– А он станет со мной переписываться?
– Уверена, что станет. Но тебе надо будет очень осторожно выбирать слова.
– К этому я привык. – Лицо Людовика-Карла осветилось. – Письма…
В дом вошел Жан-Марк, и его взгляд тут же устремился к лицу Франсуа.
– Все благополучно?
Франсуа показал на мальчика.
– Все хорошо.
Жан-Марк улыбнулся Людовику-Карлу.
– Я Жан-Марк Андреас. Счастлив с тобой познакомиться.
– Месье Андреас. – Людовик-Карл церемонно наклонил голову. – Очень любезно с вашей стороны, что вы нам помогаете.
Жан-Марк несколько удивился чопорному поведению мальчика и обернулся к Нана.
– Дюпре не намекал вам на то, что он намеревался сделать с Жюльеттой?
Нана обиделась.
– Конечно, нет. Неужели вы думаете, что я позволила бы ей попасть в ловушку? Что за…
– Подождите. – Жан-Марк поднял руку. – Я вас не обвиняю. По-моему, вы справились великолепно. Мы просто не ожидали, что он нанесет удар сегодня. Мы считали, что он вначале закончит дело в Тампле. – Он помедлил. – Жюльетта на улице, прощается с Мари и Робером. Они едут в фургоне с кое-какими нашими пожитками в Вазаро. Насколько я понимаю, вы едете с ними.
– Что? – Глаза Нана округлились от удивления. – Я никуда не собираюсь ехать. Нет, ни в коем случае. Я не хочу покидать Париж.
– Здесь сейчас для тебя небезопасно, – спокойно произнес Франсуа. – Робеспьер ударится в панику, не обнаружив мальчика в Гавре. Сегодня он тебя отпустил, но завтра он с новой силой примется трясти всех, кто мог принимать участие в побеге мальчика. Я уверен, он уже послал своих людей в Тампль арестовать Пирара, и тебя в кафе «Дю Ша» может ожидать отряд Национальной гвардии.
– И прекрасно, тогда они заберут этого мерзавца Раймона. В эти последние недели я едва могла выносить его, – проворчала Нана. – Господи, но я же терпеть не могу деревню! Может быть, я поеду в Марсель? Не Париж, но по крайней мере там хоть будут люди.
– Это ненадолго, – сказала Катрин. – И Вазаро вам может понравиться больше, чем вы думаете. Когда вам ничего не будет здесь грозить и вы сможете вернуться, мы сразу пошлем за вами.
Нана устало пожала плечами и повернулась к двери.
– Отлично. Наверное, это не имеет значения. – И она ушла.
– Она не так активно возражала, как я ожидал, – нахмурился Франсуа. – И вид у нее нездоровый.
– А как, по-твоему, она должна выглядеть? В течение последних недель ей пришлось вынести всю силу злобы Дюпре, – заметил Жан-Марк.
Франсуа объяснил:
– Но она сказала, что он не причинил ей вреда.
– Не следовало нам ей верить, – сказала Катрин. Нана так много сделала для них. Франсуа рассказал Катрин, как Нана заподозрила, что Раймон Жордано и есть предатель в их группе, и связалась с графом Прованским якобы для того, чтобы выступить в роли союзницы Раймона и тем самым доказать его вину. Когда появился Дюпре, Нана настояла на том, чтобы именно ей поручили обратить планы Дюпре против него. Что ж, она с этим справилась. Но какой ценой – этого они, наверное, никогда не узнают.
– Дюпре ухитрился навредить нам всем. Почему с ней должно быть по-другому?
– Дюпре мертв, Жан-Марк, – спокойно ответил ему Франсуа. – Нана видела, как его гильотинировали.
– Слава богу! – Губы Жан-Марка сжались. – Мне самому хотелось разрезать его на кусочки сегодня днем, когда я увидел Жюльетту в том шкафу.
– Ты же знаешь, что не мог этого сделать. Нам ни за что не удалось бы вытащить мальчика из Тампля без помощи Дюпре, – сказал Франсуа. – Нана послала записку графу Прованскому о том, что мальчик мертв. Теперь убийцы графа не станут искать его. Робеспьер тоже не сможет организовать всеобщий розыск, потому что у него не будет уверенности в том, имеется ли еще что-нибудь, связывающее его имя с побегом. Это был самый лучший из всех возможных планов, и ты правильно сделал, что изображал мертвеца, пока Дюпре не убрался из квартиры.
– Теперь-то это можно сказать. – В комнату вошла Жюльетта и покаянно улыбнулась возлюбленному. – Но Жан-Марк до смерти напугал меня. Как я могла быть уверена в том, что Дюпре налил ему ту самую настойку, которую подменила Нана? Ты сыграл даже слишком убедительно, Жан-Марк. – И она повернулась к Людовику-Карлу. – Как поживаешь? Меня зовут Жюльетта.
– Привет. – Людовик-Карл ближе придвинулся к Катрин. – Катрин говорит, вы знали мою мамочку.
– И очень хорошо знала, – улыбнулась Жюльетта. – И тебя тоже. Когда-то ты меня очень любил. Конечно, ты был слишком мал, чтобы отличаться хорошим вкусом, но я уверена, что с тех пор я исправилась. Катрин рассказала тебе, как мы собираемся миновать кордоны и уехать из Парижа?
– Да. – Лицо мальчика вдруг осветилось ребячьим восторгом. – Какая блестящая идея!
– Я тоже так считаю. Ты еще узнаешь, что раз за дело взялся Жан-Марк, то все будет в полном порядке. – Жюльетта обернулась к Жан-Марку. – Почему бы тебе не отвести его в сад и не показать это?
Жан-Марк вопросительно посмотрел на мальчика.
Людовик-Карл отодвинулся от Катрин и подошел к Жан-Марку.
– Пожалуйста, мне бы очень хотелось его увидеть.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – сказал Франсуа. – Пора разводить огонь.
Катрин кивнула, не сводя глаз с Жюльетты. Спустя минуту мужчины и мальчик вышли через боковую дверь.
В комнате воцарилось молчание. Две женщины смотрели друг на друга.
– Жан-Марк говорит, что, возможно, для нас еще долго будет небезопасно возвращаться сюда, – наконец произнесла Жюльетта. – Жаль, что вы не едете с нами.
Катрин печально улыбнулась.
– Ты же знаешь, что это невозможно.
– Знаю. – Жюльетта сморгнула слезы. – Франсуа намерен спасти всю Францию. Не понимаю, как меня угораздило поощрять твою влюбленность в такой образец добродетели. С человеком, у которого есть идеалы, жить гораздо труднее, чем с повесой вроде Филиппа.
Катрин засмеялась.
– Франсуа вовсе не образец добродетели.
– Тогда кто же он?
– Радость, сила, – мягко произнесла Катрин. – Нежность.
Жюльетта отвела глаза.
– Когда вы вернетесь в Вазаро?
– Когда сделаем все, что можно, чтобы прекратить это безумие. Когда заслужим свой сад.
– Я ошиблась. Это ты стала образцом добродетели. – Жюльетта подошла к подруге. – Теперь я знаю, что мне не следовало оставлять тебя. А теперь вы с Франсуа скорее всего станете мучениками. – Она поморщилась. – Или самыми что ни на есть назойливыми резонерами. И в том, и в другом случае вам явно нужна буду я как разрушитель вашего покоя, вашей размеренной жизни. Или я стану третьим мучеником в вашей борьбе против террора.
Катрин поднялась со стула.
– Жюльетта, перестань нести чепуху и дай мне сказать, как сильно я буду скучать по тебе.
– Ты всегда была чересчур сентиментальной. Я отказываюсь превращать этот разговор в слезливое прощание. Ты же знаешь, это не навсегда. Что такое океан для друзей? Я уверена, мы увидим… – Жюльетта бросилась к Катрин и крепко обняла подругу. Когда она снова заговорила, ее голос звучал хрипло от слез. – Пошли за мной, если будет во мне нужда. Я приду. Я всегда приду к тебе.
