В то время как Буллер прочно закрепился слева от бурских позиций, Пол-Карю направился вперед, на север от железнодорожной линии, а Френч продвинулся до самого холма Сварт – справа от буров. Эти операции, проведенные 26-го и 27-го августа, встретили активное сопротивление и повлекли за собой потери от сорока до пятидесяти убитых и раненых; но скоро стало очевидно, что унижение, которое буры испытали при Бергендале, надломило их боевой дух и эти прочные позиции будут оставлены, как ранее были оставлены другие. Бюргеры отступили, и Машадодорп, где Крюгер так долго сидел в своем железнодорожном вагоне, упорно не соглашаясь двигаться на запад (а не на восток), 28-го был захвачен Буллером. Френч со своей кавалерией, двигаясь несколько севернее, в тот же день вступил в Ватервалондер, тесня перед собой небольшой отряд буров. Под дождем и в тумане британские колонны быстро продвигались вперед, но бюргеры все еще держались вместе, а их артиллерию никак не удавалось уничтожить или захватить. Отступление больше походило на бегство, но это еще не было разгромом.
30 августа британские кавалеристы находились совсем рядом с Нуйтхедахом, когда их взору предстала длинная колонна оборванных солдат, которые спешно двигались в их направлении вдоль железнодорожной линии. Это были тысяча восемьсот британских пленных, половина из которых была доставлена из Ватерваля после капитуляции Претории, а другая половина была переправлена с юга Де Ветом и с запада Делареем. Необходимо учесть то, как противник, который сам испытывал недостаток в провизии, обращался с пленными, но ничто не может оправдать жестокости, которую буры проявляли в отношении захваченных ими солдат колониальных войск, так же как и бессердечность по отношению к больным пленным, захваченным при Ватервале. Унизителен, но интересен тот факт, что с начала войны буры захватили не менее семи тысяч пленных, и все теперь были возвращены, за исключением шестидесяти офицеров, которых они, отступая, увели с собой.
1 сентября лорд Робертс продемонстрировал присущую ему решительность, опубликовав декларацию, подготовленную еще 4 июля, согласно которой Трансвааль становился частью Британской империи. В тот же день генерал Буллер приостановил наступление на восток и, вернувшись по своим следам в Гельветию, начал движение на север в направлении Лиденбурга, находящегося почти в пятидесяти милях от железнодорожной линии. В этот день его войска совершили марш-бросок на четырнадцать миль и после пересечения Крокодиловой реки оказались у Бадфонтейна. Здесь 2 сентября Буллер обнаружил, что упрямый Бота все еще осмеливается оказывать сопротивление: армия Буллера оказалась под таким сильным огнем, который велся с таких укрепленных позиций, что ей пришлось остановиться и ждать, пока другие части не обойдут буров с флангов. Навсегда прошло время бессмысленных лобовых атак, а его войско, хотя и было готово выполнить все, что от него потребуется, достаточно настрадалось в последних операциях. Начиная с 21 августа почти каждый день они находились под огнем, и их потери, хотя и не были крупными в каждом отдельном случае, составили в общей сложности 365 человек. Они переправились через Тугелу, они сняли осаду с Ледисмита, они взяли штурмом Лаингс- Нек, и теперь именно им выпала честь последовать за врагом в его последний оплот. Какая бы критика не раздавалась по поводу некоторых эпизодов в Натальской кампании, никогда нельзя забывать, что на долю Буллера и его солдат выпали самые трудные задачи войны и что эти задачи, в конечном счете, всегда оказывались успешно выполненными. Противоречивая информация по поводу пресловутого послания Уайту и воспоминания о потерянных при Коленсо орудиях не должны заставить нас несправедливо забыть все то, что делает честь этим воинам.
3 сентября лорд Робертс, узнав, насколько сильны были позиции, перед которыми стоял Буллер, отправил отряд Яна Гамильтона обойти их справа. Кавалерийская бригада Броклехерста во время наступления присоединилась к Гамильтону. 4 сентября соединение было в пределах прямой видимости от Буллера и в тылу бурских позиций. Взятие горы Зваггенхок позволило бы Гамильтону занять прочную позицию; эта сложная задача – захват высоты ночью – была возложена на полковника Дугласа и его славный Королевский шотландский полк. Операция оказалась повторением Спион-Копа, но на этот раз. с более счастливым исходом. На самом рассвете буры обнаружили, что их позиция стала непригодной для обороны, и отошли, очистив для Буллера дорогу на Лиденбург. 6 сентября Буллер и Гамильтон заняли город. Буры разделились на два отряда: более крупный с орудиями отошел на Крюгерс-Пост, а второй – на Пилгримс-Рест. Посреди окутанных облаками вершин и труднопроходимых ущелий две армии, пройдя через суровые и длительные испытания, все еще продолжали бороться за окончательное господство.
На северо-востоке, между Лиденбургом и Спитскопом находится мощный хребет Маучберг, и вот там-то противник вновь оказался в безвыходном положении. Буры сделали больше, чем обещали, поскольку всегда утверждали, что их последним рубежом обороны станет Лиденберг, а теперь они находились уже за его пределами. Но сопротивление ослабевало. Даже эта отличная позиция не могла выдержать натиск трех полков – Девонского, Королевского ирландского и Королевского шотландского, которые буквально набросились на нее. Артиллерия оказывала великолепную огневую поддержку. «Они действовали отлично, – отмечал один из участников наступления, – невозможно переоценить важность этой поддержки. Огонь прекратился точно в нужный момент. Следующий снаряд попал бы в нас». Туман в горах спас разгромленных бюргеров от плотного преследования, но горы были взяты. В этот день, 8 сентября, потери британцев составили тринадцать человек убитыми и двадцать пять ранеными; но из числа этих тридцати восьми половина пала жертвой одной из тех злых шуток судьбы, которые невозможно предвидеть, и нельзя предотвратить. Шрапнельный снаряд, выпущенный с невероятного расстояния, разорвался как раз над головами Гордонских волонтеров, двигавшихся маршевой колонной. Девятнадцать человек пали, но нужно отметить, что, даже получив такой страшный и неожиданный удар, отважные волонтеры продолжали наступление так же упорно, как и до этого несчастья. 9-го Буллер все еще продвигался к Спитскопу, его орудия и 1-й пехотный полк преодолевали слабое сопротивление арьергарда буров. 10-го он достиг Клипгата, находящегося на полпути между Маучбергом и Спитскопом. Преследователи были так близко, что буры, которые карабкались через перевалы, сбросили в ущелье тринадцать фургонов с боеприпасами, чтобы те не достались противнику. В какой-то момент стало казаться, что отважные бурские артиллеристы несколько замешкались с прикрытием отхода бюргеров. Конница Стратконы подошла к ним совсем близко. Положение было спасено лишь благодаря необычайному хладнокровию и храбрости бурских артиллеристов. «Когда кавалерия находилась менее чем в полумиле от заднего орудия, – рассказывает очевидец, – и мы считали его захват делом уже решенным, ведущая дальнобойная пушка «Длинный Том» развернулась к заливу и через голову своего собрата дала залп по преследователям, двигающимся цепью по склону холма. Это был великолепный и абсолютно точный удар. Кавалерии пришлось ретироваться, оставив несколько раненых, и к тому времени, когда прибыли наши тяжелые орудия, оба «Длинных Тома» исчезли». Но бурские стрелки не могли больше обороняться. В течение одиннадцати месяцев они показывали великолепные боевые качества, но сейчас деморализованные бюргеры являли собой разбитую беспорядочную толпу, в панике бегущую на восток, толпу, которую объединяло лишь сознание того, что в этой катастрофической ситуации безопаснее и удобнее держаться вместе. Война, казалось, стремительно приближалась к своему завершению. 15-го числа Буллер занял на севере Спитскоп, захватив большое количество продовольствия и аммуниции, а 14-го Френч на юге взял Барбертон, освободив всех остававшихся британских военнопленных и захватив сорок вагонов, которые не были повреждены противником. Тем временем Пол-Карю, двигаясь вдоль железнодорожной линии, занял Каапмуйден, крупный железнодорожный узел, где Барбертонская ветка соединяется с линией Лоренсо-Маркес. Войска Яна Гамильтона после взятия Лиденбурга и последующих боевых действий повернули обратно, оставив Буллера идти своим путем, и 24 сентября дошли до Коматипоорта, двигаясь, таким образом, с 9 сентября без остановки по очень сложной местности.
11 сентября произошел инцидент, который должен был доказать любому, кто еще верил в доблесть и героизм буров, что их дело проиграно. В этот день Паулус Крюгер, бежавший из страны, которую он же довел до разрушения, прибыл в Лоренсо-Маркес, бросив свои разбитые отряды и введенных в заблуждение бюргеров. Как много событий произошло с тех далеких времен, когда маленький мальчик-пастух шел вслед за волами по великому северному пути! Какой жалкий финал всех его устремлений и планов! Жизнь, которая могла бы завершиться почитанием нации и восхищением мира, должна была закончиться в изгнании, бесчестии и бесславии. Наверное, во время бегства его посещали разные мысли, воспоминания о его мужественной и бурной молодости, о днях первых поселений на этих великих землях, о тех варварских войнах, во время которых он так жестоко обходился с туземцами, о триумфальных днях войны за независимость, когда, казалось, Англия отступила перед ружьями бюргеров. Затем годы процветания, годы,
