– Я только и делала на борту баркаса, что отдыхала. Я пыталась помогать морякам, но они мне не позволили.
Если в Белайхо ее ждет именно то, что она предполагает, она не станет туда слишком рваться,
– Мы можем поужинать в кафе? – Она протянула руку, показывая заведение, на вывеске кото-
рого красовалась аляповато нарисованная русалка на скале. – Я никогда не ела в кафе, Алекс. Можно, мы пойдем?
Он снисходительно кивнул.
– В кафе, да. Но только не в порту. На ее лице отразилось разочарование.
– Почему нет? Моряки очень интересные люди. Они рассказывают такие захватывающие, восхитительные истории!
Алекс помог ей сесть в карету и занял место напротив.
– Но не слишком правдивые, – охладил он ее восторг.
– Я так хочу все сама увидеть. – Она наклонилась вперед, ее лицо светилось вдохновением. – Когда-нибудь я бы хотела поехать на восток и пройти путем Марко Поло. Это стало бы моим самым замечательным приключением, правда?
Алекс с нежностью взглянул на нее.
– Просто великолепным. Но ты не найдешь никаких Марко Поло в кафе с русалкой, а репутация моряков слишком хорошо известна.
– Какое это имеет значение? Ведь ты со мной. – Она поморщилась. – Если тебя беспокоит мое целомудрие, то заверяю, никто из них даже не обратит на меня внимание. Я слишком маленького роста. Моряки на корабле обращались со мной, как с малым ребенком. – Она откинулась на мягкое сиденье кареты, чуть подпрыгивающей на булыжниках мостовой. – Когда тот, кого мой отец выбрал мне в мужья, увидит меня, он, думаю, будет рад отказаться от своего предложения. – Она усмехнулась внезапно пришедшей ей в голову идее. – Если я сделаю себя еще менее привлекательной, то, может быть, пройдет несколько лет, прежде чем он найдет другого претендента. Алекс чуть прикрыл глаза.
– У тебя нет желания выходить замуж?
– А почему я должна этого хотеть? В монастыре, конечно, тоже приходилось несладко, но, по крайней мере, сестры относились ко мне по-доброму. Муж…– Она резко отвернулась к окну. – Я не хочу продолжать разговор об этом.
– Не все мужчины похожи на твоего отца, – мягко сказал Алекс.
– Но они всегда стараются использовать женщин в своих собственных целях. – Она передернула плечами и через силу улыбнулась. – Мне неприятно об этом говорить. Расскажи лучше о себе. Чем ты занимался все эти годы, пока я находилась в монастыре? От матери я получила всего несколько писем, и все с наставлениями, какой я должна быть кроткой и послушной. Ты еще не женат?
– Слава Создателю, нет! – воскликнул Алекс с ужасом.
– Как же тебе удалось избежать этой участи? Тебе ведь около тридцати?
– Я жил вдали от двора, и женщинам представилась прекрасная возможность забыть о моем существовании. – Он нахмурился. – К тому же тридцать – еще далеко не старость.
Она засмеялась, и ее глаза засветились лукавством.
– Но мы уже выяснили, какой ты слабый.
– И какая ты бесстыдница. – Он улыбнулся. – Я рад, что монахини не сломили твой дух.
Внезапно Тесс поймала острый взгляд его прищуренных ярких глаз и поняла, что ее первое впечатление оказалось неверным. Алекс изменился.
Покидая Тамровию, она оставляла ленивого, праздного сибарита. Сейчас перед ней сидел другой человек, она почувствовала твердость и спокойную уверенность, словно опыт последних лет закалил, обточил его характер, убрав излишнюю мягкость.
– Ты не ответил мне. Что ты делал все эти годы?
Его резкий, пронзительный взгляд скрылся за опущенными веками.
– Да так, и то и это. Путешествовал. Постигал новые искусства.
– Какие новые искусства?
Он откинулся на сиденье.
– Ты любопытная маленькая киска. А я тоже спрошу тебя. Что ты узнала в своем монастыре?
– Только одно! Я никогда вновь не захочу туда попасть. Он хохотнул.
– А что еще?
– Шитье, вышивание, как делать свечи. Ничего нужного. Ну, конечно, кроме Святого писания.
Она подняла голову и посмотрела на него изучающе.
– Почему ты не хочешь ответить?
– Всему свое время. – Он выглянул в окно. – Мы почти приехали. Я нанял на эти дни тебе в служанки дочь трактирщика, и когда доставят твои вещи…
– Как ты мог о чем-то договориться? Ведь ты не знал, что Паулина со мной не приедет.
Он помолчал несколько секунд, поддразниваю-ще улыбаясь.
– Быть может, я думал, что тебе нужна помощь молодой энергичной женщины. Нашей несравненной Паулине должно быть уже за тридцать. – Он притворно вздохнул. – Она ведь дряхлее вашего покорного слуги.
Девушка засмеялась.
– Ее муж мечтает об одном –чтобы у нее поубавилось энергии. Они женаты чуть более пяти лет, а он выглядит совсем измученным и издерганным.
– Паулина весьма пылкая и любвеобильная особа… и очень настойчива.
Карета остановилась, и лакей тотчас распахнул дверцу. Алекс спрыгнул на землю и помог сойти Тесс.
– Иди в гостиницу. Хозяин покажет тебе твои покои. Я останусь здесь, пока не прибудет второй экипаж с твоими коробками.
– Право же, хозяин мог бы… Но Алекс уже шагал прочь, и, поколебавшись минуту. Тесс повернулась и вошла в гостиницу.
– Все хорошо? – спросил Гален у вошедшего в конюшню Алекса.
Алекс остановился у двери, пока его глаза не привыкли к полумраку. Конюшня оказалась пуста, если не считать шейха, стоящего на коленях возле своего жеребца в одном из стойл слева от двери. Черный сюртук его лежал рядом, рукава белой сорочки закатаны выше локтей. Огромный металлический чайник с водой кипел на небольшом очаге в глубине конюшни, воздух был напоен ароматом трав, смешанным с запахом сена и навоза.
– Нет, – коротко ответил Алекс. – Все совсем плохо. Я чувствую себя Иудой.
– Нет причин считать себя предателем. – Гален осторожно обмотал теплую влажную тряпку вокруг колена левой передней ноги своего жеребца. – Яд хорошо отсасывается. Селик будет готов к путешествию через пару дней.
– Почему ты не позволишь Сайду лечить коня?
– Потому, что Селик – мой, а я всегда в ответе за то, что принадлежит мне. – Он поднял голову и, встретив взгляд друга, добавил с мягким нажимом: – За все, что принадлежит мне.
Алекс знал, что это правда. Только это обстоятельство мирило его со сложившейся ситуацией.
– Она еще совсем ребенок, черт возьми.
– Достаточно взрослая. Я долго ждал.
– Я знаю, но…
– Я не собираюсь принуждать ее силой. Но он все же сделает так, как ему надо. За эти шесть лет Алекс хорошо узнал, насколько сильна воля Галена.
– Я люблю этого чертенка. Я всегда любил ее. Она не заслуживает того, чтобы ею манипулировали.
Гален поднялся на ноги и погладил нос вороного.
– Мы все пешки в большой игре. Алекс мрачно поглядел на него.
– А что ты сделаешь, если я попрошу тебя не использовать ее в своей игре?
