Таковы его условия. Впрочем, другие корабли делали бы это без всяких условий. Проходимцы всех мастей слишком в нем нуждаются… Ты никогда не была на Малом Танатосе. Ты удивишься. Он практически обжит. У Купюры там, наверное, тысяч пять людей. И все работают на него.
— Все работают на Амнион, — пробормотала Мори.
— Нет, — ответил Ник, скорее весело, чем раздраженно. Они лишь пользуются тем, что Амнион платит им деньги. Военный спекулянт — старая и почетная профессия. И не их вина, что игра идет в одни ворота. Не их вина, что у Амниона нет своих преступников, которые занимались бы тем же бизнесом в ближнем космосе. — Без всякого перехода, словно продолжая начатую тему, Ник добавил: — Мори, я хочу, чтобы ты занялась со мной любовью. Никаких зонных имплантатов, никакой лжи. Я хочу, чтобы ты продемонстрировала, на что способна, когда ты откровенна.
От неожиданности Мори уронила ложку. Та со звоном упала на пол.
— Если ты заставишь меня поверить, что достаточно сильно хочешь меня, — закончил Ник свою мысль, — я тебя отпущу.
Проклятье! Так оно и есть! Мори едва не разрыдалась.
Затем страх вдруг породил в ней гнев. Мори подняла голову и в упор посмотрела в черные глаза Ника.
— В таком случае, тебе лучше отключить меня прямо сейчас, — сказала она. — Лучше убей меня, потому что одна мысль о том, что ты будешь до меня дотрагиваться, выворачивает меня наизнанку.
Горячность Мори, казалось, не произвела на Ника никакого впечатления. Его взгляд по-прежнему то уходил в сторону, то снова останавливался на Мори. Впрочем, уголки его губ задергались, а бледные шрамы слегка порозовели. Но в остальном Ник демонстрировал полное спокойствие. На лице появилась мягкая, почти прощающая улыбка. Казалось, его былые сомнения, остались далеко позади.
— Тогда я предлагаю тебе кое-что другое, — мирно проговорил Ник. — Если ты займешься со мной любовью от всего сердца — всего один раз, чтобы я понял, что это такое, — я позволю тебе поговорить с твоим выродком. Черт возьми, я даже позволю тебе с ним увидеться! Остаток дня вы сможете провести в объятиях друг друга.
«Дэйвис! — в смятении подумала Мори. — Это шанс поговорить с ним, шанс не дать ему сойти с ума, шанс продолжить дело моего отца».
— Похоже, я тебя недооценила, — сказала она, в упор посмотрев на Ника. — Ты все больше становишься похожим на Энгуса Термопайла. — Мори вдруг с легкостью произнесла это имя.
На мгновение улыбка Ника превратилась в оскал. Или только показалось? Через секунду лицо Саккорсо приняло прежнее безмятежное выражение.
— Похоже, действительно, — заметил он таким тоном, словно разговаривал с лучшим другом. Ник медленно, чуть ли не нехотя, вынул из кармана пульт управления зонным имплантатом. — О, не волнуйся, я им не воспользуюсь. Не хочу, чтобы ты снова оказалась в беспамятстве. Не собираюсь я и склонять тебя силой к близости со мной. Никогда не падал столь низко в отношениях с женщинами. Это, — Ник взмахнул пультом, — всего лишь предосторожность. Теперь, когда я знаю, как ты ко мне относишься, как ты меня ненавидишь, — Ник проговорил эти слова с той же спокойной улыбкой, — появилось желание себя обезопасить. — Ник протянул руку и включил внутреннюю связь. — Мика?
— Слушаю, — донеслось из громкоговорителя.
— Соедини нас с нашим гостем. Им нужно потолковать. Она беспокоится. А этот несчастный сукин сын, наверное, тоже себе места не находит?
— Да, — ответила Мика.
Когда Ник отошел от устройства связи, индикаторы показывали, что оно осталось включенным.
Небрежно подойдя к койке, Саккорсо поправил поудобнее подушку, сел, облокотившись о нее, и вытянул ноги. Казалось, Ник собирался вздремнуть. Улыбаясь удивленной Мори, Ник махнул рукой в сторону устройства внутренней связи.
Во рту у Мори снова пересохло. Выпитого кофе и съеденной пищи, видимо, оказалось недостаточно, чтобы она оказалась готовой к новому повороту событий.
— В чем дело? — проглотив подступивший к горлу комок, спросила Мори.
— Если бы ты не была так занята моей оценкой, — мирно ответил Ник, — я бы сказал, что в тебе. Однако при сложившихся обстоятельствах, тебе вряд ли стоит об этом беспокоиться.
Саккорсо вновь указал на устройство связи.
— Мори? — донесся беспокойный голос Дэйвиса. — Ты там? Что происходит? Он позволил нам говорить?
Парализованная страхом, Мори в ужасе уставилась на Ника. Она не могла ни говорить, ни думать. Ей захотелось броситься на него — да просто убить. Не потому, что она верит, что может одержать верх в единоборстве, а потому, что когда он защищается, ее отчаяние и страх исчезают.
— Дэйвис, это Ник, — возвысил голос Саккорсо. — Мы с Мори в ее каюте. Я позволил ей с тобой поговорить. Канал не прослушивается. Кроме меня, вас никто не услышит. Но, по-моему, она мне не доверяет. Может быть, ты на нее повлияешь.
— Мори, — тут же ответил Дэйвис, — не верь ему. Он что-то замышляет. — Теперь в нем говорил его отец. — Возможно, он что-то хочет узнать из того, что ты мне можешь рассказать. Не говори ничего, пока не уверена, что твои слова не обернутся против нас. — Дэйвис говорил убежденно, как может говорить только подросток. И в то же время по его голосу можно было заключить, что он растерян и одинок, как может быть одинок только подросток, — Мори, — спросил он, — ты в порядке? Ты все, что у меня есть. Береги себя.
«О, сынок! От чего беречь, если знаешь — что-то случилось, но не знаешь, что именно».
— Как ты перенес торможение? — Ник по-прежнему улыбался. — Не знаю, не забыла ли Лит тебя предупредить. Ты мог наставить себе синяков.
— Никто меня не предупреждал! — огрызнулся Дэйвис. — Наверное, ты сам велел ей этого не делать. Если бы я налетел на переборку и проломил себе череп, ты бы избавился от многих проблем. Но когда уменьшилась внутренняя гравитация, я понял, что что-то должно произойти.
Ник остался невозмутим.
— Молодец… А как у тебя с памятью? — любезно поинтересовался он. Впрочем, шрамы слегка намекали на таившееся в нем коварство. — Избавился ли ты от белых пятен? Вспомнил ли ты своего отца?
— Ник Саккорсо, — прохрипел Дэйвис, специально придавая своему голосу весомость. — Ты — мразь. От тебя самого и всего, что ты делаешь, воняет. Мне не о чем с тобой разговаривать. Если хочешь задать мне вопросы, приходи лично. Рискни. Покажи, что ты настоящий мужчина.
— Не надо, — прошептала Мори, но слишком тихо, чтобы Дэйвис ее услышал. — Не провоцируй его. Не давай ему предлог. Только предлог ему и нужен.
Уголки рта Ника подернулись.
— Это все наносное, Дэйвис. Ты думаешь, у тебя есть силы, но это не так. Ты один. Ты получил сознание, которого ты не понимаешь. Твое тело не гармонирует с ним. Тебе следует узнать, кто ты есть на самом деле. Что было твоим, так сказать, источником. Из чего ты слеплен. Другими словами, тебе необходимо знать, кто твой отец… Возможно, в тебе больше от твоей матери того, что ты не можешь использовать. Но ты ведь и сын своего отца. Тебе надо узнать побольше об Энгусе Термопайле. В этом как раз я тебе и могу помочь. Я многое о нем знаю.
— Остановись! — прошептала Мори. — Остановись!
— Наверное, ты знаешь, что он преступник, причем один из самых опасных. Конечно же, знаешь. Возможно, эти сведения ты почерпнул в своей памяти. Он пират, убийца и гнусный вор. Сейчас он отбывает наказание за похищение груза в тюрьме Рудной станции. Ему бы вынесли смертный приговор, да не нашли достаточно улик… Впрочем, по поводу своей матери тоже не обольщайся. Она — полицейский, и должна бы арестовывать или просто уничтожать таких, как Энгус Термопайл, но никак не спать с ними и не рожать от них детей… Впрочем, надо отдать ей должное: твоя мать не спала с преступниками, пока не встретила меня. До этого она была невинна. Видишь ли, капитан Термопайл внедрил ей зонный имплантат. Наверняка ты помнишь, о чем идет речь. После того, как она взорвала «Повелителя звезд», Термопайл спас ее с терпящего бедствие корабля. Но она оказалась полицейским, значит, доверять ей было нельзя. Чтобы
