шарить по толпе трясущихся от страха пассажиров. Красивое лицо парня было темным от загара, на золотистых волосах играли отблески догорающего солнца, лучи которого падали в широкие окна терминала. Стройный, мускулистый, одетый в джинсы и черную кожаную куртку пилота, он выглядел мужественно и наверняка привлек взгляды всех женщин, находившихся поблизости.
– Квинби Свенсен! – закричал он. – Есть здесь Квинби Свенсен?
Нет, не может быть… В агентстве сказали, что за ней пришлют человека, который доставит ее к месту новой работы, где в течение трех летних месяцев ей предстоит ухаживать за сыном Джона Сэнделла. Но неужели именно этот безрассудный смельчак явился по ее душу?
– Да, – проговорила она, делая шаг вперед. – Квинби Свенсен – это я.
– Гуннар Нильсен, – выкрикнул он свое имя, прокладывая путь через толпу по направлению к ней. – Меня прислали за вами. Я должен доставить вас в Олбани. Хорошо, что вы здесь. Я боялся, что премьер- министр, сматываясь из страны, заберет вас с собой.
Квинби отрицательно мотнула головой:
– Он сбежал прошлой ночью с остатками кабинета министров, но никого из обслуживающего персонала в самолет не взяли.
Гуннар поморщился.
– Выходит, они просто бросили вас здесь, в аэропорту, захваченном мятежниками?
– Вчера вечером аэропорт еще работал. Повстанцы захватили его всего несколько часов назад, – защищая неизвестно кого, ответила она. – Никто не предполагал, что, если я задержусь здесь еще на один день, мне будет грозить реальная опасность.
– Если бы у ваших прежних нанимателей была хоть капля разума, они могли бы сообразить, что вам грозит опасность угодить в плен, а может, и кое-что похуже, – сухо проговорил он. – О вас, видимо, никто не побеспокоился.
– Мои прежние наниматели – хорошие люди, – бесхитростно пояснила Квинби. – Они были напуганы. В считанные дни вся их жизнь пошла прахом. Разве можно в таких обстоятельствах упрекать людей за то, что они испугались? – Помолчав, девушка многозначительно добавила:
– Только ненормальные готовы бездумно рисковать своей жизнью. Никогда в жизни не видела ничего столь безрассудного, как ваша пробежка по взлетной полосе. Ведь когда вы сюда подлетали, с диспетчерской башни вам наверняка сообщили, что аэропорт закрыт. Зачем же вы приземлились?
Его синие глаза блеснули.
– Перед вами всего лишь скромный служащий. Я получил распоряжение прилететь сюда и забрать Квинби Свенсен. Мне никто не говорил, что, если аэропорт окажется закрыт, я должен развернуться и улететь обратно, так что пришлось действовать по собственному усмотрению.
Скромный служащий? Квинби казалось, что слово «скромный» вряд ли применимо к Гуннару Нильсену, и обычный служащий никогда не рискнул бы посадить «Лэр-джет», стоящий целое состояние, в аэропорту, который не дает на это разрешения.
– И, тем не менее, это было очень глупо, – равнодушным тоном откликнулась Квинби. – Вас могли убить. А ради чего?
Изучающий взгляд Гуннара скользнул по ее лицу, и его улыбка растаяла.
– А вы, – спросил он, – всегда делаете что-то лишь при наличии достаточно веских причин?
– Я всегда стараюсь руководствоваться здравым смыслом, – ответила Квинби. – Меня научили быть благоразумной.
Бронзовое от загара лицо молодого человека вновь осветилось лучезарной улыбкой.
– Может, и так, но я думаю, время от времени благоразумие вам все же изменяло, – мягко проговорил он. – Иначе что бы могло заставить вас оказаться в стране, где бушует революция? Женщина с вашими знаниями и квалификацией могла бы подыскать для себя что-нибудь получше и поспокойнее.
У Квинби странно запершило в горле, и, с трудом оторвав взгляд от его лица, она отвернулась.
– Я оказалась в опасности по стечению обстоятельств, а вот вы рисковали по собственной инициативе. Между этими вещами – огромная разница. Почему вы хотя бы не посадили самолет поближе к терминалу, чтобы не бежать так долго под автоматным огнем?
– На борту самолета – Эндрю, мой крестник, – пояснил Гуннар. – Своей жизнью я могу рисковать, но чьей-то другой – никогда. Вот и хотел, чтобы во время взлета «Лэр-джет» находился вне досягаемости огня.
– Тогда понятно.
– Скажите, а двое этих парней, что засели на крыше, единственные снайперы поблизости?
Квинби кивнула.
– Повстанцы захватили диспетчерскую башню, но пока что у них только одна огневая точка – эта. Никому из пассажиров в здании терминала они пока вреда не причинили. Видимо, их единственной целью является блокада аэропорта, чтобы ни один самолет не смог ни взлететь, ни приземлиться.
– Это весь ваш багаж? – осведомился Гуннар, кивком указав на большую дорожную сумку, стоявшую на полу рядом с женщиной.
– Нет, у меня еще два чемодана в камере хранения, а весь остальной багаж я отправила несколько дней назад по адресу, который мне сообщили в агентстве.
– Заберете чемоданы сами или вам помочь?
– Я справлюсь.
– Тогда отправляйтесь в камеру хранения. Встретимся у выхода в зоне вылета через десять минут.
– Вы что, совсем с ума сошли? У меня нет ни малейшего желания выделывать зигзаги на взлетной полосе и бегать с пулями наперегонки.
Он улыбнулся.
– Я бы ни за что не решился ставить даму в подобное положение. Никаких пуль не будет. Я даже одолжу одну из багажных тележек, лишь бы доставить вас к трапу со всеми удобствами.
– Но каким образом вы…
– Через десять минут, – бросил Гуннар и тут же исчез, словно растворившись в толпе.
Квинби растерянно смотрела ему вслед. Каким образом этот ненормальный намеревается устранить двух засевших на крыше солдат? Ведь он даже не вооружен!
И все же во всех действиях Нильсена, в его манерах сквозила какая-то невероятная уверенность в себе, четкость и расчет, присущий профессионалам. А если Квинби не воспользуется этой возможностью, когда еще ей представится шанс вырваться из Зарбондала?
Ах, если бы не эта жуткая усталость! Квинби сейчас была явно не в лучшей форме для того, чтобы принимать важные решения. Пугающие события последних дней, приведшие к тому, что она, забытая и беззащитная, оказалась брошенной на произвол судьбы в этом проклятом аэропорту, довели ее почти до нервного истощения.
В течение нескольких секунд она стояла неподвижно, взвешивая имевшиеся в ее распоряжении шансы на спасение. Увы, они были мизерны.
Да какого, собственно говоря, черта!
И, развернувшись на сто восемьдесят градусов, она решительно направилась к металлическим ячейкам камеры хранения, выстроившимся вдоль дальней стены терминала.
Непонятно откуда выехала багажная тележка. Из-за руля вдруг выскочил Гуннар Нильсен, забросил чемоданы в кузов и легко подсадил Квинби на сиденье, располагавшееся сзади.
– Ценю в женщинах пунктуальность. – Подмигнув своей спутнице, он быстро обежал тележку и вскочил на водительское сиденье. – Особенно в подобных обстоятельствах. Автоматчики с крыши больше стрелять не будут, но с диспетчерской башни, видимо, уже послали подмогу. Мне хочется улететь из Зарбондала раньше, чем она подоспеет.
Вслед за этим он погнал тележку по полю аэродрома, срезая углы и направляясь к дальней взлетной полосе, где десятью минутами раньше его высадил «Лэр-джет». Проезжая мимо диспетчерской башни, Гуннар шутовски отсалютовал находившимся там вооруженным людям и крикнул:
– Адье, вояки!
Квинби опасливо обернулась и посмотрела на крышу терминала. Там никого не было видно.
