25. В Византии были широко распространены представления о скором конце – света. Часто цитировалось библейское пророчество Иезекииля о «Гоге и Магоге князя Рос» (ср. примеч. 39, кн. IX). Созвучное со словом «Русь» слово «рос» стало прилагаться и к появившемуся в середине IX в. на исторической сцене новому народу. В это время патриарх Фотий, говоря о русских как о неизвестном дотоле народе, называет его *** «пресловутый», намекая на то, что народ Русь и есть загадочные «Рос» Иезекииля (Сюзюмов. 1940, 121-123). Лев Диакон, разумеется, был осведомлен об этом толковании, см. ниже: IX, 6.
26. 15 кентинариев составляют около 455 кг. Впрочем, реальное содержание кентария могло сильно меняться (см.: Дагрон, Морриссон. 1975, 148-152). Если учесть, что согласно Константину Багрянородному, русский наемник получал ежегодно 30 номисм, то окажется, что сумма рассчитана на 3600 человек. Такой армии было бы явно недостаточно для завоевания Болгарии. Но киевский князь Святослав не был наемником: военная помощь входила в условия договора Руси с Византией от 944 г. (ПВЛ. 37– 38). Таким образом, переданные через Калокира деньги были лишь подарком. Его миссии благоприятствовали дружественные в то время отношения между Византией и Русью: Лиутпранд (190) сообщает, что в бухте Константинополя он видел 20 июля 968 г, два русских корабля. Направить против неприятеля соседнюю дружественную страну было обычным приемом византийской дипломатии.
27. Из слов Льва можно заключить, что император предложил русский полностью овладеть страной. Но у Скилицы (372) сказано иначе: «выступить в поход против болгар». Тут, видимо, отразилась неясность самого договора, который Святослав понял в том смысле, который передан Львом и который соответствовал его планам (см.: Греков. 1953, 328 и ел.; Левченко. 1956, 254, и ел.), тогда как Никифор хотел получить только помощь от русских.
28. Инцидент на ипподроме, согласно Скилице (275), произошел вскоре после пасхи 967 г. (31 марта), т. е. в начале апреля. Эпизод изложен Львом крайне сбивчиво, видимо, по собственным детским воспоминаниям. Истинную логику событий можно восстановить из Скилицы: на пасху произошли серьезные волнения среди населения столицы, так что эпарх Сисинний даже пострадал от толпы; Никифор, пишет далее Скилица (275-276), хотел устрашить горожан демонстрацией военной силы на ипподроме, а народ понял это как замысел возмездия за беспорядки, и началась та паника, о которой рассказывает Лев.
29. Случившаяся в 968 г. засуха вызвала голод, на котором наживались члены императорской семьи. Сам факт, что они занимались хлебными спекуляциями, показывает, что в условиях развитого товарного хозяйства представители провинциальной феодализирующейся знати стремились извлекать доходы теми же методами, что и купцы и ростовщики. Между тем закон запрещал знатным лицам заниматься торговлей (Василики. 56, 1, 21; Код. Юст. IV, 63, 3; Книга эпарха. VI, 10; XVI, 4).
30. Стремясь увеличить доходы казны, Никифор притеснял церковь (см. примеч. 18, кн. VI), аннулировал льготы, уменьшал награды для членов синклита Особенно возмущало народ серьезное повышение цен на хлеб (Скилица. 277-278; Зонара. XVI, 28, 88; Лиутпранд. 193).
Скилица (275) и Зонара (XVI, 25, 83) резко осуждают Никифора за так называемый «тетартерон»: был введен двойной курс номисмы (византийской денежной единицы), причем от вносивших налог требовалась полновесная монета, а казна расплачивалась более легкой. Вопрос о «тетартероне» вызвал острую полемику в научной литературе; попытка денежной реформы Никифора, видимо, не имела серьезных последствии (см.: Книга эпарха. 194-198; Дэлъгер. 1961, 339; Арвейлер. 1963, 2, 7-8; Хенди. 1972. 57, и сл.).
Согласно Зонаре (XVI, 25, 82), последствия произвола чиновников; при Никифоре были «ничуть не лучше вражеского нашествия». В трактате «О сшибках с неприятелем» (XIX) высказан энергичный протест против хозяйничанья сборщиков налогов, которые наживают много талантов золота, грабя стратиотов, проливающих кровь за государей. Особенно ярко описывает тяжесть повинностей арабский историк Ибн- Хаукаль (Розен. 278-279). По его словам, Никифору удавалось организовать крупные военные походы, не тратя денег казны, а прибегая лишь к налогам. «Взимание этих денег... и было причиной, почему христиане его ненавидели, проклинали его царствование, гневались на его продолжительность и боялись повторения им походов на земли мусульманские». Последовавший дворцовый переворот может быть объяснен в первую очередь желанием военной верхушки избежать назревавшего восстания.
31. Официальная церковь запрещала занятия астрологией, но тем не менее она процветала, в том числе и при императорском дворе. Как видим, для Льва, хотя он и был духовным лицом, мудрость звездочета не уступает провидению аскета.
32. В V в. в восточной части Константинополя был выстроен небольшой дворец, от которого к самой воде спускалась мраморная лестница, увенчанная скульптурой льва, терзающего быка. По этой скульптуре дворец и получил название Вуколеон. Никифор чуть западнее и дальше от берега построил новый дворец, ставший его излюбленной резиденцией. Дворец был укреплен стеной, внутри которой располагались кладовые, пекарни, конюшни (Гийян. 1949; 1950; 1951; 1952). Император готовил его на случай осады.
33. Праздник Вознесения в 967 г. приходился на 9 мая.
34. Пиги (совр. Балыкли) – пригород Константинополя за западной стеной. Это слово означает «источник»: возле дворца и церкви в этом районе действительно был родник, считавшийся чудотворным (Жанен. 1950, 140-141).
35. Армянские наемники составляли столичный гарнизон. По словам Скилицы, беспорядки были начаты родственниками тех, кто погиб во время паники на ипподроме (ср. примеч. 28).
36. Лев Диакон либо употребляет слово «претор» вместо термина «эпарх», либо имеет в виду логофета претория, управляющего тюремным ведомством (Книга церемоний. 717). Преторий – помещение ведомства эпарха и тюрьма.
37. «Проастий» значит пригород. Но в таком городе, как Константинополь, имения, возникнув как проастии, разрастались и превращались в. районы, которые называли проастиями лишь по традиции.
38. Анарата – пригород Константинополя на азиатском берегу Босфора между совр. Бейлербеем и Анатолигисаром (Жанен. 1950, 442-443). Известно, что наиболее важных преступников сжигали обычно на
