он собирался вернуться в Англию, как только обеспечит Джеймстауну будущее.
Если бы не его страсть к ней! Он поднялся из-за стола и подошел к иллюминатору. «Что-то внутри меня, — подумал он, — раздражается и сожалеет, что я трачу время на беспокойство и тоску по ней. Это заставляет меня забывать о своих обязанностях, о том, что я должен осуществить, и вызывает чувство вины. — Он вернулся к столу и в отчаянии ударил по нему перчаткой. — Если бы я не любил ее! Проклятье, я нарушил свое собственное правило: никогда не заводить с женщиной серьезных отношений, это приносит только неприятности. Проклятье, проклятье!»
Через пять дней после возвращения Смита в Джеймстаун туда пришла Покахонтас. Она сообщила, что отец не принимает плату, которую Смит предложил ему за кукурузу и другие продукты. Она сказала, что Паухэтан теряет терпение и устал снабжать колонистов пищей из своих запасов. Теперь они должны выращивать ее сами. Вид у Покахонтас был не только извиняющийся, но еще и обеспокоенный.
— Мой отец только что получил известие о вашем недавнем плавании по Чесапику, в котором трое твоих людей заболели лихорадкой с пятнами. Мы узнали, что вся деревня пострадала от той же болезни. — Она понизила голос. — Умерли все. Даже жрецы не спасли себя. Это очень сильно расстроило отца, а его жрецы пришли в бешенство. Им не по нраву, что кто-то из их числа бессилен. Я говорю об этом, чтобы предупредить вас. Я не знаю, что собирается делать мой отец.
Глава 16
Смит и Перси ежились под одеялом. Они наметили разведывательный поход к сокровищницам, во время которого предстояло углубиться в лес на добрые четыре мили. Укрытием им должен был послужить глубокий овраг. Двое мужчин поделились с Ньюпортом своим планом совершить набег на богатства великого короля. Все трое согласились, что это должно остаться между ними. Если остальные обитатели форта узнают о ценностях, начнется волнение.
— Не могу вспомнить, сколько человек охраняют каждый из домов, — сказал Смит, — но это неважно. Как только мы взорвем заряды, они все разбегутся. Эти стражники никогда не слышали выстрелов и взрывов, на этом и построен наш план.
Хотя земля подмерзла, Смит почти не чувствовал холода. Он не страдал от него, как это было два года назад. «Я становлюсь таким же стойким, — как дикари, подумал он. — Интересно, Перси тоже?» Он был самым преданным другом, но не очень крепок здоровьем.
С наступлением темноты они должны были подобраться поближе к Уттамуссаку и заложить порох. Когда он с грохотом взорвется, виргинские дикари в панике сбегут в лес, уверенные, что их боги мстят им и наступил конец света. Риск состоял в том, что они могли быстро вернуться назад. Хватит ли Смиту и Перси времени оценить сокровища? И смогут ли они что-нибудь унести?
— Это наша единственная возможность, — тихо сказал Перси. — Взрыв напугает их только в первый раз.
Жители форта думали, что Смит и Перси отправились на поиски пропитания. «Бог видит, как мы в нем нуждаемся, — вздохнул про себя Смит. — Нам, к несчастью, не повезло. Никто не мог вообразить, что такое количество крыс окажется на корабле и что они так быстро расплодятся».
— Если нас схватят, пощады ждать не придется, — отозвался Смит. — После коронации Паухэтан стал даже более надменным. Правда, меня это не удивляет.
— Почему он не уничтожает наше поселение? — Перси слегка дрожал. Он чувствовал холод и закутался поплотнее. Доспехи они оставили в форте. — Он запросто может собрать две или три тысячи воинов.
— Сколько ни спрашивай об этом, у меня ответа нет. — Смит тихо усмехнулся. — Разве что он воздерживается от нападения на нас, потому что не хочет ссоры со своей дочерью. Смотри, темнеет.
Мужчины вглядывались в лес, покрывавший холмы. Сумерки начали размывать очертания деревьев.
— Подождем еще несколько минут, потом пойдем, — сказал Смит. — Запомни, у нас будет очень мало времени, чтобы добежать до сокровищницы, открыть ее, набрать золота и драгоценностей, сколько сможем унести, и быстро вернуться к шлюпке. Нечего и думать, чтобы воспользоваться мушкетами. Это будет слишком опасно, потому что руки у нас будут заняты. — Смит встал и потянулся. Мышцы у него затекли.
Мужчины крадучись шли по лесу. Смит перенял у индейцев умение скрывать следы и двигаться бесшумно. Перси не был столь опытен, но тем не менее оба они, нагруженные мешками с порохом и запалами для взрывов, двигались быстро.
Когда они, насколько смогли близко, подошли к деревне, уже почти совсем стемнело. Ночь обещала быть темной, даже темнее, чем хотелось бы Смиту, но назад пути не было. Откуда-то издали донесся вой волков. Мрачное, зловещее подвывание заставило заколотиться сердце Смита.
Подползая ближе, мужчины услышали громкие голоса дикарей. Некоторые отдыхали у костра, распевая песни и рассказывая сказки. Смит вспомнил, как Покахонтас говорила, что никто никогда не дерзал даже приблизиться к сокровищницам. Страх перед королем-богом был слишком силен. Во всяком случае, каждого пойманного ждала смерть после целого дня пыток.
Молча, бесшумно Смит и Перси опорожнили мешки и заложили заряды на расстоянии двадцати пяти футов, соединив их пороховой дорожкой, чтобы обеспечить несколько взрывов подряд. Потом они еще ближе подобрались к деревне. Быстро переглянувшись, они перекрестились и подожгли порох. Оба молились про себя в течение нескольких секунд, прошедших до первого взрыва.
Первый заряд со свистом выбросил пламя и грохот в молчание леса. Стало светло, как летним днем в полдень. На секунду наступила жуткая тишина. Потом начался кромешный ад. Шум оглушал. Все живые существа бросились в лес. Подхватив мешки, Смит и Перси помчались к сокровищницам. Они увидели, что дикари врассыпную бегут от взрывов. В один миг деревня опустела, словно вымерла.
Подбежав к первой огромной сокровищнице, мужчины откинули деревянные пластины, защищавшие дверь, и ворвались в длинное здание. Они резко остановились. Внутри по обе стороны от входа возвышались деревянные изваяния, одно представляло собой дикую кошку, другое — огромную ящерицу. Два этих устрашающих стража пристально смотрели на них. Позади каждой статуи мерцал факел, отбрасывая неяркий тревожный свет.
— Боже милосердный, — пробормотал Перси, в свою очередь таращась на завораживающие создания.
— Быстрей, мы должны найти золото. — Смит потянул Перси за руку.
Мужчины поспешили по проходу между грудами всевозможных мехов, кож, лежащих кипами, луков и тысяч стрел, сотен богато расшитых накидок, дюжин и дюжин медных изделий и шкатулок с жемчугом. Но ни следа золота и других драгоценностей.
— Черт, где же они прячут свое золото? Где рубины и алмазы? — Смит в нетерпении добежал до конца здания.
Миновав кучи добра, они ненадолго остановились у заднего выхода из капища. Здесь также стояли две статуи, на этот раз на них мрачно глянули мужчина и медведь.
— Другие боги, — сказал Смит. — Здесь ничего, надо осмотреть остальные капища. Быстро!
Они выскочили из хранилища в опустевшую деревню, добежали до второго капища и вломились туда, плечами вышибив деревянную перегородку при входе. Их уже не удивили деревянная дикая кошка и такая же чудовищная рептилия, обнажившие свои зубы прямо над ними. Мужчины пробежали по всей длине восьмидесятифутового сооружения. Эта сокровищница ломилась от съестных запасов: зерно, сушеная оленина, рыба, орехи и другая еда; эти горы великий король получил со своих подданных в качестве дани.
— Ну уж в третьем доме должны быть ценности, должны! — крикнул Смит, и мужчины во всю мочь
