для него.
— Освободите его! — сказала Джоанна, избавив сэра Ги от дилеммы, мучившей его. — Прошу извинить меня, сэр Леон, — продолжала она. — Надеюсь, вы понимаете, что женщина должна принимать меры предосторожности, которыми мужчина может пренебречь.
Говоря, Джоанна, однако, не повернула к нему головы. Не отрывая глаз от Джеффри, она медленно направилась к нему, словно любое ее резкое движение могло свалить его с ног. В ее светло-серых глазах была сейчас лишь озабоченность.
— Тебя очень сильно ранили? — тихо спросила она.
Несмотря на слезы радости, навернувшиеся на глаза, Джеффри подавил улыбку.
— Поскольку теперь я почти здоров, это не важно, — ответил он, желая успокоить жену. — Обо мне прекрасно заботились.
— Садитесь на мою лошадь, милорд, — предложил сэр Ги, который уже развязал сэра Леона и решил, что Джеффри нельзя больше оставаться на ногах.
— Нет! — отказался Джеффри. — Езда верхом для меня еще мучительнее ходьбы.
— В этом нет необходимости, — сказал сэр Леон. — Джиллиан предоставит вам носилки и нескольких человек. Садитесь, лорд Джеффри, отдохните.
— В этом нет необходимости! — ответил Джеффри.
— Пожалуйста, Джеффри! — взмолилась Джоанна.
— Чудесненький оборот дела! — засмеялся он и повернулся к жене. — Минуту назад ты бросила в меня нож. И все из-за своих глупых подозрений! Теперь ты уже радеешь о моем благоденствии!
Джеффри подшучивал над Джоанной и смеялся, ибо в противном случае бросился бы в ее объятия и расплакался. Сейчас не удивление, а радость и облегчение настолько переполняли его, что он не знал, как сдержать их в присутствии многих людей. Джеффри отказался от помощи только потому, что желание остаться наедине с Джоанной заставило его забыть и о боли, и о своей слабости. Пока принесут носилки, пройдет много времени; если же он пойдет сам, прямо сейчас, то очень скоро окажется в объятиях своей возлюбленной.
— Если вы предложите мне свою руку, — сказал Джеффри, взглянув на сэра Леона и сэра Ги, — я гораздо быстрее и проще доберусь до своей постели. Джоанна, не мучай меня дальнейшими возражениями! Садись на лошадь и веди людей в замок!
Джеффри не смотрел на Джоанну, да и не увидел бы сейчас ее. В глазах стоял туман. Возбуждение, потребовавшее чрезмерных затрат физических сил, истощило его до предела.
Джоанна не отрывала от мужа глаз. Неужели их приветствия ограничатся лишь оскорблениями и смехом? Гнев и облегчение, радость и тревога — все эти эмоции беспорядочно смешались в Джоанне, породив острое ощущение беспокойства, которое она мимолетно почувствовала в самом начале. Когда она поинтересовалась у Джеффри его самочувствием, он ответил, что о нем прекрасно заботились. Это леди Джиллиан настолько хорошо заботилась о нем? Настолько, что прибытие жены не стало для него приятной неожиданностью?
Джоанна сделала нетерпеливый жест в сторону Нуда. Тот, спешившись, подсадил ее на лошадь. Когда она проезжала мимо мужа, он даже не поднял на нее глаз. В Джоанне все закипело. Охваченная страшными подозрениями, она и не подумала, что он может не поднять головы из-за усталости или находясь в полуобморочном состоянии, не слыша топота лошадей. У ворот замка Джоанна соскользнула с лошади в руки Нуда и уже более внимательно посмотрела на жену сэра Леона. Леди Джиллиан не глядела в ее сторону. Взор ее наполненных слезами глаз был устремлен на троих приближавшихся к ней мужчин. Джоанна никогда бы не позволила себе встречать мужа слезами. «Леди Джиллиан плачет, ибо теряет любовника», — подумала Джоанна.
На самом деле леди Джиллиан и сама не понимала до конца, чем вызваны ее слезы. Увидев Леона, она почувствовала неописуемое облегчение: теперь ей не придется беспокоиться о том, как выполняют слуги свои обязанности и как наказать их за безделие. Однако ее терзала еще одна мысль: она теряет лорда Джеффри, лишается интересного, учтивого собеседника, заставившего ее взглянуть на себя по- другому; этот человек никогда больше не будет смотреть на нее и видеть ее, целовать ее руку, наливать ей вино и подавать кубок…
— Вы пересчитаете золото сейчас, или можно повременить с этим делом до тех пор, пока я не уложу своего мужа в постель?
Голос был негромким, но надменным и холодным, как лед. Джиллиан повернулась и открыла рот. Неудивительно, что в письме лорд Джеффри сравнивал свою жену с солнцем, ослепившим его настолько сильно, что он не замечал других женщин. Она действительно была подобна солнцу, но…
Джоанна восприняла удивленный взгляд женщины с явным удовлетворением. Что касается внешности, то тут между ними не могло возникнуть соперничества. К тому же леди Джиллиан старше… Ревность перешла в раздражение: Джеффри уронил бы свое достоинство, польстившись, хоть и на время, на такую замену!
Затянувшееся молчание становилось гнетущим.
— Приказать ли мне своим людям внести в замок сундуки с золотом, или можно сначала отнести в комнату Джеффри одежду с лекарствами и уложить его в постель? — повторила свой вопрос Джоанна, повысив голос.
— Золото… — нерешительно пробормотала леди Джиллиан. — Не знаю, право… Леон скажет вам, что делать дальше, — с явным облегчением сказала она.
С языка Джоанны чуть было не слетела насмешливая реплика по поводу такой глупости, но она вовремя стиснула зубы: неблагоразумно идти на открытое оскорбление. Она приказала Нуду выложить все, что может понадобиться Джеффри, и снять Эдвину с дамского седла, в котором та сидела позади всадника. Потом приказала Эдвине найти слугу, который покажет ей комнату Джеффри, и подготовить все к его приходу. Нуд должен поставить у сундуков с золотом охрану, если сэру Леону не терпится пересчитать деньги. Сэр Ги останется с ней, ибо она хочет сначала позаботиться о Джеффри.
Джоанна снова устремила взгляд на мужа. Как они медленно движутся! Она собралась уже было попросить Джиллиан прислать носилки вопреки протестам Джеффри, но мужчины остановились, и сэр Ги взял Джеффри на руки. Джоанна с тревогой следила за ними. Джеффри был не тяжелым, но сэру Ги пришлось поднимать его так, чтобы не причинить боли.
— Я же говорила, что он еще слаб! — укоризненно заметила леди Джиллиан.
Внутри Джоанны все дрогнуло, хотя внешне она ничем не выдала своего беспокойства. Когда сэр Ги, а следом за ним и сэр Леон вошли во двор замка, она лишь коротко распорядилась:
— Будьте добры, проведите нас в комнату Джеффри или прикажите кому-нибудь из слуг сделать это.
Они пересекли двор. Замок был небольшим, без наружного рва и подъемного моста. В воротах не было даже опускной решетки.
Джиллиан машинально начала спускаться в подземелье. Причин держать Джеффри в подвале уже нет, можно было бы идти во внутренние покои. Но Джиллиан настолько привыкла к пребыванию Джеффри в подземелье, что повела туда Джоанну, не подумав о том, какое впечатление это может произвести. Однако Джоанна в эти минуты просто не способна была понять, поднимается ли она наверх или спускается вниз.
В помещении стояла кровать. Джоанна откинула одеяло, провела рукой по простыням. Какие грубые, поморщилась она. Каково здесь лежать раненому человеку? Но в комнату вошел сэр Ги, и менять простыни было уже поздно. Сэр Ги осторожно опустился на колени, чтобы положить на кровать свою ношу, не потревожив ее, хотя Джеффри вряд ли что-либо чувствовал сейчас. Джоанна протянула руку, чтобы развязать тунику Джеффри. Леди Джиллиан машинально сделала то же самое.
— Я сама позабочусь о нем, — спокойно сказала Джоанна, но, если бы человека можно было убить взглядом, Джиллиан рухнула бы на пол замертво. — Не теряйте времени на моего мужа. Окажите внимание своему.
Джиллиан опустила руку, отошла к двери, но не спешила уходить. Ей казалось, что Джоанна слишком молода и благородно воспитана, чтобы сделать все необходимое. Вряд ли она предложит Джеффри питье или снизойдет до раздевания мужа и уймет дрожь в его больном теле. Джиллиан, едва
