— Попей водички, раз поел солененького, — посоветовал я и, подавая пример, сам потянулся за термосом.
Наглотавшись воды и сбив ощущение голода, я подошел к Майе. Она спала, подложив ладошку под щеку, и смешно посапывала носом. Не знаю почему, но меня именно эта деталь окончательно примирила с ее внешностью и, пожалуй, сблизила, что ли… Я наклонился к ней и тихо сказал:
— Майечка, вставай!
Она открыла глаза и улыбнулась.
— Ой, как хорошо я поспала!
Майя протянула мне руки, и я помог ей подняться.
— Пора, ребята! — напомнил Сашка.
Было и в самом деле пора. Я поднял полупустой рюкзак Майи, она продела руки сквозь ремни и на секунду задержала на мне взгляд. Могу поклясться, что не одну благодарность за внимание выражали ее большие синие глаза. Нет, эта синева завораживала, и я поторопился занять свое место впереди группы. На первом же тройном разветвлении я свернул уверенно налево, и через несколько минут мы оказались в прямоугольном зале. Половину его занимал бассейн, но ни одного выхода из зала не оказалось.
— Переспал, — хмыкнул Сима.
Саша посмотрел на меня вопросительно, и я буквально увидел, как тень недоверия начала проявляться на его лице.
— Мальчики, надо обследовать бассейн, — предложила Майя.
Лицо Саши прояснилось, теперь он с интересом поглядел на Симу, и тот поспешно, пожалуй, даже слишком поспешно, стал вытаскивать из рюкзака автономный дыхательный аппарат. Загерметизировав костюм, он надел маску и погрузился в бассейн. Минуты через две он вынырнул в левом углу, и, махнув нам рукой, снова погрузился под воду. Не теряя времени, мы быстро приладили аппараты и друг за другом попрыгали в бассейн…
В воде было сумеречно, в левом углу темнел сводчатый туннель. Подплыл Сима и, кивнув головой в сторону входа, занял положение ведущего. Туннель был узкий, плыть можно было только по одному, друг за дружкой. Становилось все темнее, только впереди вспыхивали какие-то красные отблески. Ближе к выходу красноватые вспышки становились ярче. Выбравшись из туннеля и вынырнув на поверхность, мы увидели такой же зал, на длинной стене которого вспыхивало красное табло: «Опасно! Дыхательные маски не снимать!». Оно высвечивало три темных выхода…
Меня прямо потянуло к выходу с правой стороны, но коридор был абсолютно темен и, едва мы завернули за угол, пришлось пробираться на ощупь. Правой рукой я касался стены и продвигался довольно свободно, все время отрываясь от идущего сзади Саши. Я вообще в темноте чувствую себя довольно уверенно, может, потому, что много занимался фотографией и привык на ощупь заряжать кассеты и передвигаться в темной лаборатории. На повороте я ожидал товарищей, и почти каждый раз Саша натыкался на меня, что-то невнятно мычал сквозь маску, может, бормотал извинения, это на него похоже. Мне такое подталкивание быстро надоело. Я взял его за руку и потащил за собой, пока после нескольких поворотов мы не уткнулись в глухую стену. Саша похлопал меня по плечу, одновременно успокаивая и призывая к вниманию. Ощупывая стены, я наткнулся на выключатель. Вспыхнул свет, и вдруг глухая стена в конце прохода поползла в сторону, открывая небольшую камеру. Осмотревшись, мы увидели красную кнопку. Сима поднял и опустил руку, показывая движение наверх; Саша отрицательно помотал головой и показал на кнопку, призывая меня нажать на нее. Я придавил, и сразу пошла дверь… Когда камера полностью изолировалась, мы почувствовали, что от перемены давления заложило уши. Саша заулыбался и показал на стену за нашей спиной. Мы обернулись. На стене сияла красная надпись: «После прохода шлюзовой камеры дыхательные аппараты разрешается снять». Вскоре давление выровнялось, и противоположная дверь поползла в стену.
— Ну, ребята, — заговорил Сашка, едва мы сняли маски, — думаю, мы почти у цели. Вперед!
Едва мы миновали развилок, как почувствовали прохладу. Еще один зигзаг — и мы вышли из лабиринта… На улице была ночь. Прямо от выхода через сквер тянулась освещенная асфальтовая аллея, а дальше, за деревьями, виднелось темное здание с большими окнами, залитыми серебристым светом люминесцентных ламп.
— Внимание! Из лабиринта вышла первая группа, ведомая Михаилом Субботиным, — раздался усиленный динамиком голос. — Группа вышла досрочно. Дежурному встретить курсантов и проводить к месту отдыха.
И только тут мы осознали, что лабиринт остался позади, что мы не только выдержали испытание, но сделали это досрочно.
— Ура! — истошным голосом завопил Смолкин, и мы нестройно подхватили победный клич.
Подошел знакомый нам высокий старшекурсник, готовивший нас к путешествию.
— Ого! Да это моя группа! Ну, молодцы! Запомните, то, что вы первыми вышли из лабиринта, вам зачтется, и вы будете пользоваться некоторыми привилегиями. Вам, например, будут поручаться наиболее трудные задачи, первыми в течение года вы будете проходить все испытания. Ну, а дальнейшее будет зависеть от вас, если сохраните лидерство… Ну что, пойдем. Пора вам и отдохнуть.
— Можно вопрос?
— Вы еще в состоянии задавать вопросы?
Саша смущенно потупился.
— Ну, пожалуйста. Сколько угодно.
— А Сережа Самойлов… Он будет отчислен?
— Да. Кстати, он сам попросил об этом. Думаю, Самойлов поступил правильно. Ему предоставлено право поступления в любое учебное заведение вне конкурса.
— А наш командор вышел?
— Владимир Мовшович снят с прохождения лабиринта.
— Почему?
— Не догадываетесь?
— Нет.
— За отсутствие выдержки и резко выраженный индивидуализм. Еще вопросы?
— Здесь объявили, что мы вышли досрочно. Может, я что-то не понял… — Сима потер подбородок. — По нашим расчетам, начались четвертые сутки.
Блондин улыбнулся и взглянул на часы.
— У вас еще в запасе двенадцать часов. Просто от усталости вы чаще спали.
— А если они, — Майя кивнула в сторону выхода, — придут позже назначенного срока, их снимут?
— Нет, лабиринт — это комплекс проверки прежде всего духовной стойкости, ну и, конечно, физических возможностей. Всех, кто пройдет лабиринт, независимо от срока, зачислят в институт, только, разумеется, с разными баллами. Тех, кто откажется от борьбы, снимут с прохождения. В прошлом году парень выбрался на десятые сутки. Ползком. Он оказался в группе самым слабым физически, и его бросили. Группу сняли, а он учится. Сейчас поздоровел, не узнать! Еще вопросы?
— Нет. А вот посмотреть, хоть краешком глаза, какой он, лабиринт, можно? Хотя бы на плане.
Старшекурсник с уважением посмотрел на Майку.
— Ну и ну! Вы будто с прогулки, а не из лабиринта. Будь по-вашему. Все равно вам надо забрать часы и сдать приборы, хотя это обычно делается после отдыха.
Старшекурсник вынул из кармана транзистор.
— Старшему диспетчеру лабиринта. Группа Михаила Субботина просит разрешения ознакомиться с лабиринтом.
— Не уходились еще? Проводи в диспетчерскую. Разрешаю, как первым.
Блондин подмигнул нам и, открыв боковую дверь, пригласил нас широким жестом.
— Прошу.
Старший диспетчер, пожилой седоватый мужчина, поднялся из-за пульта к нам навстречу и каждому пожал руку.
— Ну, герои, какой этаж показать?
