Бьянка ответила ему улыбкой:
– Ты дразнишь меня. Это твоя картина прекрасна. – Она отвела от него взгляд и повернулась к Санчии:
– Ты должна непременно посмотреть работы Марко. Он великолепный мастер.
– Я предвкушаю это удовольствие, – рассеянно ответила Санчия, гладя на Бьянку и Марко. Они были как два сияющих ребенка, переполненных радостью жизни и друг другом. – Вы уверены, что не хотите остаться и выпить бокал вина?
– Нет, мне надо вернуться в замок. Сегодня день посещения больных. – Она мягко улыбнулась:
– Всего доброго, Санчия. Пей мое снадобье, и ты очень скоро сможешь приехать к нам, чтобы посмотреть прекрасные работы Марко.
Они направились к выходу, но вдруг Марко остановился и попросил Лоренцо:
– Не можешь ли ты проводить Бьянку? Мне бы хотелось перемолвиться с Санчией несколькими словами.
– С удовольствием. – Лоренцо открыл дверь и поклонился Бьянке. – Если я окажу ей услугу, может быть, она будет столь добра, что помолится за отпущение моих грехов.
– Бог прощает всех, – сказала Бьянка. – Пойди сам к священнику и попроси его об этом.
– Мне кажется, что бог с большей готовностью выслушает молитвы прекрасной Бьянки. В конце концов, именно он является творцом хорошего вкуса.
Марко повернулся к Санчии, как только за ними закрылась дверь.
– Ты не собираешься остаться в Мандаре?
– Нет, я постараюсь покинуть ее как можно быстрее.
Марко кивнул:
– Это самое лучшее, что можно придумать. Если я чем-то могу помочь тебе, пожалуйста, обращайся ко мне.
– Я попрошу твоей помощи, если в этом появится необходимость.
– Ты понимаешь, я не хочу лишать тебя удобств и покоя, но Бьянка ничего не подозревает.
– Понимаю. – Она тепло улыбнулась ему:
– И мне не хочется огорчать ее. Поверь мне, Марко.
– Я верю тебе. – Он поклонился и шагнул к двери. – Спасибо тебе, Санчия.
Через несколько минут в зал вернулся Лоренцо и направился прямо к ней.
– Он просил тебя уехать?
– Только если я сама решу это сделать. – Она прямо посмотрела на него:
– Он хочет уберечь ее от боли и позора. – Она помолчала:
– Он любит ее?
– Да.
– Они такая красивая пара.
– Такие же чистые, как два солнечных луча. – Он улыбнулся. – И очень сильно привязаны друг к другу.
Санчия отвела взгляд:
– Она тоже любит его?
– Да. Настолько сильно, насколько она вообще может любить мужчину. Бьянка не признается в этом даже самой себе, потому что это грех. Но она любит Марко с того самого дня, когда впервые появилась в замке как невеста Лиона. Они сразу влюбились друг в друга и всегда были вместе, поскольку Лион и отец постоянно отсутствовали, воюя во главе своей наемной армии.
– А Лион знает?
– Как только вернулся с войны домой и увидел их вместе. Они были такими же, как только что.
– Это его рассердило?
– Нет, опечалило. Он любит Марко.
Она видела, как привязаны друг к другу два брата. Но не могла поверить, что Лион не пришел в ярость оттого, что кто-то посягнул на его собственность.
– Но Бьянка его жена. Он не мог…
– Психея, – перебил ее Лоренцо. – Ты сама сказала, что этот образ возник перед тобой, как только ты увидела ее. Чистое дитя. Как ты считаешь, Психея может делить ложе с мужчиной? Бьянка не подходит Лиону, как только женщина может не подходить мужчине. Если бы она не была дочерью знатного человека, ее бы следовало отправить в монастырь. Восхищение Марко устраивает ее в полной мере. Он ее Купидон, и любовь их чистая, божественная.
– Я больше не желаю ничего слышать, – она облизнула губы. – Все это совершенно не касается меня.
– Нет, ты хочешь услышать как можно больше, потому что Лион не относится к числу святых, которым поклоняется Бьянка. Он мой друг, и я устал смотреть, как он отдает все, не получая ничего. Бьянка не только Психея. Это ребенок, который никогда не станет взрослым. Что-то в этом не так… Ей исполнилось четырнадцать, когда ее просватали. И сначала Лион принимал ее детскость как нечто само собой разумеющееся. Но она не менялась. Она ребенок, играющий во взрослую женщину в выдуманном ею мире. Лион дал Марко все возможности, чтобы тот наставил ему рога в течение первого же года, и был бы счастлив, если бы ребенок Марко стал наследником Мандары. Но потом он понял, что Бьянка не примет Марко как любовника. Она целомудренна, как ребенок, и не знает, что такое страсть. А Марко полон такой возвышенной любви, что никогда не прикоснется к ней. – Лоренцо помолчал. – Невероятно, но Лион специально надолго уезжал, оставляя их вдвоем в Мандаре. А они в его отсутствие играли и резвились, как дети.
– Возможно, они все будут счастливы, если все останется, как есть?
– Я был бы не против оставить все как есть, если бы госпожа Катерина не решила нарушить равновесие. При всяком удобном случае она находит поводы, чтобы задержать Лиона в Мандаре. Ей нужен наследник, и она достаточно умна, чтобы понимать: Марко никогда не наставит Лиону рога. Это значит, что Лион должен уложить Бьянку в постель и исполнить долг перед Мандарой. – Он направился к двери. – В одном я согласен с Катериной – наступит момент, когда все может измениться. Но не так, как задумала она. Лион наконец скинет это ярмо.
– Каким образом?
– Благодаря тебе. Благодаря вашей любви, которая нарушает все планы Катерины и освобождает Лиона от обязанностей перед Мандарой. Лион был так щепетилен, что никогда ни одну женщину не привозил в Мандару из боязни оскорбить Бьянку. Теперь все изменилось. Донна Катерина сразу поняла, что твое присутствие нарушает установившееся равновесие.
– Это ничего не значит. – Санчия, встав, посмотрела на него:
– Ты хочешь, чтобы я снова стала пешкой в чьей-то игре?
– Да, – ответил он спокойно. – Но ты станешь прекраснейшей из пешек. И если ты подаришь Лиону ребенка, ты больше ни в чем не будешь нуждаться.
– Ребенка?
– А ты не думала об этом? Вполне вероятно, что ты его уже носишь.
– Нет, я не могла…
У нее еще не подошли сроки, но сама мысль о такой возможности ошеломила Санчию. Раньше у нее не было времени задуматься об этом – слишком много событий произошло за последние дни.
– И если ты еще его не носишь, то я надеюсь, это скоро случится, – добавил Лоренцо. – И ребенок будет принадлежать Лиону так же, как ты принадлежишь ему.
– Нет, ребенок раба – свободен.
– Может быть, во Флоренции. Но во всех других городах ребенок так же принадлежит хозяину, как и его мать. – Он помолчал. – Пока ты не сможешь убедить Лиона дать ребенку свободу. Не думаю, что ты способна покинуть дитя и убежать к той призрачной свободе, которая так тебя манит. Кстати, ты можешь пригласить своих маленьких друзей из Флоренции сюда. Я знаю, что ты очень привязана к ним.
Нет, конечно же, она не в состоянии будет покинуть своего ребенка. А как она сумеет ухаживать за ним, если сама будет скрываться как беглая рабыня? А если она заболеет? Она видела не раз, какой
