– Не в том дело. Просто ты одеваешься несколько иначе, когда собираешься на курсы. Или у тебя сегодня свободный день?
– Я решила взять несколько свободных недель, чтобы хорошенько отдохнуть. Я очень устала за последнее время, Стив.
– Ну и правильно, – одобрил он. – Ты и в самом деле что-то неважно выглядишь. Еще бы – столько сидеть за учебниками.
В течение последующих недель Дженни следовала все той же схеме. Она вставала рано, чтобы застать Стива дома, проводила много времени перед зеркалом, прежде чем выйти к столу. За завтраком она всегда вела с ним оживленную беседу, а вечером терпеливо ждала его возвращения в гостиной и спешила приготовить для него аперитив, едва заслышав, как открывается дверь. После ужина Дженни больше не закрывалась в своей комнате с учебниками и тетрадками, а подолгу разговаривала со Стивом – тем для разговоров у них было предостаточно. Иногда они играли в покер, иногда слушали музыку. Теперь Стив редко отлучался из дома по вечерам – Дженни чувствовала, что он с удовольствием проводит время в ее обществе. Но всякий раз, когда супруги, пожелав друг другу спокойной ночи, расходились по своим спальням, она снова впадала в отчаяние. Они по-прежнему были просто друзьями, в их отношениях так ничего и не изменилось…
Днем Дженни купалась в бассейне, загорала и делала покупки. Иногда она испытывала угрызения совести от того, что тратит вот так запросто деньги Стива, – но тут же успокаивала себя мыслью, что ведь, по сути, делает все это для его же блага. Если верить словам Майка, Стив стал сам не свой после того, как женился на ней, и она догадывалась, почему. Ему будет легче, если их брак превратится наконец в настоящий союз мужчины и женщины. А когда он устанет от нее, она не будет удерживать его силой. В конце концов, существует брак, но и существует и развод. Они всегда могут развестись, если она ему наскучит. Дженни не ждала многого – даже если ее счастье окажется скоротечным, она всегда будет с любовью вспоминать Стива.
Однажды утром Дженни вышла к завтраку еще до того, как Стив встал. Майк, который накрывал на стол, чуть не выронил из рук поднос-с тарелками при виде ее очередной обновки – бледно-голубого пеньюара из какой-то тончайшей ткани. Он едва-едва прикрывал грудь, таким глубоким был вырез пеньюара.
– Вот это да! – Майк присвистнул от удивления. – Могу я спросить, где ты купила эту вещь?
– Я недавно набрела на магазинчик французского белья, в котором также много других соблазнительных вещей. – Дженни заняла свое место за столом и, опустив голову, окинула взглядом глубокое декольте. – Ты думаешь, это слишком? – спросила она Майка.
– Дешевкой эту вещь никак не назовешь, – уклончиво ответил тот.
– Но, может, мне все-таки лучше переодеться? Стив может не одобрить…
– А тебе разве нужно его одобрение? – Майк усмехнулся. – Перестань вести себя, как девочка, которая боится ослушаться своего папочку. Помнишь, о чем мы с тобой говорили пару недель назад?
Дженни кивнула.
– Я должна доказать ему, что больше не ребенок, – прошептала она.
Майк окинул ее оценивающим взглядом.
– В этом пеньюаре, Дженни, тебя никак нельзя принять за ребенка, – заключил он, прежде чем скрыться на кухне.
Стив был явно шокирован ее внешним видом. Он на мгновение замер на пороге столовой, и в его синих глазах появился какой-то загадочный блеск. Однако он воздержался от комментариев и, оправившись от шока, быстрым шагом направился к столу, бросив ей на ходу «доброе утро».
За завтраком он был молчалив, и все попытки Дженни завязать беседу так и не увенчались успехом. С его лица не сходило напряженное выражение, взгляд был устремлен куда-то поверх ее головы – так, словно он боялся, что она попадет в его поле зрения. Только под конец завтрака, вставая, он заметил:
– Кажется, ты стала одеваться в несколько ином стиле. Раньше, если мне не изменяет память, ты не носила таких вещей.
Его саркастический тон никак не вязался с тем, что она прочла в его взгляде – а его взгляд был затуманен желанием. В душе Дженни поздравила себя с успехом: ее план начинал приносить плоды.
– Я решила, что мой прежний гардероб похож больше на гардероб школьницы, чем на гардероб замужней женщины, – спокойно ответила она. – Потому и прикупила себе кое-что новенькое.
Стив плотно сжал губы. Дженни заметила, что ему стоит большого труда отвести взгляд от ее упругих грудей, которые четко обозначались под тонкой тканью пеньюара.
– Я бы сказал, что эта вещь позаимствована из гардероба куртизанки, – глухо проговорил он. – Порядочные женщины не одеваются так.
Резко развернувшись, Стив вышел из столовой. Она не сдержалась и рассмеялась ему вслед.
После этой маленькой победы Дженни, однако, не почивала на лаврах. Наверное, ни одна женщина еще не работала так усердно над своей внешностью, как это делала она. Она проводила долгие часы перед зеркалом, примеряя свои обновки и пробуя на лице различные виды макияжа. Готовясь к встрече со Стивом, она чувствовала себя, наверное, так же, как актриса перед выходом на сцену. Тем не менее она никогда не заигрывала со Стивом, не кокетничала с ним и не прибегала к дешевым женским уловкам. Дженни знала, что роль соблазнительницы или роковой женщины не для нее – хотя бы потому, что ей недоставало опыта в делах подобного рода. Она просто давала возможность Стиву полюбоваться ее юным красивым телом, надеясь, что когда-нибудь он сам сделает первый шаг к сближению.
У нее не было сомнений в том, что Стив страстно желает ее, только держит под контролем свои чувства. Когда их руки случайно соприкасались, он тут же отдергивал свою так, словно боялся обжечься. А однажды она, проходя мимо него, пошатнулась и на мгновение прильнула к нему – и почувствовала, как все его тело напряглось. Стив делал все возможное, чтобы избежать любого физического контакта с ней. Если раньше он мог вдруг обнять, прижать ее к себе, приласкать, то теперь поспешно отступал в сторону, если она проходила мимо. Но Дженни была терпелива. Ее наряды, макияж, духи с пряным влекущим ароматом, которыми она умело пользовалась, – все это рано или поздно должно было привести к желанной цели.
Через некоторое время всякий мог заметить, что Стив не в своей тарелке. И можно было понять: ему и так стоило труда держать себя под контролем, а она делала все, чтобы разжечь в нем желание. Однажды вечером его раздражение достигло пика.
Как обычно, она поджидала его в гостиной, листая журнал. Услышав, как хлопнула входная дверь, она отбросила журнал и поспешила к бару, чтобы приготовить для него аперитив. Когда Стив быстро пересек гостиную и остановился перед ней, Дженни с улыбкой протянула ему бокал.
На этот раз он не ответил на ее улыбку. Молча взяв из ее рук бокал, он окинул критическим взглядом эластичную золотистую кофточку, плотно облегающую ее упругую грудь. Под тонким трикотажем угадывались ее соски, и Дженни прекрасно знала об этом – она досконально изучила свое отражение в зеркале.
– Ты никогда не носишь бюстгальтер? – холодно осведомился Стив. Его синие глаза опасно сверкнули.
– Нет, – ответила Дженни. – Бюстгальтер – ужасно неудобная вещь, тем более в такую жару. Да и вообще, по-моему, я в нем не нуждаюсь.
Сказав это, она развернулась на табурете и потянулась к бару за бутылкой имбирного пива. Это она сделала нарочно, чтобы Стив мог полностью оценить ее наряд – кофточка, доходящая спереди до самой шеи, обнажала ее спину почти до пояса. Наливая себе пива, она слышала, как Стив шумно втянул в себя воздух. Она притворилась, что ничего не заметила, и, бросив в бокал несколько кусочков льда, спокойно пригубила его. Но, когда его пальцы коснулись ее обнаженной спины, у нее дрогнула рука, и ей пришлось отставить бокал.
– У тебя удивительно нежная кожа. Как шелк, – глухо прошептал он.
Дженни обернулась и заставила себя посмотреть ему в глаза. Его взгляд больше не был сердитым – теперь в нем было только желание. Когда он, опустив глаза, посмотрел на ее грудь, она почувствовала, что краснеет. Она была возбуждена, наверное, не меньше, чем он – и Стив понял это, увидев ее затвердевшие
