она обреченно.
– Поспеши!
Санчия повернулась и быстро пошла от конюшни к дому.
Марко Андреас въехал во двор домика в тот самый момент, когда последние лучи закатного солнца упали на зеркальную гладь озера. Он остановился и некоторое время не мог оторвать взгляда от завораживающей красоты. Невольная улыбка озарила его прекрасные черты.
– Ну, что ты скажешь об этом Аполлоне? – спросил у Санчии Лоренцо, пока они смотрели, как Лион идет через двор навстречу брату.
Санчия посмотрела на молодого человека, радостно засмеявшегося при виде Лиона, и тоже улыбнулась.
– Он один из блестящих молодых людей.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь сам – таких людей можно увидеть беззаботно гуляющими по улицам, они всегда кажутся счастливыми и полными жизни, носят красивую одежду, играют на мандолине, поют серенады для своих возлюбленных. Они обычно рисуют, или лепят, или пишут поэмы…
Лоренцо вскинул брови:
– Ну, а какое любимое занятие Марко, как ты считаешь?
Она внимательно оглядела Марко Андреаса, который что-то серьезно обсуждал с Лионом. Марко очень мало напоминал своего брата. Он был на несколько лет младше его и отличался классической красотой, вызывавшей в памяти скульптуры Микеланджело. Светло-каштановые вьющиеся волосы спускались на плечи, карие глаза мягко светились радостью и теплотой в отличие от сверкающих холодных глаз брата, черных, как эбеновое дерево. Подумав немного, Санчия ответила:
– Он живописец.
– Как ты пришла к такому заключению?
– Он мечтательно смотрел на заход солнца и улыбался. Скульптор больше обращает внимания на форму, на объем предметов и скорее всего не обратил бы внимания на то, как отражаются лучи солнца в озере. Поэт бы нахмурился, подыскивая слова, чтобы передать увиденное. А у синьора Марко красота окружающего запечатлелась в глазах, и требуется всего лишь перенести это на холст.
Лоренцо засмеялся. Лион и Марко повернулись и посмотрели на него вопросительно.
Лоренцо кивнул Марко, его губы изогнулись в приветливой улыбке:
– Добрый вечер, Марко.
Марко улыбнулся в ответ:
– Ты кажешься таким счастливым, что встретил меня. Чем это я так обрадовал тебя?
– Как я могу не ликовать при виде такого блестящего молодого человека? – Лоренцо повернулся к Санчии. – Он и в самом деле художник, и хотя не играет на мандолине, у него приятный тенор. Скажи мне, Марко, тебе когда-нибудь случалось исполнять серенады?
Марко поморщился:
– Тебе не удастся подколоть меня, Лоренцо. Ты считаешь, что я уже ни для чего другого не гожусь, как только служить объектом для твоих шуток!
– Не клевещи на меня. Я только устроил Санчии небольшое испытание на проверку твоего характера. Она нашла, что ты очень привлекателен.
– В самом деле? – настороженно спросил Лион, и его взгляд остановился на ее лице.
– В этом не было ничего особенного, – быстро проговорила она. – Просто мессер Лоренцо спросил меня… Это была шутливая загадка, игра.
– Загадка, которую ты должна была разрешить? – в голосе Лиона послышалась язвительность. – И каким же образом, хотел бы я знать?
Марко бросил быстрый взгляд на своего брата, шагнул вперед и учтиво поклонился:
– Я счастлив, что вы нашли меня интересным, мадонна Санчия. Хотя, зная Лоренцо, я уверен, что его слова нельзя принимать всерьез. Ему доставляет удовольствие ставить людей в неловкое положение. Не так ли, Лион?
– Иногда.
– По большей части, – возразил Марко и быстро продолжал:
– Лион рассказал мне, что вы согласились принять участие в возвращении Танцующего Ветра. Вы очень добры, что не отказываетесь помочь нам. Но когда вы увидите, что эта статуэтка – само совершенство, вы поймете, почему такой недостойный человек, как Дамари, просто не имеет права обладать ею.
– Доброта тут ни при чем. У нее просто нет другого выхода. Санчия сделает то, что пообещала сделать. – Лион взял под уздцы коня Марко и двинулся к конюшне. – Иди в дом. Я присоединюсь к вам, как только расседлаю коня и напою его.
– Я сам сделаю это, – запротестовал Марко.
Лион ничего не ответил ему, ведя жеребца на поводу.
Марко вытянул губы и слегка присвистнул:
– Лион пришел не в лучшее расположение духа. Думаю, что это связано с сегодняшним делом. И ему было бы спокойнее, если бы он сам отправился за ключом, чем ждать, когда его принесете вы, мадонна Санчия.
– Просто Санчия, – поправила она. – Конечно, очень приятно, когда к тебе обращаются, словно ты настоящая знатная дама, но это как-то смущает и сковывает меня. Зовите лучше просто Санчия.
Марко мягко улыбнулся:
– Это доставит мне еще большее удовольствие. Прекрасное имя для такой же прекрасной дамы. Ты тоже можешь называть меня просто Марко. – И он жестом попросил ее пройти вперед в дом. – Мы должны сделать все необходимое, чтобы сегодня ночью с тобой ничего не случилось.
Он произнес эти слова с такой теплотой, словно внезапно лучи солнца коснулись Санчии. Она вернула ему улыбку, чувствуя прилив уверенности.
– Лион сказал, что мне ничто не угрожает.
Марко вскинул брови:
– Надеюсь, что это так. Но это не очень легко.
– У тебя есть какие-то новые сведения? – спросил Лоренцо, идущий следом за ними.
Марко кивнул и вытащил из-под плаща свернутый пергамент, который был у него за поясом:
– Мне удалось подкупить старого Витторио, и он нарисовал нам план лабиринта. Он работал садовником во дворце еще до того, как Дамари купил его. Витторио страшно не понравился его новый хозяин. К тому же ему весьма пригодятся полученные им дукаты, чтобы выкупить дом сына в Генуе, и он поступил очень мудро, покинув Солинари сегодняшним утром, пока Дамари все еще остается в Пизе.
– Дамари еще нет? – спросил Лион от дверей. Марко развернул пергамент и разложил его на деревянном столе, который стоял в центре комнаты.
– Он уже два дня как уехал в Пизу и должен там пробыть до начала следующей недели. – Его взгляд скользнул от пергамента к лицу Лиона. – По словам Витторио, капитан охранников проговорился, что хозяин Солинари уехал для встречи с герцогом Валентино.
– Борджиа? – уточнил Лион. – Тогда у нас совсем мало времени.
Марко усмехнулся:
– Может быть, даже меньше, чем мы думали. Борджиа не любит праздных рассуждений, он предпочитает действовать. Его руки по локоть в крови после восстания в Романье, а несколько месяцев назад, когда в Чезене возникли беспорядки, он, не задумываясь, казнил своего друга де Ларкаса и украсил его головой пику перед дворцом.
– И все же Борджиа никогда не упустит того, что само плывет ему в руки. – Лион склонился над чертежом. – А что здесь?
– План подземного лабиринта во дворце.
