Вода была замечательная. Хотя поначалу она показалась Семёну ледяной, но это было только поначалу. Накупавшись всласть, Семён вышел на берег, попрыгал на одной ноге, выливая воду из уха и вернулся к комбинезону.
– Подъём, – сказал Семён, надевая медальон на шею. – Пора дальше двигаться. – И принялся натягивать комбинезон. – Слушай, Мар, я тебя сразу спросить хотел, да из головы как-то выскочило с этой твоей новостью насчёт невозвращения… Расскажи мне про эти первичные заклинания – что оно такое? Особенно про меры защиты, о которых ты упоминал. Чтобы на эти грабли больше не наступить. И чтобы мне идти не так скучно было.
– Сборник заклинаний, из которого ты листик дёрнул, очень древняя книга, – задумчиво отозвался медальон. – Я и не знал, что такие ещё сохранились. Сборник базовых заклинаний, надо же… Раритет! Если ты не знаешь, что такое раритет…
– Знаю, – перебил его Семён. – Дальше.
– Как бы тебе объяснить попонятнее… Это ранние, очень простые и очень сильные заклинания, но без необходимых мер защиты. Не предусматривающие последствий. Опасное колдовство, особенно для того, кто никогда раньше магией слова не занимался.
– Да чем же оно так опасно? – Семён тем временем превратил комбинезон в удобный спортивный костюм и полуботинки с жёсткой подошвой, сунул кошель и сложенный листик в специально созданный нагрудный карман и зашагал дальше, держась ближе к лесу, где почва была понадёжнее.
– Ну, представь, что ты решил погасить свечку, – привёл пример Мар. – При помощи такого упрощённого заклинания. А звучать оно будет примерно так, если перевести его на общепонятную речь: «Желаю, чтобы свечка погасла». Коротко, без излишеств. Значит, взял ты и прочитал его. Безо всяких уточнений и дополнений. Без конкретного указания, каким образом должна погаснуть твоя свеча.
– Допустим, – согласился Семён. – Ну и что? Погаснет?
– Обязательно, – заверил его Мар. – Но как?
– Молча, наверное. – Семён пожал плечами. – Какая разница, как именно. Главное – результат.
– Есть разница, – раздражённо буркнул медальон. – Думать ты не хочешь… Простое заклинание не решает, как. Оно просто выполняет твою волю. Буквально. Значит, могут быть следующие варианты: для начала, предположим, отсыреет фитилёк. Ну, это нормально, это не страшно… или вот посмешнее случай – вдруг сам по себе обрушивается твой дом, убивая тебя самого и заодно, естественно, гася свечку. Или во всём твоём мире вдруг пропадает воздух. Отчего свечка, разумеется, тоже гаснет. Хороший результат, а? Можно и ещё вариантов понапридумывать, но мне кажется, что достаточно и этого. Понял?
– Понял. Не простое это дело, оказывается, свечки гасить, – с умным видом изрёк Семён, – опасное для здоровья занятие. – И рассмеялся.
– Нечего дразниться, – оскорбился медальон, – я тебе дело говорю, а ты хи-хи да ха-ха! Несерьёзное у тебя отношение к магии. Неправильное.
– Ты меня убедил, – напрасно пытаясь убрать улыбку с лица, принялся успокаивать его Семён, – Мне всё понятно. Не буду я первичные заклинания про горящие свечки читать, вот ещё! Не там ударение поставишь, не ту букву ляпнешь и готово – ни свечек тебе, ни воздуха. Ни спичек.
– Причём здесь спички! – с досадой воскликнул Мар, – ничего ты не понял. Да, правильное ударение. Да, грамотное прочтение. Но это ещё не всё! Давай рассмотрим другой пример. Э-э… Хотя бы твою попытку соорудить ванну с водой. Чтобы искупаться. Раз тебе всё понятно, то представь, что ты всё-таки решил ещё раз воспользоваться заклинанием воды. Чтобы ванну принять. Представил? Так, хорошо. А теперь надо добавить уточняющие пожелания. Иначе вместо ванны опять в океан макнёшся, но уже не по своей воле. Ну давай, уточняй, – медальон затих в ожидании.
– Эк ты меня врасплох, – озадачился Семён, даже шаг уменьшил. – Уточнить… Хм. Ладно, уточняю: хочу ванну с водой. Чугунную.
– Пожалуйста, – отозвался Мар. – Грязная чугунная ванная, измазанная чёрт знает чем, а в ней кипящая вода. Причём ванна немедленно переворачивается и кипяток выливается тебе на ноги.
– Это почему же? – поразился Семён.
– Ты не указал, чтобы ванна была с ножками, – доброжелательно заметил медальон. – Не все ванны имеют ножки. И о температуре воды забыл. Вторая попытка!
– Хочу чистую, эмалированную, чугунную ванну с ножками, – начал перечислять Семён, – с тёплой, приятной для меня водой.
– Будьте любезны, – сообщил Мар. – Есть ванна. На тебя упала. Ты её месторасположение не указал. Вот она и материализовалась над твоей головой. Третья попытка!
– Ах так, – завёлся Семён, – так, значит… Повторяю всё предыдущее и указываю, что ванна должна возникнуть рядом со мной. На полу или где там ещё. Где я нахожусь.
– Готово, – немедленно откликнулся медальон. – Всё чин-чинарём. Стоит, родимая. Ну?
– Что – ну? – пожал плечами Семён. – Залезаю в неё и…
– И умираешь, – уточнил Мар. – Потому что вода отравленная. Ты же не заказывал
– Тогда всё то же самое, только с безопасной водой, – зарычал Семён. – Что ещё?!
– А вместе с безопасной водой ты получаешь, предположим, массу стеклянных пиявок. Маленьких таких, почти невидимых. В Озёрном Мире водятся. О них ты ничего не сказал. Хотя должен был указать в своём пожелании, что хочешь воду не только безопасную, но и без вредных дополнений в виде любых живых или магических существ.
– Давай по-новому, – потребовал Семён, разойдясь не на шутку. – Всё предыдущее не считается!
– Не считается, – подтвердил медальон. – И ты тоже не считаешься. Так как тебя уже ошпарило, раздавило в лепёшку и отравило до размягчения костей. А над тем, что осталось, стеклянные пиявки поработали. Что, доколдовался? Доуточнялся?
– Ну, вообще, – только и сказал Семён. Слов у него не было. Прошагав некоторое время в задумчивом молчании, Семён чертыхнулся.
– Блин, вот ты меня уел, так уел! Из головы не выходит твоя задачка с ванной… Всё. Никаких первичных заклинаний! Никогда. Теперь я понимаю, как мне посчастливилось, что меня лишь к океану забросило. В другой мир. Могло быть и хуже.
– Ага, – кротко согласился Мар.
– Тогда ещё вопрос, – сказал Семён, сосредоточенно обдумывая что-то. – Скажи, почему в той книжке, из которой я лист утянул, никакой магии не ощущалось. Обычная книга, обычные буквы. Ни тебе сияний, ни тебе каких других явлений. Книжка как книжка.
– А ты что, в зерне колос можешь увидеть? – рассмеялся медальон. – Заклинания – это причина действия, а не само действие! Скрытый источник возмущающих факторов, которые и формируют необходимые изменения реальности. Я имею в виду заклинания, написанные в книге. К комплексным это, кстати, тоже относится.
– Как-то ты круто загнул с объяснением, – уважительно сказал Семён. – По-философски прямо-таки. Заумно.
– Разве же это заумно, – возразил польщённый Мар. – Один из моих хозяев был философом. Вот уж кто умел говорить так, что порой сам себя не понимал! Приспичило ему как-то в сортир, на центральной улице. Страсть как приспичило. А единственная уличная кабинка оказалась занята. И как после оказалось, тоже философом. Они, мыслители, очень любят думать, сидя на горшке…
Семён слушал историю, похохатывая в неожиданных местах – Мар рассказывал хорошо, в лицах, – и не забывал посматривать по сторонам. Особенно в сторону леса, откуда изредка доносились истошные обезьяньи вскрики и глухое, приглушённое расстоянием рычание. И невольно старался держаться подальше от леса, постепенно сойдя с твёрдой почвы на жёлтый пляжный песок.
– …и тогда у них завязался спор о том, что первично: еда, растущая из унавоженной земли, или дерьмо, которым унавоживают ту землю, из которой растёт та еда. А так как моего философа подпёрло до невозможности, а его собеседник и не думал выходить из кабины, то спор у них получился крайне горячий и непримиримый…
Ярко-синее пятно, выпуклой кляксой разлившееся над песком, Семён приметил издалека. Поначалу он подумал, что это выброшенные на берег местные водоросли, но подойдя поближе, увидел, что ошибся. Это были не водоросли – синее пятно было прозрачным и походило на линзу, брошенную на песок выпуклой стороной вверх; песок под линзой был зелёным-презелёным. Как молодая трава.
– …и тогда судья неожиданно сослал нас в Исправительный Мир, – воодушевлено закончил свой рассказ Мар. – И всё потому, что мой философ не мог внятно объяснить на суде из-за чего он, собственно говоря, настолько взбеленился, что выбил дверь в сортире и швырнул пострадавшему в морду своё собственное дерьмо. Так что горе от ума – понятие не иносказательное.
– Да-да, – рассеянно согласился Семён. – Кстати о неожиданностях. Ты что-нибудь видишь на песке, вон там, – парень указал рукой. – Синее такое. С зеленью.
– Ни синего, ни зелёного не вижу, – уверенно сказал Мар. – Э, да ты что-то волшебненькое углядел! Пошли посмотрим поближе. Руками только не хватайся сразу, а то будет как в прошлый раз. Ещё прибьёт ненароком.
– Не учи учёного, – ответил Семён и направился к занятной кляксе.
Вблизи клякса оказалась заревом, пробивающимся из-под песка. Нормальным колдовским заревом, очень ярким и очень насыщенным. Семён обошёл его по кругу, осторожно потрогал пальцем, но ничего особенного не произошло, – так, лишь слегка закололо в подушечке.
– Будем копать, – решил Семён, – оно под песком где-то.
– Что – оно? – полюбопытствовал Мар.
– То, что светится, – Семён принялся разгребать песок, отшвыривая его горстями в сторону. Скоро песок повлажнел, копать стало труднее, но и зарево заметно усилилось.
– Был такой случай, – пыхтя сказал Семён, помогая себе вместо совка большой золотой монетой, вынутой из кошелька, – одна тётка вот так точно копала- копала и целый инопланетный космический корабль раскопала. Древнюю летающую тарелку. А потом сама в инопланетянина превратилась. Докопалась…
– Инопланетяне – это кто? – деловито поинтересовался Мар. – Колдуны?
– Что-то вроде того, – согласился Семён. – Но это не на самом деле было. Фантастика это. Сказка.
– Нет, ну почему же сказка, – Мар похмыкал. – Вот, например, прыгалки чужих… Те, круглые, которые по небу летают – ты их ещё видел вместе с дипломатическим пузырём… так у них одно из охранных заклятий как раз для таких случаев предусмотрено. Ежели, при перелёте из мира в мир при помощи той прыгалки, все чужие в ней вдруг возьмут и ненароком помрут, и, значит, управлять ею больше будет некому, так это заклятье обязательно кого-нибудь из местного населения в чужого превратит. Тыщу лет ждать будет, но дождётся! Переделает, зараза, так, что родная мама не узнает. Чтобы прыгалку в родной мир вернул. Жадные они, сволочи, эти чужие… У них даже магия чужая, – зло сказал медальон. – Техническая. Вредная. Только с прыгалками и могут из мира в мир путешествовать. Слушай, бросай копать! А вдруг и впрямь под песком чужая хреновина лежит? Летучая тарелка по-твоему.
– Это не тарелка, – сказал Семён, – это… – и с натугой выдернул из песчаной ямы чёрную пузатую бутыль, обмазанную смолой: горлышко сосуда было
