотя повернулся и вышел из дома.
Телефон Кэтрин звонил, не умолкая, все воскресенье, начиная с восьми утра, когда она еще не проснулась. Воскресная газета была полна фотографий с комментариями о вчерашнем аукционе и вечере. Все пребывали в большом возбуждении. Первой позвонила Лиз. Она не спала всю ночь и только что закончила подсчет собранных пожертвований. При всей ее измотанности в голосе звучал такой восторг, что Кэтрин не могла не заразиться им.
— Такого еще никогда не бывало. Мы собрали больше полумиллиона долларов за один вечер, и до сих пор еще поступают обязательства. Телефон уже начал трезвонить даже в офисе, хотя сегодня выходной!
— Полмиллиона? Кроме шуток? — Кэтрин порывисто откинулась с подушек и уселась в постели скрестив ноги. Не скрывая радости, она слушала, как Лиз называет наиболее крупных жертвователей. — Ого! Тридцать тысяч от Ричарда Бентли! Дедуля ему, наверное, крепко руки выворачивал. Этот скряга, пожалуй, еще не истратил свой первый заработанный доллар.
— А вот этот чек доставит тебе особое удовольствие. На пятьдесят долларов, с только что открытого счета мистера Билли Санчеса.
Глаза Кэтрин увлажнились. Значит, Билли не только окончил среднюю школу, начал работать, купил костюм с галстуком и даже открыл банковский счет, но и сделал доброе дело. Она была горда за него.
— Ты бы видела его, Кэт, в этот момент. Он не знал, куда девать глаза и руки. Перед самым уходом подошел ко мне, стал что-то говорить, заикаться, а потом сунул мне в руку чек — и сразу за дверь, только его и видели. Такой очаровашка. Я недавно звонила в центр, чтобы поблагодарить его. Черил сказала, что он спит, и я велела его не будить.
Едва положив трубку, Кэтрин сходила к двери за газетой. Заглянув в нее, она только покачала головой. Без нее не обошелся практически ни один снимок. И конечно, все заголовки пестрели именем Фэрчайлд, оттеснившим на задний план и название организации, и саму цель мероприятия. Напечатали даже снимок, где она целует Билли. Интересно, как он объяснит это своим приятелям на стройке?
Весь день телефон надрывался, не было лишь звонка от Скотта.
Сидя на тахте, Скотт пил свой утренний кофе, хотя был уже почти полдень, и читал воскресную газету. Домой он добрался только в пятом часу утра, а когда заснул, уже рассвело. Все это время он не переставал думать о Кэтрин. Теперь она вторглась даже в его сны — раньше этого не было.
Просматривая статьи об аукционе и вечере, он был поражен тем, в каком свете подавались события. Кэтрин была почти на всех фотографиях и упоминалась чуть ли не в каждом абзаце. Но ведь все было совсем не так. Весь аукцион она держалась в тени, за исключением одного лишь лота, а главная роль была у Лиз. Так же обстояло дело и с банкетом, где она непрестанно вела переговоры и была почти
