Конечно, это было неудобно.
Климат внутри самого Комплекса поддерживался самостоятельно, но воздействие сезонных отклонений от нормы проникало даже сюда, где были кондиционеры.
Пол и Джейс обедали.
— Ну, и что же? Ты понимаешь, то она действительно принадлежит Бланту, — сказал Джейс. И впервые со дня знакомства в его голосе появилась мягкость.
— Она из Финляндии... и знаешь, почему ее так зовут?
— Нет. Не знаю.
— «Калевала» — финская национальная эпическая поэма. Лонгфелло написал свое стихотворение «Хиавата» о ней. Калева — Финляндия.
«Ветер над снежными полями. Перезвон сосулек в пещере. Я знал это уже давно», — подумал Пол.
— У Калева было три сына. Красавец Леминкайнен, искусный кузнец Илмаринен и поэт Вайнамейнен, — начал свой рассказ Джейс.
Пол смотрел на Джейса с интересом. Впервые он был спокоен. Он произносил имена из старой легенды с видом знатока — медленно, с любовью.
— Вайнамейнен придумал священную арфу — Кантеле. Она и есть арфа наша Кантеле. Арфа, к которой могут прикоснуться только руки богов или героев. Вот почему она у Уолта, старика, непреклонного в своей уверенности делать то, что захочет. — Джейс покачал головой. — Может, ты и самоуверенный, Пол. Но даже и тебе надо понять, что Уолт намного выше нас.
Пол слегка усмехнулся. Джейс, увидя это, коротко засмеялся. И тут вдруг снова Маг стал, как обычно, тверд, собран.
— Думаешь, что, если тебя нельзя убить, то ты непобедим?
Пол покачал головой:
— Я вполне уверен, что меня можно убить, но сомневаюсь, что можно победить.
— Почему? — Джейс наклонился вперед. Пол удивился, что он так серьезно спросил.
— Я не знаю.... Я чувствую это, — неуверенно сказал Пол.
Джейс нетерпеливо засопел и встал.
— Изучи список. Барт просил передать, что разыщет тебя сегодня ночью, после того, как ты вернешься из офиса... Если, конечно, не устал, то можешь ему позвонить.
— Хорошо, — сказал Пол и проводил взглядом этого человека, двигавшегося легко и стремительно среди столов ресторана.
Бартон Маклауд, этакий богатырь, стал ближайшим другом Пола. Такого друга у него еще никогда в жизни не было. И это произошло в последние несколько недель.
Маклауду было сорок с небольшим. Иногда он выглядел непомерно старше.
Иногда напоминал мальчишку. Но в нем всегда присутствовала глубокая печаль, сожаление о ранее содеянном.
Он не раскаивался в совершенном убийстве. А почему животное не может умереть? Но в глубине души таилось чувство, что убийство это было ханжеским.
Он бы никогда и не подумал просить пощады. Его возмущало, когда мир, в котором он жил, настаивал на установлении презумпции невиновности для каждого, даже для тех, кого, по его мнению, следовало убить. Это был добрый, мягкий человек, немного застенчивый с теми, кого считал выше Блант, Джейс, Кантеле и Пол. Прирожденный буквоед и светлая голова. Его нравы были настолько чисты, что, казалось, между ним и бесчестьем стоит стена.
Как и у Пола, его жизнь была уединенной. Это, возможно, их и сблизило. Но взаимная честность и отсутствие обычного чувства страха тоже сыграли немалую роль. Дружба началась тогда, когда Пола послали обучаться основам защиты при отсутствии руки. Это входило в курс занятий Союза.
Оказалось, что сверхразвитая рука Пола не нуждается в обычных тренировках.
Занятия вел Маклауд.
— Вот это скорость! — воскликнул он однажды вечером во время схватки после нескольких неудачных попыток со своей стороны схватить и удержать руку Пола. — Такая скорость и сила! Тебе и мускулы не нужны! Но они у тебя тоже хороши, — он осмотрел руку с интересом. — Я не понимаю. Такие мускулы обычно замедляют движение. Но твои движения так же стремительны, как мои, а может, и быстрее.
— Каприз! — сказал Пол, сжимая и разжимая кулак, чтобы показать мускулы предплечья.
— Вот это да! — еще раз удивился Маклауд. — Это не сверхразвитая рука. Это само совершенство. Такая подойдет кому-нибудь даже на шесть дюймов выше тебя. Твоя другая рука была такой же длины?
Пол опустил руку. Совсем неожиданно для себя он увидел, что концы пальцев достают почти до колен.
— Нет, не была.
— Да-а, — сказал Маклауд, поежившись. Он начал натягивать рубашку, которую снял перед занятием с Полом. — Даже не вспотел. Приму душ дома. Выпьем?
— Если потом угощаю я, — ответил Пол. Так началась их дружба.
В конце июля позвонил Джейс, оставил список культов и обществ для Пола и передал, что Маклауд ждет его звонка после работы вечером.
Пол позвонил, и они договорились встретиться в баре того же ресторана, где Пол обедал с Джейсом.
Все оставшееся время после полудня он провел в самом центре Супер-Комплекса, составляя таблицы. Это было громадное, двухсотэтажное здание. Составлять таблицы должны были все, не исключая Тайна, один раз в месяц. Оснащение Супер-Комплекса наполовину самостоятельно переоборудовалось. Изменения производились постоянно, чтобы оборудование соответствовало последнему слову техники. В определенной степени оснащение было способно (и оно упражнялось в этой способности) меняться самостоятельно. Соответственно, каждый из коллег Тайна обязан был дежурить, чтобы иметь информацию о всех технических изменениях.
Инженер начинал работу, имея ворох замечаний об изменениях, проходил по этажам и смотрел, все ли зафиксировано. Кроме того, могли появиться изменения во взаимоотношениях записывающего, считающего или контролирующего элементов.
Почти всеми эта работа воспринималась с легкостью.
Пробираясь по случайным коридорам, составленным подвижными блоками самого Супер- Комплекса, Пол обнаружил, что это не просто рутинная обязанность.
Пол теперь мог понять, почему слабый, напичканный наркотиками Мэлорн мог оказаться в душевном расстройстве. Такое дежурство может свести с ума.
Здесь была жизнь. Но она отличалась от человеческой, была скрыта от глаз.
Движение происходило постоянно. Блоки, как живые, скользили по коридорам, соединялись в звенья, натыкались на открытые секунду назад двери.
Результаты заносились дома. Первые два раза Пол не смог занести все изменения. Он не смог не заметить так много бесцельности в механической жизни. И тут он подумал, что становится чувствительным, возможно, как Мэлорн. Мысль была нелепая. Минуту он представлял себе личность Мэлорна, сравнивая его с собой. И тут понял: Мэлорн боялся.
Пол остановился на шестьдесят седьмом этаже, оглянулся. По коридору, где он стоял, скользил высокий блок, пересекая открытое пространство, перекрывая его и делая новый коридор, ведущий направо. Впечатление такое, что ты находишься внутри работающего двигателя. Все его детали плотно притерты и способны уничтожить любое маленькое существо, ползающее внутри.
Пол удивленно взглянул на свои бумаги. Раньше ему не приходило в голову учитывать пространство внутри уровней оборудования. Как и другие инженеры, он просто подходил к месту, где надо было проверить изменение, делал это, а затем направлялся к другому ближайшему блоку. И, естественно, все таблицы являли собой историю всех изменений. Пол просмотрел их.
На сорок девятом уровне, как он увидел, не было никаких изменений с начала года. В этом месте
