– Номер блокирован на перемещение из него, – пояснил Шепель, с тревогой оглядываясь по сторонам. – Если не вы, то кто? Полименты? Этого ещё не хватало!
– Э-э, какие полименты-шмолименты, – с пренебрежением отозвался Мар. – Это гостиничная магия выделывается… Семён, ты ведь за номер и за ужин не расплатился! Вот тебя и не выпускают. Что они, с баронами раньше не сталкивались, что ли?! Да бароны все, как один, стараются втихаря удрать из таких заведений, ни копейки не заплатив по счёту. Но, как правило, платят… куда им деваться от охранной магии! Плати скорее, а то и впрямь полиментов могут вызвать, не ровен час!
– Всё нормально, – успокоил Семён профессора, – я за номер забыл заплатить, – Семён полез под куртку, за кошелем с золотом; профессор облегчённо вздохнул, уронил жетон на грудь и присел в ближайшее кресло.
Сначала Семёну попался под руку хранилищный кошель, нынче пустой – Семён носил его с собой на всякий случай, толку от него теперь не было никакого: всё хранилищное магическое золото ушло на случайное создание Слимпа… После нашёлся и второй кошель, с золотом, взятым из казны принцессы Яны – Семён носил оба кошеля на обычном кожаном ремне, повязанном поверх маскировочного костюма. Это была вынужденная мера, – костюм при очередном превращении иногда «забывал» создавать пояс, на котором должны были висеть кошели, и тогда те сразу оказывались на земле. Вернее, Семён забывал. А с не изменяющимся ремнём проблема отпала.
– Момент, – Семён развязал кошель и принялся выкладывать на стол золотые монеты, выбирая помельче, одну за другой: монеты немедленно исчезали, словно стол их неутомимо съедал. На шестом золотом кругляше стол успокоился – седьмую монету он не принял.
– В некоторых Мирах за шесть золотых можно целый дом купить, – неодобрительно сказал Мар. – С мебелью, водопроводом и утеплённым сортиром. Ну и цены! Нет, быть бароном всё же очень расточительно… Не экономно. Ты, Семён, в следующий раз или подешевле номер выбирай, или заранее разбирайся с гостиничной магией. Чтобы поутру не мы им, а они нам должны были! Вот такая баронская экономия, уверен, будет правильной.
– Готово, – Семён спрятал лишний золотой в кошель, поправил куртку.
Профессор-археолог встал, подошёл к Семёну поближе и повторно шепнул что-то в свой медальон. На миг у Семёна привычно потемнело в глазах, появилось ощущение невесомости, а в следующую секунду он был уже в другом Мире. В Мире с мавзолеем.
Небо в этом Мире было удивительное – оно всё полыхало длинными разноцветными сполохами, словно затянутое единым северным сиянием; сквозь радужное сияние едва виднелось солнце, далёкое и тусклое. Маленькое.
Земля под ногами Семёна была твёрдая, каменистая, покрытая инеем; вокруг, то там, то тут, громоздились бурые скалы, нацеленные своими остриями в полыхающее небо.
Было холодно.
Впереди, метрах в ста, на небольшом, явно искусственном возвышении, высился цилиндр мавзолея. Мавзолей был идеально белым, – на нём даже всполохи не отражались – белым и светящимся: на картинке в портсигаре с кнопками Семён такого свечения не заметил. Впрочем, картинка давала лишь реальное изображение предмета, а вовсе не магическое.
– Высокогорье, – пояснил Шепель, тоже глянув в небо, – здесь всегда так, – и неторопливым шагом направился к мавзолею, осторожно неся свой портфель-баул, словно в нём лежало что-то хрупкое; портфель был тяжёлым и профессора заметно кренило в сторону.
– Скажи, Мар, – негромко спросил Семён, нарочно отстав от Шепеля, – а к чему вообще такие сложности? С вскрытием мавзолея. Неужели нельзя было попросту прыгнуть в него? Вон, транспортные заклинания у всех имеются… Дал команду – и там.
– Где – там? – заинтересовался медальон.
– Ну, там, – Семён махнул рукой в сторону белого цилиндра. – Внутри.
– Ишь чего захотел, – усмехнулся Мар. – Кабы такое можно было сделать, кто ж тогда тебя на работу нанимал бы… Все сами давным-давно по разным мавзолеям и банкам шарили бы, как у себя в кармане! Представляю, чем бы это закончилось, – озаботился медальон. – Полным развалом и анархией, мда-а… К счастью, такого безобразия не может быть, потому что без конкретного адреса ты никогда не попадёшь в конкретное место. Особенно в защищённое магией. Да и вообще нельзя пользоваться транспортным заклинанием наобум, всяко может произойти… Вот, помню, был случай: один знакомый моего очередного хозяина решил попасть в частный банк напрямую, без надлежащего аккуратного взлома. И обратился он к одному колдуну-самоучке, чтобы тот подправил ему стандартное транспортное заклинание…
– Короче, – Семён ускорил шаг, нагоняя Шепеля.
– Короче, того знакомого нашли через пять лет, случайно. Когда новую дверь в стене банка прорубали. – Мар издал звук, словно сплюнул. – По кусочкам, вместе с кирпичами вынули. Мерзостное зрелище было, должен тебе сказать! Мой хозяин в это время возле стройки ошивался, высматривал, что к чему… хотел этот банк пощупать. Передумал, когда своего знакомого в виде битого кирпича увидел… Голова хорошо сохранилась, не разбили голову! А из кирпичей в это время кровь потекла, – умирающим голосом закончил свой рассказ Мар. – Море крови! Чёрной, липкой… А когда голова открыла глаза и сказала…
– Да ну тебя, – нервно сказал Семён, – хватит мне мозги пудрить! Я и без того весь на взводе, – Семён раздражённо щёлкнул ногтём по медальону; Мар, очень довольный собой, демонически захохотал.
Шепель остановился не доходя до возвышения с мавзолеем, поставил портфель-баул на землю и шумно перевёл дух. После чего расстегнул портфель и принялся бережно доставать из него различные предметы: пару уже знакомых Семёну деревянных жезлов с глиняными божками-набалдашниками; пяток одинарных подсвечников с заострёнными штырями-ножками и связку чёрных свечей к ним; тонкие серебряные трубки, уложенные в прозрачный пакет- футляр.
– Это что такое? – полюбопытствовал Семён, наклоняясь к футляру поближе и беря одну из трубок: трубка была раздвижной, вроде телескопической удочки, с крючками-петельками на торцах. Тоже серебряными.
– Что? – испуганно вздрогнул Шепель и резко захлопнул баул. – Ф-фу, Симеон, нельзя же так… Защита это, – профессор отвёл руку Семёна в сторону. – Лучше не трогайте. Вещь тонкая, сноровки требует… Я сейчас механическую пентаграмму из трубок собирать буду, на всякий случай. Мало ли что может произойти… Прикрою вас из неё, чуть что! На расстоянии.
– Как это? – возмутился Мар. – Чушь собачья! Семён, нас тут за лохов держат! Из пентаграммы никогда никого не прикроешь, тем более на расстоянии, это я уж точно знаю, сталкивался с такими делами. Семён, я понял – наш профессор решил себя лично обезопасить! Себя одного. Ох, нечисто он играет… То ли из мавзолея что-то может на волю рвануть, то ли тебя он решил убрать, безопасно и с комфортом. По выполнению работы. А что, запросто! – медальон зло и непонятно выругался. – Вон, не зря же этот спец по могилам с собой убивательные жезлы приволок! Бывали у меня такие случаи, бывали… Предлагаю действовать так: открываешь вход, ждёшь. Если ничего из той белой хренотени не выскакивает, тогда входим. Если выскакивает – я тебя отсюда уношу, а этот умник пускай сам разбирается! Далее – когда войдём, не торопись снимать защиту, надо сначала разобраться, что там к чему. Может, и не мавзолей то вовсе…
– Посмотрим, – вполголоса отозвался Семён. – По обстоятельствам поглядим.
– Да-да, – Лео Шепель, услышав слова Семёна, поднял голову. – Действительно, Симеон, сходите пока к мавзолею, поглядите, что там да как. А я тут быстренько, – и принялся раздвигать телескопические трубки, ловко цепляя их друг к дружке крючками-петельками; вскоре на земле обозначились части небольшой пентаграммы. Особой, защитной. Индивидуальной.
Семён ничего не ответил, повернулся и пошёл вокруг мавзолея – говорить с Шепелем ему больше не хотелось: высказанные Маром опасения весьма походили на правду. Весьма.
– Значит, таким образом, да? – сердито бормотал Семён себе под нос, медленно обходя мавзолей по кругу и рассеянно меряя его невидящим взглядом, – значит, использовать меня гражданин Шепель хотел? Попользоваться как следует, а после контрольное заклинание в голову… или куда там ещё… и опаньки дурачку Симеону? Ну-ну… Да где же эта дверь-то! – Семён в негодовании остановился и с ненавистью уставился на мавзолей. – Дверь где, спрашиваю?!
И тут он её увидел. Дверь.
Вернее, один из её кусочков.
Глава 3
Сокровищница Легионеров, Или Мавзолей Павших
Мавзолейная дверь была разбита на множество разновеликих фрагментов, наподобие известной Семёну нерусской игры «паззл»: кусочки входной головоломки темнели на стене мавзолея словно приклеенные к ней осколки чёрного стекла.
Было тех осколков ровно двадцать пять штук, Семён не поленился их сосчитать, прежде чем приступил к делу; все фрагменты двери оказались разбросаны по обратной стороне мавзолея, противоположной от того места, где Шепель сейчас собирал свою трубчатую пентаграмму.
– Как будто кувалдой по двери стукнули, – заметил Семён, еле-еле прикасаясь подушечкой пальца к одному из осколков. – Стеклянная такая дверь была, непрочная… Ну-ка, – чёрный фрагментик, размером с ладонь, легко скользнул по стене, следуя за указательным пальцем Семёна.
– Отлично, – Семён отошёл на шаг и, что-то прикидывая в уме, оглядел россыпь чернильных осколков. – Принцип ясен: надо сложить кусочки вместе, тогда мы и получим то, что получим. Надеюсь, что дверь, а не суровую надпись: «Выхода нет».
– Входа, – учительским голосом поправил Семёна медальон. – Выход, это когда выходят. А вход – это когда входят. Понятно?
– Не может быть! – притворно изумился Семён, подходя к стене поближе, – а я и не знал… Ты, Мар, в нашем метро не был, – Семён принялся деловито передвигать чёрные осколки, подгоняя их друг к другу, – там на станциях когда-то таблички с такими надписями висели… Много народу, начитавшись тех надписей, под колёса побросалось! От жизненной безысходности. Нет, мол, выхода и точка… Сняли потом те таблички, чтобы людей зря не губить. Сообразили.
– А-а, – с пониманием протянул Мар, – письменное эхо, колдовство через беззвучное чтение… Знаю, встречался с такой магией, было дело! Попали мы как- то с одним из моих очередных хозяев, Уриком Шмыгой, в Эбонитовый Мир – надо было спереть у тамошнего погодного шамана дождевую книгу. Между прочим, заказал ту книжку тоже шаман, но из другого Мира, он там министром по мелиорации работал… Заказал и строго-настрого предупредил – в книгу ни в коем случае не заглядывать!
Вот мой хозяин и отправился дождевую книженцию тырить. А надо сказать, что Урик отродясь ни читать, ни писать не умел…
Семён кивал, слушая рассказ Мара, и продолжал состыковывать фрагменты, изредка отходя от стены подальше и любуясь своей работой: всё же получалась дверь, а не что-либо другое. Не запрещающая надпись.
Дверь была уже собрана более чем наполовину, верхняя её часть, – и своим обозначившимся контуром определённо напоминала Семёну то ли веретено, то ли кошачий зрачок… Занятная такая дверь получалась. Не стандартная.
