И вы знаете, что только радость
Делает нас свободными.
Вы знаете, что смерть бессильна,
Пока жива память.
И если мы будем вместе,
То ничто не сломит наш дух.
Все началось с шепота,
Но уже сливается в хор.
С каждого холма, из каждой долины
Летит и звенит призыв.
Долой убийства, долой голод!
Пусть на земле царит мир.
Дайте нам любовь! Дайте нам радость!
Дайте нам жизнь!
Когда последний страстный зов воспарил над затихшим залом, Шина чувствовала возбуждение, близкое к головокружению. Да, именно это она и хотела сказать. Это то, чему учил ее Рэнд. Это единственное понимание жизни, которое имеет смысл.
Она молча стояла на сцене, и грудь ее лихорадочно вздымалась, а все ее существо звенело от пьянящего ощущения важности этого волнующего момента. Ее темные глаза сияли на оживленном, разрумяненном лице.
Постепенно Шина пришла в себя. На ее губах расцвела улыбка трогательной радости.
— Спасибо, что вы поддержали меня сегодня, — просто сказала она, повернулась и ушла со сцены. Она не заметила ни мгновения абсолютной тишины, наступившей в зале, ни последовавшего затем почти истерического взрыва аплодисментов.
Разъяренный О'Ши тут же грубо схватил ее за плечи и начал трясти.
— Ты, маленькая дурочка! Ты хоть понимаешь, что ты сделала? — злобно прошипел он, впиваясь в нее грозным взглядом. — Ты все испортила!
— Отпусти ее, О'Ши, — неожиданно прозвучал голос Рэнда Челлона, угрожающий, как шипение кобры. — Даю тебе ровно три секунды.
Шина взглянула мимо разъяренного О'Ши и не менее сердитого Шона Рейли и увидела Рэнда, стоящего за ними. Она не сомневалась, что он будет на концерте, но все равно страшно обрадовалась. Его светлые волосы прекрасно гармонировали с черным смокингом, и выглядел он удивительно живым и притягательным. Впрочем, дядя и Шон явно не разделяли ее восторга. На их лицах она видела лишь злобу и ярость.
— Лучше не вмешивайтесь, Челлон, — прорычал О'Ши, крепче сжимая плечи племянницы. — Это все ваших рук дело!
Челлон гордо взглянул на него.
— Тут вы ошибаетесь, О'Ши. Вы всегда недооценивали Шину. Это был ее собственный замысел от начала и до конца. А теперь немедленно отпустите ее. Она едет со мной.
— Черта с два, — взвился О'Ши. — Сегодня она совершила серьезную ошибку, но даже ее можно исправить. Она остается!
— А я сказал, отпустите ее, — произнес Челлон с утроенной угрозой в голосе.
— Вам ее не получить! — сузил глаза О'Ши. — Нас здесь двое.
Рейли как по команде подошел ближе.
— И нас тоже двое, — вступил в разговор Ник О'Брайен, выходя из тени кулис ленивой походкой. Он также был в вечернем костюме, и в его глазах светилась такая же угроза, как у Рэнда.
В течение долгой минуты мужчины пожирали друг друга глазами, готовые сцепиться. Затем хватка О'Ши начала ослабевать. Шина вырвалась и подбежала к Рэнду, который сразу же обнял ее одной рукой, словно защищая.
— А в чем, собственно, дело? — непринужденно спросил О'Ши. — Здесь, несомненно, произошло большое недоразумение. Мы должны просто все обсудить. — Его ласковый взгляд был прикован к Шине. — Шина, дорогая, ты ведь меня знаешь. Я растил тебя как родную дочь. Неужели ты теперь оставишь меня из-за какой-то грязной клеветы?
Шина встретила его заискивающий взгляд, и на какой-то момент заколебалась под влиянием привычной привязанности и преданности, которую он сумел в ней воспитать. Она тряхнула головой, как бы отгоняя ненужные эмоции, и вспомнила темные, растерянные глаза Рори, как он умирал в больнице Бэлликрэй.
Ее лицо исказила гримаса непередаваемой боли.
— Гори вечно в аду, Донал О'Ши! — тихо сказала она, потом повернулась и решительно пошла прочь.
Челлон и О'Брайен моментально последовали за ней, а Рэнд порывисто сжал ее локоть, словно предлагая поддержку.
— Я и сам бы не смог сказать лучше, — восхищенно заметил он. — У тебя действительно талант, Шина.
— Я рада, что ты меня одобряешь, — улыбнулась в ответ Шина. — И я ужасно рада видеть тебя. Честно говоря, я боялась, что ты можешь не понять мое послание.
— С таким помощником, как Ник, который сумел передать все нюансы? — усмехнулся Рэнд. — Да это было детской игрой!
— Приятно, когда твой гений ценят по заслугам, — улыбаясь, сказал Ник. — Но было бы гораздо веселее, если б наши ирландские друзья оказались порешительнее. Я надеялся немного поразмяться.
— Когда я обрисовал Нику ситуацию, он настоял на том, чтобы пойти со мной, — пояснил Рэнд Шине. — Наверное, он ожидал нечто вроде хорошей перестрелки.
— Ну, надежды не всегда сбываются, — наигранно печально вздохнул Ник.
Золотистые глаза Рэнда светились такой любовью и нежностью, что у Шины перехватило дыхание.
— Ты не представляешь, как я сегодня гордился тобой, голубка моя, — тихо сказал он. — Это было самое великолепное выступление, которое я видел в своей жизни.
Шину переполняло такое счастье, что никакие слова не могли выразить ее состояние. Она расплылась в блаженной улыбке и сказала осипшим от волнения голосом:
— Не зови меня голубем. Разве ты не видишь, я теперь жаворонок!
Рэнд задумчиво посмотрел в ее лицо и улыбнулся с теплотой и гордостью.
— Да, пожалуй, ты права.
Шина довольно засмеялась и взяла его за руку. Другую руку она протянула Нику, и так, вместе, они вышли в ночь.
