следует делать мне? Честно говоря, никакого желания долго наблюдать за воркующей парочкой я не испытывала.
Не мешкая, я спустилась с крыш на землю, прислонила скурр к дереву, уверенно вошла в кафе и уселась за облюбованный голубками столик. Стоит отдать им должное, они ничего не сказали, лишь удивленно на меня воззрились. Думаю, если бы ко мне, когда любимый нежно держит меня за руку, подсела незнакомая девица, она бы так просто не отделалась. Хотя и тут что-то назревает... Заметив хмуро сведенные брови начинающего ухажера, я поторопилась заговорить:
— Добрый день. Позвольте принести свои извинения за столь бесцеремонное вмешательство в вашу беседу, но попытка зайти к вам, мадемуазель, в дом наткнулась на непоколебимый бюст мадам Фау. — При этих словах Акси не выдержала и коротко хихикнула. — Думаю, мне стоит представиться. Я Айлия Нуар, надеюсь, вы уже слышали мое имя от мсье Роже Массу.
— Акси, — вмешался ухажер, — ты ее действительно знаешь? Кто это?
— Да, Генри, знаю, — пролепетала мадемуазель. — Это мадам, собирающаяся купить наш дом.
— Позвольте несколько уточнений. Во-первых, никакая я не мадам, во-вторых, не собирающаяся купить, а уже с полдюжины дней как подписавшая договор, который, между прочим, согласно законам Теннета перешел на вас как на наследницу мсье Энниля. Причем, уверена, об этом факте адвокат тоже не забыл вам сообщить. Я права?
Девушка понуро кивнула.
— Погодите, я что-то не совсем понимаю, — спросил Генри у своей возлюбленной. — Ты что, не хочешь продавать дом?
— Не хочу, — упрямо сжав губы, замотала она головой.
— Но почему? — искренне удивился молодой человек. — Ты же не любишь своих родственников.
— Мне все равно придется покупать им жилье. Мадемуазель, — обратилась Акси ко мне. — Вы извините, но я, наверно, расторгну договор.
Замечательная новость, нечего сказать. Мне очень захотелось чем-нибудь швырнуть в собеседницу, но я чудом сдержалась и дружелюбно улыбнулась:
— Ничего страшного. Если я правильно помню, неустойка порядка пятнадцати тысяч? Где я могу получить деньги?
Ответом мне было лишь растерянное хлопанье умело накрашенных ресниц. Правда, через некоторое время к нему присоединился жалобный лепет:
— Но у меня нет таких денег.
— Это я знаю. А кроме того, возможно, вы еще не в курсе, но у вас также нет денег на жизнь. Вам не кажется, что в подобной ситуации продажа дома — это лучшее решение проблемы? Тем более что так хотел ваш покойный отец?
И зачем я ее уговариваю? Пусть делает, что ей заблагорассудится, мне-то какое дело? Кроме дома, собственно, никакого, но дом уж очень хочется... Тут глаза Акси загорелись надеждой, и она, робко улыбнувшись, предложила:
— Мадемуазель, давайте просто разорвем договор? Откажитесь от неустойки, вам же не сложно. В Теннете еще много домов, вы купите себе другой, а мы останемся жить на канале. Давайте так сделаем?
Я с легким изумлением смотрела на наследницу. Она это всерьез? Интересно, кто из нас полная идиотка? Чуть встряхнув головой, я фыркнула:
— Ни в коем случае.
— Ну и ладно, — сложила Акси руки на груди. — Но ни дома, ни неустойки вы не получите, хотите — подавайте в суд.
— Неплохая мысль. Но кроме суда есть и другие способы убеждения. — Я встала со стула. — Ладно, мне пора. Надеюсь, не слишком испортила вам тайное свидание. — Пройдя пару шагов к выходу, я обернулась и добавила: — Кстати, чуть не забыла предупредить — на вашем месте я бы не ходила ночью по лестнице, мало ли что.
Передав послание дракона, я круто развернулась и удалилась, надежно оставив за собой последнее слово.
Хм... не совсем надежно. Едва я достигла скурра, как сзади раздалось уверенное:
— Простите, мадемуазель, могу я украсть несколько минут вашего времени?
Обнаружив за спиной Генри, я кивнула:
— Да, конечно. Надеюсь, вы не собираетесь мне угрожать?
Собеседник оскорбленно вскинул брови.
— Что за дикая мысль? Неужели я похож на человека, способного угрожать девушке?
Я впервые внимательно его оглядела. Честно говоря, больше всего Генри походил на сынка зажиточного фермера, чудом оказавшегося в столице. Комплекция его очень напоминала Антея, да и общее впечатление неуклюжего медвежонка исходило от них обоих. На этом сходство заканчивалось. Белокурый племянник мсье Энниля казался более интеллигентным, а обладатель русой копны вьющихся волос выглядел значительно более уверенным в себе.
— Что-то общее есть, — усмехнувшись, ответила я на последний вопрос — Но раз вы говорите, что не собираетесь, поверю на слово. Только вот есть небольшая проблема — беседовать с вами я не испытываю ни малейшего желания. Думаю, вас это не слишком удивит.
— Да, вы правы, — признал Генри. — Акси повела себя не лучшим образом, но и вы должны понять ситуацию, в которой она оказалась.
— Меня это не слишком касается, — парировала я, порываясь уйти.
— Постойте, возможно, я сумею компенсировать ваше время, — предложил молодой мсье, доставая портмоне. — Вот, возьмите в качестве возмещения морального ущерба.
Некоторое время я мялась, не зная, как поступить: то ли гневно фыркнуть и уйти, то ли сграбастать деньги, — но затем решила, что вернуть, их всегда успею, взяла протянутые сто марок и присела на скамейку, стоящую под раскидистым деревом.
— Внимательно слушаю.
Генри немедленно последовал моему примеру и устроился рядом.
— Я не очень понял ваше предупреждение. В каком смысле Акси не стоит ходить ночью по лестнице? Что еще за лестница?
Я пожала плечами.
— Вы не в курсе, как погиб ее отец?
— Нет, — покачал собеседник головой. — В дом к Акси я не хожу, в газетах подробностей не опубликовали, а у нее я не спрашивал, дабы лишний раз не травмировать.
— Тогда сообщу вам я. Он упал с лестницы у них в холле и сломал себе шею. А за несколько часов до его падения с этой самой лестницы был убран ковер.
— И что? — Резко вскочив со скамейки, Генри заходил взад-вперед. — Вы считаете, что тут не все чисто?
— Я ничего не считаю, — помотала я головой. — Просто будь я на месте мадемуазель Энниль, я бы забеспокоилась. Посудите сами. Никто в семье не хочет продажи дома, но, несмотря на возражения родных, мсье Энниль подписывает договор и буквально на следующий день погибает. Причем в завещании черным по белому написано — дочка, продай дом.
Остановившись напротив меня, собеседник навис сверху и со слегка паническими нотками в голосе вопросил:
— Значит, ее могут убить?
Пытаясь оказаться на одном уровне с Генри, я встала, но ситуация значительных изменений не претерпела — моя макушка находилась где-то на уровне широкой мужской груди, и собеседник по-прежнему грозно нависал сверху.
— Повторяю, — сверкнув глазами, внятно изрекла я. — Я лишь изложила имевшие место события, а выводы из них делать вам.
Вновь забегав вдоль скамейки, Генри о чем-то напряженно размышлял.
