слишком рано, либо слишком поздно; либо удачное стечение обстоятельств не получило приглашения на прием у Голдлифов. Негодяи. Так я просидел почти час. Тем временем гости начали расходиться, и возросли шансы на разоблачение. Отыскав среди растительности кар с Патом, я направился к воротам. По дороге я подобрал еще шестерых гостей и, прячась среди них, покинул территорию владений Голдлифа. Затем отвез Пата домой, оставил там его машину, зашел в первую попавшуюся гостиницу и с удовольствием забрался в постель. Я надеялся, что засну не сразу — именно перед сном героев книг и фильмов зачастую посещают гениальные мысли. Однако на роль киногероя я, видимо, не годился.
Бар был пуст. В это время дня бармены меняют влажные салфетки на сухие, а посудомоечные машины крутятся вхолостую. Впрочем, клиентура одного из самых дорогих магазинов Нью-Йорка избегает этого бара — пребывание в нем предполагает, что ты утомился, делая покупки, а покупками занимаются бедные. Богатые просто заглядывают сюда за чем-нибудь, как правило, легким и изящным, как, например, бумажник из обезьяньей шкуры или лунные камешки для аквариума. Кроме того, в «Эйч-Ти-Эйч» можно купить несколько моделей автомобилей и яхт, свитер из шерсти, которая в пять раз дороже серебра, а также смокинг, который даже после купания в болоте продолжает выглядеть как новый. Присев на табурет у стойки, я вкратце описал бармену свое состояние — невыспавшийся, слегка с похмелья, полный сомнений относительно смысла жизни и раздраженный. Несколько мгновений он стоял, подняв глаза к потолку, затем облизал губы и жестом успокоил меня. Я пытался запомнить, что он наливает в огромный бокал, но после шестого ингредиента окончательно запутался. Бармен принес смесь, держа бокал осторожно, словно недоношенного младенца, и подал мне со словами:
— Не взбалтывайте и выпейте в четыре приема.
В таких ситуациях я никогда не пренебрегаю добрыми советами. Я отхлебнул четверть. Язык резко защипало, а потом на несколько секунд пламя охватило всю полость рта, пищевод и желудок. Я с беспокойством подумал о последствиях для остальной части пищеварительного тракта, но внезапно жжение прошло, и даже дышать стало легче. Воздух стал ароматным, а дыхание доставляло ни с чем не сравнимое удовольствием. Я благодарно кивнул, на что бармен ответил теплой понимающей улыбкой.
— Можно здесь, — я слегка наклонился к нему, подчеркивая конфиденциальный характер беседы, — без свидетелей поговорить с женщиной?
— В любой кабинке, — ответил он. — Я включу световую завесу.
— Вы просто волшебник… — вздохнул я, и тут вошла Ариадна. — То же самое или похожее для этой дамы, — распорядился я и подошел к ней со своим бокалом в руке. — Прошу вас. — Я показал на ближайшую кабинку. — Я уже заказал.
Она кивнула, не проявляя особой радости, и пошла первой. Подождав секунду, я двинулся следом. На ней была короткая юбка, что выглядело довольно рискованно для женщины ее возраста. Ноги обтягивали телесного цвета чулки с индивидуально подобранными пятнами, маскировавшими дефекты и подчеркивавшими достоинства ее конечностей. У меня промелькнула мысль, что техника маскировки дефектов фигуры и красоты дошла до такого совершенства, что оценка внешности женщины сводится к обнаружению ретуширующих средств. Полагаю, раньше взгляд на женщину доставлял представителям моего пола куда больше удовольствия.
Ариадна села, закинув ногу на ногу. Я сел напротив и протянул ей сигареты. Она поблагодарила кивком и оглядела зал. Пустота явно ее успокоила, а когда бармен принес ей коктейль и несколько секунд спустя светящаяся завеса отрезала нас от остальной части бара, она облегченно вздохнула и коснулась губами жидкости в бокале. Видимо, коктейль уже был ей известен, так как никакой реакции с ее стороны не последовало. Отпив вторую четверть, Ариадна перешла к делу.
— У меня к вам вопрос, и прошу вас не отвечать слишком быстро, особенно если ответ будет отрицательным. Знаю, что это глупо… — При этих словах она должна была улыбнуться, но вместо этого лишь сглотнула и задала свой важный вопрос: — У вас есть копии тех фотоснимков? — и, немного помолчав, добавила: — Это для меня крайне важно.
В соответствии с ее просьбой я занялся своим коктейлем, затем затянулся и выпустил серию изящных колец. Она выдержала полминуты.
— Что ж, я этого ожидала, — мрачно произнесла она. — Поэтому я с вами не контактировала. Когда мы вчера встретились на том приеме, я подумала, что, может быть… — Она почувствовала свою бестактность и замолчала.
— Я помогу вам. — Я откинулся на спинку кресла. — Вы думали, что, может быть, у меня остались копии, чтобы, возможно, использовать их когда-нибудь в будущем. Маленький шантаж… Вы слишком много насмотрелись дешевых детективных фильмов. Частный детектив постоянно находится под лупой у полиции. Во-вторых, это не та профессия, где можно быстро и безопасно заработать. Большинство моих коллег — честные дураки с инфантильными убеждениями. Я не самый главный среди них, но отношу себя к первым рядам. Так что можете не предлагать мне сделку, копий у меня на самом деле нет, они мне ни к чему, а кроме того… — я улыбнулся, — вы тоже повели себя несколько наивно, что мне нравится, но это мешает вести дела. Насколько я понимаю, — я проглотил третью четверть коктейля, — ваш муж получил в свое распоряжение комплект снимков, и вы утратили над ним контроль, не так ли?
Она кивнула. Первый раз медленно, потом еще несколько раз, уже быстрее.
— Если бы у меня даже были эти снимки и мне хотелось бы как-то ими воспользоваться, — продолжал я, — то я пошел бы с ними к вашему мужу. У него денег побольше, чем у вас. Вы в проигрышной позиции. А на самом деле копий у меня нет.
Она еще несколько раз кивнула, глядя в стол. Тишина затягивалась, становясь невыносимой, словно пятая минута без маски под водой. У меня не было времени для Ариадны. Мне хватало проблем и без нее — сто четырнадцать причин, чтобы распрощаться и забыть об Ариадне Вуд. Но такая уж была у меня проклятая мазохистская натура, одна половина которой ужасно любит поступать назло другой.
— Что вас угнетает? — спросил я.
— Ничего. — Она покачала головой. Избегая моего взгляда, она потянулась к бокалу и сперва отпила чуть-чуть, а затем вдруг наклонила бокал и выпила почти половину. Глаза ее заблестели. — Ничего, — повторила она несколько иным тоном. — Только тех снимков у меня уже нет. Однако я ведь прожила без них столько лет…
Она подняла глаза к потолку и заморгала. Мысленно выругавшись, я спросил:
— Собираетесь снова следить за мужем?
— Простите? — сдавленным голосом переспросила она.
— Снова будете пытаться доказать его неверность?
— Нет. Я бы не успела, — загадочно добавила она и вдруг быстро посмотрела на меня, словно испугавшись собственных слов. — Как вам понравился прием? — преодолела она первые воротца в словесном слаломе.
— Ничего особенного. — Я затушил сигарету и не стал закуривать новую, хотя мне и хотелось. Я допил свой коктейль и мысленно послал бармену корзину цветов. — Если бы я не встретил Ди Голдлиф… — сказал я, чтобы лишь что-то сказать.
— Бедная женщина, — неожиданно услышал я.
— Почему вы так считаете?
— У нее было две дочери. Сейчас им было бы двенадцать и четырнадцать лет. Они погибли в авиакатастрофе, — пояснила она. — Летели на каникулы к родителям. Мне кажется, что они оба никогда себе этого не простили.
— Ага, — сказал я и закурил. Внезапно Ариадна показала на пачку «Голден гейта».
— Вы не могли бы меня угостить? — спросила она. Я бросился угощать и подносить огонь, словно осчастливленный взглядом первой возлюбленной школьник.
Она осторожно затянулась, хотя не производила впечатления начинающей — скорее так, будто привыкла к другим сигаретам. Травка! — осенило меня.
— Вам нужна охрана? — спросил я, сам не знаю зачем.
Нечто неуловимое говорило мне, что она боится. А может, не боится… Мне было шесть лет, когда я нашел в подвале у дяди маленький пистолет. Я боялся им воспользоваться, не хотел признаваться и радовался, что он у меня есть. Теперь же мне казалось, что подобные чувства испытывает Ариадна.
