Санчию:
– Ну что, так она тебе нравится больше?
Лион медленно обвел взглядом маленькую фигурку Санчии. Ему было ясно, что Джулия недовольна вторжением незнакомки и тем, что сама она теряет права на Лиона. Может быть, именно поэтому она дала Санчии самое скромное платье из всех, что имелись у нее в доме. Простое бархатное платье, которое надели на Санчию, было богатого коричневого оттенка, но без всяких отделок и украшений. Тесные рукава доходили до запястий, от низкого выреза каре до самого пола падали прямые складки. Но скромное по цвету платье еще более подчеркивало оливковый цвет кожи Санчии, придавая ему золотистый оттенок, а вырез открывал изящные линии шеи и соблазнительные маленькие холмики ее грудей.
И Лион, глядя на золотистое тело и на эту грудь, вдруг почувствовал такое напряжение мужской плоти, которое перешло почти в боль.
– Да, нравится.
– Мне пришлось трижды менять воду, чтобы уничтожить наконец-то этот запах в волосах. – Губы Джулии сжались, когда она заметила, каким взглядом Лион смотрит на Санчию. – Судя по всему, ты не захочешь прийти ко мне этой ночью?
– Нет.
Джулия повернулась так резко, что ее бархатная голубая накидка вихрем взлетела за спиной:
– Ты сумасшедший. Уж если тебе захотелось чего-то другого, я могла бы предложить тебе десяток женщин на выбор, куда более привлекательных, чем эта… этот ребенок! – И дверь за ней захлопнулась.
– Мне она не понравилась, – произнесла Санчия прямо.
– Тогда уверен, тебя не огорчит, если я скажу, что она питает к тебе те же самые чувства. – Взгляд Лиона скользнул по нежному изгибу шеи. – У тебя волосы еще не высохли.
– Не понимаю, зачем им все это понадобилось. Она и эти две женщины чуть не задушили меня, досуха вытирая полотенцами.
Цвет ее волос вовсе не был тускло-каштановым, как ему сначала показалось. Смесь, которую она втирала в волосы, не только гасила похоть в мужчинах, но и приглушала яркий блеск ее волос. Теперь, несмотря на остатки влаги, они сверкали золотисто-рыжеватыми бликами, отражая пламя свечи.
– Подойди поближе и позволь мне получше рассмотреть тебя.
Она помедлила и осторожно шагнула к нему. Она двигалась с природной грацией, плечи откинуты назад, спина прямая. «Но в ее позе и в том, как она шагнула вперед, что-то напоминающее солдат, идущих в сражение», – подумал он вдруг.
Она остановилась перед ним.
– Ты знаешь, что она права. – Ее голос звучал безжизненно. – Я не очень привлекательная. Слишком худая, и у меня не такая белая и приятная кожа, как у Элизабет или Джулии Марцо. Я не доставлю тебе удовольствия.
Лион откинулся на спинку кресла:
– Ошибаешься. Как я уже сказал Джулии – ты мне очень нравишься. – Его взгляд опять прошелся по смуглым плечам. – И мне нравится цвет твоей кожи. Он напоминает золото… – Лион остановился, догадавшись, что хочет сравнить ее с Танцующим Ветром. И, осознав это, он испытал потрясение. Должно быть, именно замечание Лоренцо и вызвало это сравнение. Танцующий Ветер. Санчия.
Он поднес кубок к губам:
– Ты знаешь, почему ты здесь?
– Да, – она облизнула губы. – Я догадалась, когда увидела твой взгляд во время купания. Точно так же Джованни смотрел на мою мать. Ты пожелал мое тело.
Сравнение вызвало в нем гнев.
– Я не Баллано, – резко произнес он.
– Ты приказал выкупать меня, надушить… – Она судорожно вздохнула:
– Ты хочешь, чтобы я сняла платье и встала на колени?
– Нет! – Ответная реакция удивила его самого. – Есть более приятные способы взять женщину.
– Но мысль об этом все же вызывает у тебя возбуждение, – сказала Санчия. – Я видела, что ты…
– Ты слишком много замечаешь… – Какая-то мысль задела его:
– Похоже, ты нарочно упомянула имя Баллано, зная, что сравнение с ним мне неприятно. Лоренцо был прав, говоря, что ты используешь любое оружие, какое попадется под руку.
– Я не пытаюсь бороться с тобой. Я же сказала, что сделаю так, как ты пожелаешь.
– Но я бы предпочел, чтобы ты желала этого не меньше, чем я. Обещаю, что сделаю все, чтобы так было, ну а до тех пор не стану принуждать тебя к близости.
– Разве для мужчины желание женщины имеет какое-нибудь значение? – удивленно спросила Санчия.
– Для меня имеет значение… – в его тоне послышалось раздражение. – Бог знает почему, но это так. – Он взял ее за руку и заставил опуститься на колени перед своим креслом. – Возможно, я тысячу раз пожалею о своем опрометчивом обещании, прежде чем оно исполнится. А теперь посмотри на меня.
У нее перехватило дыхание, когда она покорно вскинула глаза и увидела, как он смотрит на нее. Его глаза потемнели, стали глубокими и выразительными, линия губ приобрела необыкновенную чувственность.
– Что ты видишь?
– Ты желаешь меня.
– Да. – Его большие руки легли на ее тоненькие плечики. – И когда бы я ни посмотрел на тебя таким образом, это будет означать, что я мысленно представляю, как я беру тебя. – Твердая ладонь прошла по вырезу ее платья.
Ее кожа была на ощупь такой же бархатно-мягкой и теплой, какой казалась. Он почувствовал, как в нем вновь вспыхнул огонь желания.
– Но я могу прикасаться к тебе так, как мне захочется. – Он спустил платье на плече. – И я буду обнажать тебя, как только захочу увидеть раздетой. И буду ласкать твое тело, как только захочу. Независимо от того, где мы будем находиться и кто будет рядом.
Она смотрела на него как завороженная, и лишь тоненькая пульсирующая жилка на шее показывала, как отчаянно бьется ее сердце.
– Ты девственница?
Она облизнула пересохшие губы:
– Да.
– Хорошо. – Он почувствовал какое-то примитивное чувство удовлетворения оттого, что Лоренцо оказался прав. – Какое счастье, что твоя смесь, из чего бы ты там ее ни делала, была такой противной.
– Это рыбий жир, чеснок и цыплячьи… – Она оборвала фразу, потому что он скользнул по лифу ее платья, тяжелая ладонь легла на ее грудь, а пальцы коснулись соска. Теперь он мог слышать тяжелые удары ее сердца. Она закрыла глаза:
– Тебе это не интересно. Ты думаешь о другом.
– Мне гораздо больше хочется узнать, почему так сладко дрожит твоя грудь.
– Разве? Не знаю. Может быть, я заболела. Мне что-то не по себе.
– Ты не больна. – Его пальцы осторожно и бережно поглаживали маленькие холмики ее грудей, как будто ласкали нежного пушистого зверька. – Ты всегда будешь испытывать то же самое, когда я буду прикасаться к тебе.
Глаза Санчии широко раскрылись, краска прилила к лицу. Она опустила глаза к его руке, гладившей грудь:
– Это доставляет тебе удовольствие?
– Да. Такое же большое, как и тебе.
– Это не доставляет мне удовольствия. Мне просто стало жарко, и я…
Лион нежно сжал ее грудь, а его большой палец прошелся по розовому соску.
– И мне тоже. С этого начинается удовольствие. – Его большой и указательный пальцы обхватили
