Она взглянула на него, не веря своим ушам:
– Разве ты не понял? Я больше не буду служить тебе.
– Я уже слышал это. – Он повернулся и направился к мостику. – Но тебе не удастся вывести меня из себя. Ты столько сделала для меня, что имеешь право высказать парочку грубостей.
– Я имею право на свободу.
– Тогда ты будешь разочарована: ты ее не получишь. Ступай в каюту. Я не желаю, чтобы ты простудилась и слегла.
– Ты не желаешь…
– Да, я не желаю этого, – повторил он спокойно и начал подниматься на корму. – Ты можешь считать, что я такое же чудовище, как Дамари, и что держу тебя в плену. Но ты очень дорога мне.
– Как собственность? – язвительно спросила она.
– Как… Санчия.
Она взглянула на него, удивленная нежностью, прозвучавшей в его голосе. Лион подошел к моряку и занял его место у штурвала. Тогда Санчия быстро отвернулась и принялась смотреть на море.
– Такое впечатление, что она осталась не очень довольна вашим разговором, – заметил Лоренцо, который стоял, облокотившись о поручни. – Что ты сказал ей?
– Она настаивает на том, чтобы я дал ей свободу. Она заявила, что больше не является моей рабыней, и требует, чтобы я порвал вексель.
– Хмм. Меня это не удивляет. – Лоренцо нахмурился:
– Хотя должен с сожалением отметить, что она надумала бороться за свою свободу в очень нелегкое для нас время. Я бы предпочел, чтобы она оставалась такой же послушной, как прежде, и охотно торопилась выполнить каждое твое требование. Думаю, что ты не дашь ей того, что она просила?
Пальцы Лиона стиснули штурвал:
– Нет, не дам.
– Ну что ж. Ты еще не совсем погряз в пучине добродетели.
– Она моя, – жестко сказал Лион. – И она не имеет права покидать меня. Она… – Слова Санчии больно задели его. Она уверяла, что он не имеет права держать ее у себя. Но она не права. Даже если бы бумаги и не существовало, мужчина имеет право брать то, что он завоевал, что оказалось в его власти и продолжает принадлежать ему. Так было всегда и так будет продолжаться вечно. И к тому же ей будет гораздо лучше с ним, чем без него. Тысячи неожиданностей всякого рода подстерегают одинокую женщину в мире, где есть такие люди, как Каприно, Дамари и Борджиа.
И Лионелло Андреас.
Он быстро отбросил внезапно явившуюся неприятную мысль. Нет, он не угрожает Санчии ничем. Он будет заботиться о ней. Он одарит ее замечательными подарками, заполнит ее жизнь радостью и удовольствиями.
А еще он будет заполнять ее тело, ее маленькое шелковое лоно до тех пор, пока наконец не насытится ею.
Что же в этом дурного? Она должна будет изучить все способы, которыми можно получить удовольствие друг от друга.
Санчия очень способная ученица – он не мог ошибиться в том отклике, который ощутил в ее теле.
– Значит, ты возьмешь ее в постель сегодня? – словно читая его мысли, спросил Лоренцо. – Она уже вполне поправилась. Взгляни на нее: цветет как роза.
Ему не надо было вновь глядеть на Санчию, чтобы вспомнить ее ясную сверкающую красоту, ее яркий румянец на пылающих от гнева щеках. Он ощутил боль в чреслах, представив себе, как она стояла перед ним в конюшне совершенно нагая и испуганно смотрела на него своими огромными глазищами. И ему снова захотелось увидеть ее такой, снова войти в нее, услышать ее легкий вскрик…
Но теперь она будет защищаться. Она не испугается и будет отбиваться, если он пожелает взять свое силой. Неважно, какой ценой, но она все равно не даст ему то, чего он жаждет. И если он хочет добиться своего, ему придется причинить ей боль.
– Она все равно доставит тебе удовольствие, – продолжал Лоренцо. – Раньше тебя не останавливало то, что она не разделяет твоих чувств, ведь ты был с ней совершенно необузданным до того, как она попала в темницу к Дамари.
Да, он не сдерживал тогда своей яростной страсти. Но сейчас при воспоминании об этом он почувствовал сожаление и раскаяние. Он и тогда чувствовал то же самое, но вожделение оказывалось сильнее. И все равно он не отпустит ее, он слишком нуждается в ней.
– Да, она доставит мне удовольствие. Насильственное удовольствие.
Всплывшие в памяти слова Санчии как ножом ранили его. Насилие означает боль, а ему больше не хочется причинять ей боли, когда она столько вытерпела ради его спасения.
– Не сегодня ночью. Хотя я знаю, что разочарую тебя, но не будет большой беды, если я проявлю некоторое терпение.
Лоренцо начал было что-то говорить, но подумал немного и закончил просто:
– Ты, конечно же, прав. Не стоит применять насилие. Во всяком случае, постарайся воздержаться так долго, как можешь. Уверен, что практика воздержания окажет чудодейственное влияние на формирование твоего характера. Не так ли, Лион?
Он не стал дожидаться ответа, а прошел к ступенькам и спустился на палубу. Довольная улыбка играла на его губах.
10
Кошмар снова настиг ее этой ночью.
Санчия лежала в темноте, уговаривая сердце прекратить бешеную скачку. Это всего лишь ужасный сон, повторяла она себе снова и снова. Она уже не в темнице, она на корабле Лиона, в ста милях от Солинари. Это всего лишь сон.
Но ничего не помогало. Стены каюты как будто все теснее сдвигались над ней с каждым ее новым вдохом. Надо выйти, поняла она.
Она поднялась и с неистовой поспешностью начала одеваться. Она выйдет на палубу, взглянет на море, вдохнет острый, чистый воздух и начнет думать о том, что там, за горизонтом. Свобода и необыкновенные приключения.
И, может быть, она освободится от кошмара.
Несколькими минутами позже она стояла у поручней, глядя на бегущую по волнам лунную дорожку.
Да, вот что ей нужно. Она чувствовала, как спокойствие возвращается к ней, вытесняя смятение и воспоминания о том, чего ей никак не удавалось забыть.
– Что ты здесь делаешь? Ты знаешь, что уже полночь? Продолжаешь доказывать свою самостоятельность или нарочно хочешь заболеть?
Чувство безмятежного спокойствия улетучилось, когда она услышала голос Лиона. Боже! Она не хочет видеть его здесь. Она так жаждала мира, а он несет одно беспокойство.
– Я прихватила шаль. – Она поплотнее завернулась в толстую ткань. – Я скоро уйду.
Он двинулся к ней и остановился возле поручней.
– Сейчас же!
– Нет! – возмущенно сказала она, но затем попыталась смягчить резкость своего тона. Ни к чему ссориться сейчас. Мир. Спокойствие. – Я не могу заснуть. Оставь меня, обещаю, что через час я спущусь вниз.
