проход не был укутан молочной белизной. Время от времени скиф проходил мимо известняковых перегородок, свисавших из трещин в стенах, или каменных полок, покрытых пористым камнем. Подобно сталактитам, многие из них были покорежены и обломаны, как если бы что-то, едва проходившее в пещеру, волокли через тоннель.
— Запах стал сильнее, — предупредил Нимус. — Нужели вы не чувствуете эту вонь?
Агис вдохнул бриз, но пахло только несвежим, застоявшимся воздухом и жутко вонял маслом горящий факел.
— Это просто гниющее ж’вотное, — сказала Кестер, ее ноздри расширились. — Не о чем беспокоиться.
Несмотря на уверения тарик, аристократ вытащил свой меч. Проход поворачивал назад и вперед, расширялся и становился все менее тесным после каждого поворота, до тех пор, пока аристократ уже не мог коснуться мечом стен. Потолок постепенно опускался, и сталактиты были обломаны все ближе и ближе к их концам. Корпус скифа проскрежетал по нескольким похороненным препятствиям, и концы обломанных сталагмитов <натечные минеральные образования в виде конусов и столбов, растущих с пола пещер и других подземных полостей в карсте навстречу сталактитам> начали выступать из иловой постели.
Агис уже начал бояться, что скиф не сможет пройти дальше, когда пещеру пересек другой тоннель, на этот раз такой большой, что его факел не осветил ни потолок ни стены. Пол, который резко поднимался от их тоннеля, был усеян сломанными сталагмитами, высушенными обломками кораблей и серыми скелетами — как людей, так и животных.
— Лучше бы взглянуть на это поближе, — сказал Агис. Он поднял руку, и Кестер остановила скиф в паре ярдов от огромного входа в пещеру. — Не слишком ли глубок этот туннель? Могу ли я пройти вброд?
Тарик взглянула на длину шеста, оставшегося над илом. — Можно, — бросила она. — Но я бы не обрадовалась, попав ногой в яму.
Агис уселся на нос, готовясь соскользнуть в иловый тоннель, и вдруг обнаружил, что не в слилах вдохнуть. Жирный, едкий запах наполнил проход, настолько невыносимый, что даже его колени задрожали от тошноты.
Аристократ почувствовал сверхъестесвенную дрожь в основании черепа, потом все его тело задрожло от спиритической энергии. Пламя факела сверкнуло чисто белым, потом внезапно стало черным, оставив его товарищей в темноте. Так как не было негромкого шипения горящего масла, Агис предположил, что огонь умер. Но он мог чувствовать тепло на своей коже и, не бросая его обратно в лодку, Агос держал бесполезную вещь в руке.
— Свет, Нимус! — сказала Кестер, ее обеспокоенный голос эхом отразился от стен пещеры. — Все стало темно.
Когти Нимуса нервно кляцнули, и он забормотал колдовское заклинание.
— Чего ты ждешь? — пробурчала Кестер.
— Меч Агиса засиял? — спросил джозхал.
— Нет, — отозвался Агис. — Мы сражаемся при помощи Пути, не заклинаниями.
— Я тоже чувствую это, — сказал Тихиан. — И сфера скифа трещит от избытка энергии.
Оглушающее рычание раздалось из большого прохода, такое мрачное и низкое, что скиф задрожал под ногами аристократа. Злое присутствие, черное, как пламя факела, и также обжигающее, ввинтилось в разум Агиса. Захватчик ломился через его мысли, атакуя из-за маски темноты. Пробудившись, он не испытывал ничего, кроме мучительной боли и неестественного страха, такого страха, которого он не испытывал никогда.
Агис попытался сформировать образ раскаленного солнца, решив высветить налетчика. Красный диск только — только сформировался, как огромная черная лапа вылетела из темноты и расплющила его, опять погрузив разум аристократа во тьму.
Нимус закричал от ужаса, Кестер тоже и даже Тихиан позволил стону сорваться с его губ. Их реакция скорее удивила Агиса, чем обеспокоила. Он никогда не сталкивался с ментальной атакой такой бешенной, дикой силы — и даже не мог себе представить существо, настолько сильное, чтобы организовать четыре таких атаки одновременно.
Громкий скрип прозвучал где-то впереди, как если бы какое-то огромное тело ввалилось в их маленькое пещеру. Судя по резкому скрежету, который сотряс обе стены, Агис решил, что штука заполнила проход от стены до стены. Аристократ пытался поднять свой меч, но оказалось, что рука ему не подчиняется.
— Сдай назад, — сказал Агис. — Мне нужно расстояние побольше.
Скиф пришел в движение. Он продвинулся на несколько ярдов назад, потом внезапно остановился.
— Кестер? — спросил Агис.
Ответа не пришло.
— Я думаю, тарик парализована страхом, — сказал Тихиан. — Эта тварь жутко мигущественна.
Громкий свист рассекаемого воздуха заполнил каверну, порыв зловонного дыхания ударил в лицо Агису. Скрежет впереди стал громче и отчетливее, приглушенное цоконье когтей по камню поднималось из-под ила.
— Все, вообразите мой меч сверкающим внутри вашего рассудка. Мы должны биться, иначе эта штука сожрет нас, — позвал Агис.
Пока лапы зверя неумолимо приближались к нему, аристократ последовал собственному призыву. На мгновение темнота в его рассудке стала не такая плотная, и он смог вообразить себе слабые серые очертания своего меча. Потом, когда к нему присоединились другие, оказалось, что тварь не настолько сильна, чтобы сохранить их всех, погруженных в темноту. Меч аристократа, как в его воображении, так и снаружи, осветил грот победным белым светом.
Тем не менее, Агис не смог сконцентрироваться на окружающей его каверне. Теперь, когда четко очерченные помещения в его разуме были освещены, он понял причину своего паралича. На окровавленном полу коридора лежало его тело, или по меньшей мере он думал, что это было его тело. Труп был жестоко искалечен, так что аристократ смог узнать себя только по длинным черным волосам и мечу Астиклов, сжатом в окровавленном кулаке, который светился благодаря заклинанию Нимуса.
Судя по тяжелому дыханию своих товарищей, аристократ мог сказать, что каждый увидел что-то подобное в своем собственном рассудке.
— Увидьте себя встающими! — скомандовал Агис, по-прежнему сражаясь, чтобы держать меч светящимся внутри себя. — Мы утомили тварь, и мы можем победить ее — но мы должны работать вместе!
Угрожающий рев эхом прокатился по пещере. Тяжелая лапа ударила по носу скифа, заполнив проход илом, и упала в нескольких футах от своей цели. Лапа погрузилась в грязь с устрашающим молчанием, потом пещера снова наполнилась скрипом когтей, пока чудовище пробиралось вперед. Агис сконцентрировался внутри своего разума, призывая свое искалеченное тело излечиться и встать. Когтистая нога твари материализовалась с потолка и ударила его в грудь, вжимая его обратно, в пол. Он вонзил в ногу свой сверкающий меч, перерезав сухожилия и артерии, и вызвав поток горячей крови, окатившей его.
Тем не менее, нога не шелохнулась.
Аристократ прекратил атаку и раскинул руки пошире.
Он представил себе, что его тело изменилось в заряженный пружинный капкан, похожий на те, которые использовали охотники на рабов, ловцы лирров и другие, которые предпочитают схватить свою добычу не сражаясь со зверем лицом к лицу. Всплеск спиритическпй энергии поднялся из его духовного центра, потом его руки стали челюстями капкана. Они прыгнули и вонзили свои острые зубы в массивную ногу, пригвоздившую его к земле.
Лапа метнулась назад, но ловушка Агиса была быстрее. Лапа задрожала и задергалась во всех возможных направлениях, выдирая мясо, пока со всех сторон не осталась голая кость. Бестия продолжала бороться еще несколько мгновений, пока не стало ясно, что ногу не освободить.
Внезапно лапа перестала дергаться, и раны на теле Агиса начали исцеляться. Ужасная тяжесть на
