уступить ему. Такая логика оказалась Генри понятна, и, понуро вздохнув, он позволил нам выбрать средний по комфортности ковер, укомплектованный трехсторонним защитным полем и пледами из натуральной шерсти. После длительной душещипательной сцены прощания на каких-то пару дней мы погрузили чемоданы и взлетели.
Погода до сих пор не исправилась, так что мы не мешкая завернулись в пледы и развалились на краю ковра, разглядывая проплывающий внизу город, где уже зажигались вечерние огни.
— Айлия, — первой заговорила Акси, — тебе не надоела внешность моей тети? Я, честно сказать, чувствую себя немного странно, сознавая, что ты — не она.
Хм... И правда, в маскировке не было более никакой необходимости. Неужели я так привыкла к чужой внешности, что не воспользовалась первой же представившейся возможностью от нее избавиться? Недовольно на себя фыркнув, я произнесла контрзаклинание и вернула собственное лицо. Надеюсь, насовсем. Затем я распустила надоевший пучок и с наслаждением тряхнула волосами.
— Так значительно лучше, — улыбнулась спутница. — Ты очень красивая, я тебе даже немножко завидую.
— С ума сошла? — ошарашенно уставилась я на нее. — А ты, значит, так себе? Да мужчины должны штабелями ложиться при одном твоем появлении.
— Что-то не заметно, — грустно вздохнула девушка, любуясь проплывающим внизу лесом. К сожалению, уже достаточно сильно стемнело, и впечатляющая панорама была подернута сизой дымкой, не дающей толком разглядеть красоты. — Айлия, а ты уже бывала в Кохиноре?
— Да, — кивнула я, перекатываясь на спину, — причем неоднократно, и в последний приезд даже побывала в поселении ихтиандров. Их деревня произвела на меня неизгладимое впечатление. Кстати, а ты сама-то там была?
— В Кохиноре? — переспросила собеседница. — Нет, не доводилось. Я вообще редко выезжала за пределы столицы.
— Почему? — искренне удивилась я. — Насколько я понимаю, у твоего отца до недавнего момента было достаточно денег, и вы могли позволить себе путешествия.
— Позволить-то могли, но у папы никогда не находилось времени, а тетя Рейчел считала, что молодая девушка не должна разъезжать по стране. И я послушно сидела дома, лишь изредка выбиралась на выставки и концерты.
Услышав подобное признание, я лишь вздохнула. Интересно, Акси вообще можно объяснить, что бывает иная жизнь, кроме молчаливого послушания, или уже слишком поздно?
— Кстати, зря ты на нее накинулась, — продолжила юная мадемуазель защищать свою не слишком любящую родственницу. — Она в чем-то права. Генри действительно не из нашего круга.
— И что? — разозлилась я. — Тебе с ним плохо? Он тебя не понимает? Вам не о чем поговорить, когда вы вдвоем?
— Есть о чем, — мечтательно улыбнувшись, созналась Акси.
— Вот и хорошо, — подытожила я.
Некоторое время мы молчали, любуясь ослепительно звездным небом. В паре часов лёта от столицы от туч не осталось и следа, так что нашему взору предстали самые разнообразные созвездия во всей красе. Я уже начала придумывать желание, чтобы успеть загадать его, если доведется увидеть падающую звезду, но тут спутница неожиданно продолжила:
— Но ты не можешь не согласиться, что Генри не похож хотя бы на того же Антея. Он совершенно другой.
Тоскливый вздох вырвался из моей груди. Похоже, легко тут не отделаешься.
— Скажи, Акси, ты когда-нибудь слышала о волшебнице Брашне?
— Мельком, — смущенно созналась девушка. — Можно считать, что все, что мне о ней известно, — это сам факт ее существования.
— Негусто. Тогда, если ты не против, я вкратце изложу тебе историю ее жизни, возможно, ты сумеешь сделать правильные выводы. Не возражаешь?
— Нет, конечно, — пожала плечами Акси.
— Тогда слушай. Родилась Брашна в Льоне. Ее семья очень напоминала твою — то есть трудолюбивый и хорошо зарабатывающий отец, а при нем покорная, молчаливая жена, по большей части занятая производством на свет наследников. Волшебный дар достался Брашне от матери, но та была слишком поглощена семьей, чтобы его развивать. Лет в восемь знакомые маги в один голос стали поговаривать, что девочка необычайно одарена и ее способности, несомненно, заслуживают пристального внимания. Родители польщенно улыбались, слушая подобные речи, но не спешили что-то предпринимать. И в результате случилось неизбежное — взрослея и учась, как самый обычный ребенок, Брашна доросла до шестнадцати лет и вышла замуж. В те времена столь раннее замужество было в порядке вещей, семья только порадовалась, когда приехавший из столицы вдовец, кинув лишь один взор на их дочь, тут же сделал ей предложение. Да и сама Брашна казалась довольной, будущий муж ей глянулся, а перспектива переехать в Теннет поднимала шансы вдовца до небес. Вскоре после сватовства состоялась шумная свадьба, и новобрачная отбыла в романтическое путешествие, полная радужных надежд.
Следующие тридцать лет в своих мемуарах Брашна описывает как страшный сон. Учиться дальше ей муж запретил, о детях тоже велел не думать, а когда она, надеясь, что от зачатого ребенка муж не откажется, все же забеременела, отправил ее к ближайшей повитухе за отваром. Через пару лет супруги уехали из столицы, поскольку мужа, служащего в армии, откомандировали на восточную границу охранять страну гномов, которые начали проявлять подозрительную активность в Туманных горах. Можно представить себе, что пережила выросшая в городе девушка, когда ее неожиданно забросили в лесную глушь и приказали самостоятельно вести там хозяйство. Но, не без помощи просыпавшегося в самые сложные минуты дара, Брашна справилась. Научилась и воду таскать из ручья, и дрова рубить, и тесто месить. В районе Туманных гор семья прожила достаточно долго, примерно дюжину лет, затем мужа перевели на юг следить за драконами-оборотнями. Собственно, ничем, кроме чуть изменившегося климата и еще одного нерожденного ребенка, их жизнь от прошлой не отличалась. Брашна уже начала подумывать, что ей суждено провести так все оставшиеся годы, но неожиданно вмешалась судьба в виде налетевших из-за гор драконов. В первой же битве погиб муж Брашны, а она сама осталась в полевом госпитале ухаживать за ранеными, благо целительство было одной из сильных сторон ее дара. Несколько дюжин дней овдовевшая женщина, оставшаяся совершенно одинокой, поскольку общение с семьей муж ей давно запретил, вытаскивала людей с того света, уже не надеясь ни на что, но затем в лагерь из столицы прибыл волшебник Свирди. Он с первого взгляда уловил всю мощь дара Брашны, но не это главное — с того же первого взгляда он влюбился и, не слушая возражений, увез ее обратно в столицу, которой она не видела более четверти века.
Тут печальная часть истории заканчивается. Вернувшись к цивилизации и не скованная более мужними запретами, Брашна расцвела, а ее дар под чутким руководством Свирди проявил себя во всей мощи. Также у волшебницы обнаружился живой, острый ум, благодаря чему она успела сделать немало открытий в области магии, которой посвятила всю оставшуюся жизнь. Точнее, часть ее, свободную от наконец-то появившихся детей и любимого мужа. Знаешь, чем заканчиваются мемуары Брашны?
— Чем? — заинтересованно спросила молча выслушавшая мой рассказ Акси.
— Сожалением о столь большом количестве потерянных лет и советом всем женщинам — не прятаться в свои раковины, не слушаться мужа и родственников беспрекословно, а думать своей головой и делать то, что именно им кажется нужным и правильным.
После небольшой паузы девушка тихо уточнила:
— Но почему же она столько лет прожила с первым мужем?
Отвечать на этот вопрос мне очень не хотелось, это могло испортить всю поучительность рассказанной истории. Но Акси ждала, и, вздохнув, я созналась:
— Она его искренне любила.
Спутница никак не отреагировала, лишь молча лежала и смотрела в ночное небо. Некоторое время я следовала ее примеру и довольно быстро крепко заснула.
Открыла глаза я уже на подлете к Кохинору. Сладко зевнув и потянувшись, я оценила обстановку. За ночь ничего не случилось, совершенно невредимая Акси сидела на ковре, обхватив колени руками, и,
