– Мар, возникла небольшая проблемка, – вполголоса сказал Семён. – Замочек у двери не простой, а текстовый! Ты медальон опытный, мудрый, так что давай, подключайся! Я тебе продиктую буквы, а ты попробуй придумать из них что-нибудь осмысленное… Буквы-то не забудешь?
– Склерозом не страдаю, – гордо ответил Мар. – Диктуй! Авось справлюсь! Один из моих хозяев, грамотей, я тебе когда-то о нём рассказывал, очень любил всякие шарады и головоломки разгадывать, ну и я заодно в них поднаторел.
– Тогда слушай, – Семён принялся зачитывать буквы вслух. Букв было немного, на одно предложение от силы, но это предложение могло оказаться каким угодно!
– Думаю, что всякие ругательства можно сразу отбросить, – предположил Семён, закончив недолгое чтение. – И патриотические лозунги тоже. И стихи заодно, вряд ли создатель лабиринта стишатами баловался, не тот случай… Должно, по-моему, получиться что-то вроде: «Сезам, откройся!» Чтобы коротко и по существу.
– Буду соображать, – пообещал Мар, – только не отвлекай меня! Комбинируй, пробуй, а меня пока не отвлекай. – Медальон едва слышно принялся бормотать нечто маловразумительное: он уже взялся за решение неожиданной задачи.
Семён принялся двигать квадраты так и сяк, но всё время выходила какая-то ерунда; промучившись с полчаса, Семён решил немного передохнуть, хотя бы минутку. Сел, обхватив колени руками, и с ненавистью уставился на текстовый замок.
– Что-то не так? – спросил издалека Хайк, – Симеон, помощь не требуется?
– Сейчас ты мне не помощник, – уныло ответил Семён. – Замок гадский никак открыть не могу! Хитрый, понимаешь… Какой-то пароль набрать нужно, я пытаюсь, а ничего не получается… Полная бессмыслица из букв складывается! Хоть так, хоть эдак.
– Ты извини, что я не в своё дело лезу, но должен заметить, Симеон, что пароль совсем не обязательно должен быть осмысленным, – уверенно сказал Хайк. – Порой чем он абстрактней, тем надёжней!
– И что же делать? – Семён обернулся. – Эдак я до самой старости ковыряться с тем алфавитом буду! До потери зубов и полного облысения.
– Вообще-то если замок нельзя открыть, его ломают. Или вышибают, – Хайк присел на корточки, покопался в сумке. – Слушай, а может шар предсказаний как-то использовать можно? Давай я в него посмотрю, вдруг какую подсказку увижу? Что-нибудь нестандартное.
– Смотри, – задумчиво ответил Семён. – Почему бы и нет… Нестандартное, говоришь? Хм, а в этом что-то есть! Помню, был у меня кубик Рубика, игрушка такая с подвижными разноцветными гранями, я его всё никак собрать не мог, не получалось. Тогда я взял, сорвал с него все разноцветные наклейки и переклеил их по новой, так, чтобы кубик выглядел как собранный.
– А зачем? – поинтересовался Мар, тут же охотно перестав бормотать: ему, как и Семёну, до чёртиков надоело биться над неразрешимой загадкой. – Смысл какой?
– Больно он меня раздражал, несобранный, – Семён поднялся на ноги. – Переклеил и больше к нему не возвращался… я его на пачку жвачки потом обменял.
– И к чему ты клонишь? – устало спросил медальон. – Не вижу связи!
– Я тоже не вижу, – заверил его Семён. – Но попробовать надо!
– Чего попробовать? – Мар совсем запутался. – Кубики, наклейки, жвачки… Ничего не понимаю!
Семён промолчал: он в это время старался подцепить ногтём один из квадратов, но тот скользил по дверной плоскости, уходя от пальца; Семён придержал непослушный прямоугольник другой рукой и осторожно, понемногу, принялся отдирать магическую нашлёпку ногтём от двери. Наконец это ему удалось: квадрат с буквой остался у Семёна в пальцах, а на двери вместо той оторванной буквы возникло отверстие – вначале маленькое, размером с бывший квадрат, – оно быстро разрасталось и через пару секунд в двери зияла брешь с ладонь величиной; тем временем квадрат в руке Семёна бесследно растаял.
– Вот так, – Семён довольно щёлкнул пальцами, – и никак иначе! Народ, пошла вода в хату, – он отодрал следующий квадрат, в этот раз всё получилось быстрее, сказывался опыт. – Ещё триста сорок шесть вёдер, дорогой Карабас-Барабас, и золотой ключик у нас в руках!
– Час от часу не легче, – огорчился Мар. – Семён, у тебя с головой в порядке? Уже и ключик какой-то приплёл… Золотой?! Где?!
– Где-то в болоте, – Семён неопределённо мотнул головой, не отвлекаясь от работы. – У черепахи Тортиллы в сейфе заначен.
– Тогда Хайк должен её знать, – сделал вывод медальон. – Он из клана Болотной Черепахи, стало быть, наверняка о твоей Тротилле слышал, или как её там… А Тротилла – она тоже боец?
– А то, – многозначительно сказал Семён. – Непобедимый! Её все лягушки в болоте опасаются, как даст лапой по башке и конец. Квакнуть не успеешь!
– Э, да ты пошутил! – понял медальон. – Хе-хе, смешно! А кто такой Карабас? Из наших, из воров? Забавная кличка.
– Потом объясню, – Семён поддел ногтём очередную букву. – Не до сказок мне сейчас… Видел бы ты, во что дверь превратилась! Сплошная дыра, а не дверь, – он отодрал последний волшебный квадрат, отряхнул руки и, обернувшись к Хайку, крикнул:
– Готово! Ну, я пошёл, – Семён шагнул в контур дверного проёма.
– Удачи! – ответно крикнул Хайк, пряча шар предсказаний в сумку. – Всё будет хорошо, я видел! В трёх случаях из пяти, правда, но это даёт надежду… Ты, главное, стенок не касайся ни в коем случае!
– Уговорил, не буду! – Семён мысленно перекрестился и отправился в путь. Первые шаги дались с трудом, казалось, что опасные стены намагничены и притягивают к себе, но это всего лишь разыгралась фантазия: немного освоясь, Семён пошёл уверенней – коридор лабиринта был достаточно широк, в нём вполне могли разойтись два человека.
Вскоре коридор разветвился, Семён выбрал то направление, которое вело к лежащей на полу девушке – однако выбор оказался неудачным, через десяток шагов коридор повернул совсем в другую сторону и вновь разветвился… Семён решил не глупить, иначе заблудится напрочь, а держаться одной стороны – рано или поздно, но он всё равно придёт к Олии!
Так Семён блуждал почти час, то приближаясь к девушке, то удаляясь от неё – казалось, что лабиринт бесконечен, хотя это было вовсе не так; в конце концов у Семёна возникло неприятное ощущение, что его попросту «водят» – а ну как стены могли сами по себе перемещаться, напрочь меняя планировку лабиринта? Тогда блуждать по этим опасным закоулкам предстояло очень долго! Что Семёна никак не устраивало.
Семён хотел было уже поделиться своими опасениями с Маром, когда неожиданно вышел в длинный прямой коридор, заканчивающийся самосветным фиолетовым алтарём; алтарь сиял настолько свирепо, что Семёну пришлось смотреть на него сквозь щелку между пальцами.
– Так-так, – оживился Мар, – Здорово! Пошли мы, значит, за водицей, а нам вина налили, ха! Семён, давай-ка сходим к этой фигне, глянем, чего там и как. Сдаётся мне, что ждёт нас там нехилый сюрприз, но не знаю, какой.
– Мне Олию вытаскивать надо, – хмуро возразил Семён. – К чёрту те сюрпризы, и без них уже тошно…
– Семён, ты не прав, – Мар был непреклонен. – Сам посуди, на хрена этот запечатанный лабиринт был создан? Ясен пень, чтобы никто к столу не подошёл!
– К какому столу? – Семён прищурил глаза, но и так – с прищуром и сквозь пальцы – он всё равно не смог увидеть ничего определённого в обжигающем сиянии.
– Стол там каменный, – великодушно пояснил Мар. – На столе железный стакан обычного вида… Бутылку и закуску не вижу, наверное выпили и за ножку пустую тару сунули. А закусь сожрали! Э, небось и тут алкаши побывали, ох и пронырливый народец! Везде они есть, мерзавцы, даже в колдовских лабиринтах водятся… О чём это я сказать хотел? А, вспомнил. Мне так кажется, что ежели подойти к тому столу, то лабиринт должен исчезнуть – ты ведь достигнешь цели, ради которой всё это отгрохали! Ну, может, ещё чего сделать придётся: колдовство какое порушить или очередной дурацкий пароль взломать, типа свой приход отметить, так это ж запросто! Мы уже опытные. Ну и сюрприз забрать, если он там есть, если алкаши его не упёрли… Не зря же ты битый час жизнью рисковал, заслужил!
– Эт-точно, – Семён потёр глаза, слёзы от сварочного сияния текли не переставая, – заслужил, факт. Давай попробуем, может, и впрямь лабиринт исчезнет… Но мне на ощупь идти придётся, а то я ослепнуть могу! Ты мне подсказывай прямой путь, чтобы я в стенку ненароком не вписался. Ни шага влево, ни шага вправо, понял?
– Не беспокойся, не впишешься, – успокоил его медальон. – Проведу тебя словно по ниточке! Ты, главное, не торопись, иди как на похоронах – медленно и торжественно. Не спеша.
– Тоже мне, нашёл сравнение, тьфу на тебя! Договорились, – Семён встал на середину коридора, зажмурился, плотно закрыл глаза ладонью и неторопливо, то и дело останавливаясь, пошёл к столу.
– Чуть левее! Чуть правее! Опять левее, – бодро командовал Мар. – Верным путём идёшь, товарищ Симеон!… А теперь правее, правее, кому говорю! Обратно левее…
– Что-то нитка у тебя чересчур кривая получается, – буркнул Семён, – по такой только пьяным ходить, в доску пронырливым. Как те, что стакан оставили.
– Ничего не поделаешь, – флегматично сказал медальон. – И рад бы тебя прямо вести, да ты ж меня не слушаешься, всё норовишь в сторону уйти. Погоди, а может у тебя ноги разной длины? Поэтому тебя и заносит куда не надо. Признайся – разной?
– Это язык у тебя разной длины, – огрызнулся Семён. – Когда не надо длинный, а когда надо, короткий.
– Значит я – феномен, – обрадовался Мар. – Несомненно!
– Сказал бы я тебе, какой ты на самом деле феномен, – Семён остановился, пошарил перед собой рукой, ничего не нащупал, – да ругаться некогда. Давай, Сусанин, веди дальше!
– А Сусанин – это хорошо или плохо? – немедленно встревожился медальон. – Я неправильно чего-то делаю?
– Хорошо это, хорошо, – Семён успокаивающе похлопал по медальону ладонью, – не переживай. Он в лес врагов завёл, они там и померли от голода и волков… Ну, Мар, направляй дальше! Хватит о пустяках трепаться.
– Ничего себе пустяки, – возмутился медальон. – Враги, лес, волки! Драма жизни и смерти! Жуть.
– Мар! – грозно прикрикнул Семён. – Кому сказал, кончай болтать! Сделаем дело, тогда и трепись смело.
– Да пришли мы, пришли, – спохватился медальон. – Стол перед тобой, всего в двух шагах, – Семён сделал эти два последних шага и упёрся животом в столешницу: вытянув руку, он пошарил ладонью по холодной поверхности, тут же ненароком зацепил что-то тяжёлое – оно, тяжёлое, повалилось на бок, с дробным перестуком покатилось по столешнице и упало на пол. В тот же миг слепящий свет, ощутимый даже через пальцы, исчез; Семён отнял ладонь от лица и открыл глаза.
Перед ним находился приличных размеров стол, действительно каменный, из малахита. Узорчатая столешница была пустой, Семён заглянул под неё –
