«Ну, разумеется. Он был лорд. У него был замок. Ей-богу, какие-то странные вопросы…»
«И последний вопрос насчет Байрона. Он был талантливый?»
«Байрон – величайший поэт Англии! Я не понимаю, в чем дело?!»
«Сейчас поймешь. Вот посмотри на Байрона. Он был молодой, красивый, зажиточный и талантливый. И он был пессимист. А ты – старый, нищий, уродливый и бездарный. И ты – оптимист!»
В Ленинграде есть особая комиссия по работе с молодыми авторами. Однажды меня пригласили на заседание этой комиссии. Члены комиссии задали вопрос:
«Чем можно вам помочь?»
«Ничем», – сказал я.
«Ну, а все-таки? Что нужно сделать в первую очередь?»
Тогда я им ответил, по-ленински грассируя:
«В пегвую очегедь?.. В первую очередь нужно захватить мосты. Затем оцепить вокзалы. Блокировать почту и телеграф…»
Члены комиссии вздрогнули и переглянулись…
Поэт Охапкин надумал жениться. Затем невесту выгнал. Мотивы: «Она, понимаешь, медленно ходит. А главное – ежедневно жрет…»
Лениздат выпустил книжку. Под фотоиллюстрацией значилось: «Личные вещи партизана Боснюка. Пуля из его черепа и гвоздь, которым Боснюк ранил немецкого офицера…»
Широко жил товарищ Боснюк…
Знаменитый писатель Раевский опубликовал новеллу из дореволюционной жизни. В ней была такая фраза:
«Светлые локоны горничной выбивались из-под ее кружевного ф а р т у к а…»
В Союзе к чернокожим относятся любовно и бережно. Вспоминаю, как по телевидению демонстрировался боксерский матч. Негр, черный, как вакса, дрался с белокурым поляком. Московский комментатор деликатно пояснил:
«Чернокожего боксера вы можете отличить по светло-голубой каемке на трусах…»
Мой знакомый Щепкин работал синхронным переводчиком в ленинградском Доме кино. И довелось ему переводить американский фильм. События развивались в Нью-Йорке и Париже. Действие переносилось туда и обратно.
Причем в картине был использован довольно заурядный трюк. Вернее, две банальные эмблемы. Если показывали Францию, то неизменно возникала Эйфелева башня. А если показывали Соединенные Штаты, то Бруклинский мост. Каждый раз Щепкин педантично выговаривал:
«Париж… Нью-Йорк…Париж… Нью-Йорк…»
Наконец, он понял, что это глупо, и замолчал.
И тогда раздался недовольный голос:
«Але! Какая станция?»
Щепкин немного растерялся и говорит:
«Нью-Йорк».
Тот же голос:
«Стоп! Я выхожу…»
Рекламное объявление в газете «Слово и дело» (США):
«Дипломированный гинеколог Лейбович. За умеренную плату клиент может иметь все самое лучшее! Аборт, гарантированное установление внематочной беременности, эффективные противозачаточные таблетки!..»
