– Ты умеешь добиваться своего.
– Умею. И я добьюсь тебя любым способом. – Она сморщилась от отвращения. – Но этот способ я больше применять не буду. Когда-нибудь, когда тебя снова занесет и ты начнешь демонстрировать свои королевские замашки, я буду вспоминать об этих мгновениях с определенным удовольствием, но сейчас мне самой верится с трудом. Никаких больше щелчков пальцами между нами, хорошо? Я сделала это лишь потому, что не могла придумать, как еще остановить тебя.
– Ты не понимаешь, Кори. Я не могу… – Можешь. – На ее глаза внезапно навернулись слезы. – Теперь я понимаю. Мне потребовалось на это время, но, в конце концов… Я знала, что ты хочешь меня. Я знала, что ты любишь Майкла. И не было ничего, что мешало бы тебе начать все сначала. Сначала я думала, что это чувство вины, но потом поняла – это всего лишь ничтожная часть проблемы. У тебя слишком светлая голова, чтобы не понять, что автокатастрофа произошла не по твоей вине. Должно было быть еще что-то. – Кори сделала шаг вперед и положила руки ему на плечи. Она чувствовала его напряжение, дрожь пробежала по его телу. – Это потому, что ты Бардоно. Он не отвечал, отчаянно глядя на нее. – Это из-за твоего дурацкого воспитания. Ты обязан быть справедливым. Ты обязан быть честным. Если ты кому-то причинил боль, ты должен быть наказан. Ты знал, что расстроил меня в ту ночь, и где-то в глубине твоего подсознания ты решил, что должен быть наказан за мое дорожное происшествие. – Слезы, которые долго прорывались наружу, потекли по ее щекам. – Но неужели ты не видишь? Ты же наказываешь и меня, и Майкла. Я не хочу возвращаться назад в мою независимую жизнь только потому, что ты так решил. Спасибо, но я могу сама распорядиться своей жизнью. Теперь я знаю, что ты никогда не сможешь подавить мою личность. Каждый раз, когда ты попытаешься сделать это, твое природное чувство справедливости начнет посылать тебе сигналы опасности, я мне тогда, наверное, придется останавливать тебя, чтобы ты не разорвал свою грудь.
– Не плачь, – сдавленным голосом проговорил Дэймон. Он опустил голову и прижал губы к ее ладони. – Пожалуйста, не плачь.
– Тогда слушай меня. – Она попыталась справиться с волнением. – И люби меня. Пожалуйста, люби меня, Дэймон!
Повисла тишина. Он опустил ресницы, чтобы скрыть выражение глаз.
– Это будет нелегкая жизнь для тебя. Ее охватила надежда.
– Жизнь такова, какой ты сам ее делаешь.
– Вряд ли я захочу выпускать тебя из виду. Я попытаюсь, но я всегда буду волноваться из-за разных Кенигов и ревновать ко всему, что забирает тебя от меня.
– Мы можем справиться с этим. В последнее время я тоже обнаружила в себе много собственнических чувств.
– Эль-Зобар – это моя жизнь. Я не могу отказаться от него.
– Я знаю, Дэймон. – Она взглянула на него с любовью и восхищением. Он снова это делал – раскладывал перед ней все отрицательные обстоятельства с тем, чтобы она смогла принять обоснованное решение. – Я не хочу, чтобы ты от чего-то или кого-то отказывался. Я приму твой Эль-Зобар так же, как и ты должен будешь принять мою работу. – Она скорчила рожицу. – И, конечно, пообещаешь, что мне не нужно будет носить это дурацкое одеяние, когда я буду ездить с тобой по пустыне.
Он поднял глаза, в которых неожиданно засверкал озорной огонек.
– Без проблем. Розовая гаремная пижама подойдет в любом случае. К тому же так намного удобнее.
– Удобнее для твоей киран? – сухо спросила она.
– Для моей киран, моей кадын. – Он накрыл ее руки своими и прижал к загорелому лицу. – Для моей жены.
– Могу я считать, что мне удалось убедить тебя? – нежно спросила она. – Ты очень тяжелый человек, Дэймон.
– Я знаю. А ты уверена…
– Тихо. – Она закрыла пальцем его губы. – Уверена. Я не хочу начинать это все сначала. Может, тебе удастся сказать что-нибудь хорошее?
Он обнял ее с невообразимой нежностью, как будто она могла рассыпаться при малейшем неосторожном движении.
– Я боюсь говорить, – прошептал он. – Я боюсь, что ты передумаешь. Я боюсь снова остаться один.
Она крепче обняла его.
– Нет, я никогда не оставлю тебя одного. Больше ты от меня не убежишь.
Внезапно он притянул ее к себе изо всех сил, так что у нее перехватило дыхание, и зарылся лицом в ее волосы.
– Ты обещаешь?
Он говорил почти как Майкл, подумала она с нежностью, маленький, неуверенный, так жаждущий любви. Во многом Дэймон и был маленьким мальчиком, но при этом он оставался тем же самоуверенным, страстным мужчиной, которого она когда-то встретила, человеком, который стал ее добрым другом здесь, в Кашмере, а еще – твердым, одиноким Бардоно. В нем соединились все эти люди.
И она любила их всех.
– Обещаю, – тихо прошептала она.
