ориентироваться в существующей здесь системе ценностей.
Повсюду слышался беспокойный шепот. Нанджи разделывался с мясом, грозно уставясь в свою тарелку.
— Что случилось? — спросил его Уолли. По виду Нанджи нельзя было сказать, что этот человек только что избежал серьезной опасности.
— Я не должен был приносить вам этой клятвы, мой повелитель.
— И умереть?
— Да, — горько сказал Нанджи.
— В таком случае, мне не следовало бы убивать тебя, — заметил Уолли и получил в ответ озадаченный взгляд. — Я убиваю только тогда, когда должен убить. — Он надеялся, что лицо его остается спокойным.
— Ну и что бы вы сделали, если бы я отказался? — спросил Нанджи удивленно и слегка возмущенно.
Уолли тоже размышлял над этим.
— Точно не знаю. Наверное, попросил бы, чтобы ты привел мне какого-нибудь труса. Хорошо, что такого не случилось. Ты хочешь, чтобы я снял с тебя клятву?
Нанджи не знал, что ответить.
Уолли почувствовал непреодолимое желание взять его за шиворот и хорошенько встряхнуть. Понятия Нанджи очень далеки от реальности и в дальнейшем могут принести большой вред. Однако сейчас, когда у него оставалось время, чтобы обдумать ситуацию, Уолли понял, что для воина седьмого ранга, знавшего более тысячи сутр, нет практически ничего невозможного.
— Разумеется, мне не нужен человек, честь которого ставится под сомнение,
— сказал он. Нанджи побледнел. — А ведь ты совершил ошибку. — Нанджи стал совершенно белый.
— Тебе бы следовало спросить меня, — продолжал Уолли, — для чего прольется кровь. Я бы тебе, конечно, объяснил, что выполняю задание Богини…
Глаза у Нанджи округлились: возможно, он вообразил себе эту дикую картину
— Второй, допрашивающий Седьмого.
— А верность Богине — превыше всего, это важнее, чем твой долг по отношению к наставнику.
Нанджи глубоко вздохнул. На его удивительно открытом лице можно было прочесть облегчение и признательность.
— Я человек чести, мой повелитель… Мне кажется.
— Мне тоже так кажется, — строго сказал Уолли. — И все, довольно об этом! Урок номер два! Скажи, чему тебя научила эта с позволения сказать дуэль?
При упоминании о столь стремительном поединке к Нанджи вернулось хорошее расположение духа. Он тихо засмеялся.
— Ему хорошо утерли нос, мой повелитель.
— Да, это так, — кивнул Уолли с улыбкой. — Но почему? Воин четвертого ранга не должен сдаваться так легко, даже если борется с Седьмым.
Нанджи думал, высчитывая что-то на пальцах, потом заговорил:
— Вы его оскорбили, и ему пришлось вас вызвать, но, таким образом, место и время выбрали вы, так? Потом, увидев ваши повязки, он, наверное, подумал, что вы решите отложить поединок на пару дней И третье: в казармах поединки запрещены. Он забыл, что вам это правило неизвестно, и, значит, оно вас не связывает. — Нанджи рассмеялся. — А слыханное ли дело, чтобы поединок проводили через стол? — Он довольно усмехнулся.
— Очень хорошо! — усмехнулся Уолли и на минуту задумался. — Хотя я бы не посоветовал вводить такое в широкую практику. Будь он чуть попроворнее, он пригвоздил бы меня к стене. — Может быть, у Шонсу самая быстрая реакция во всем Мире, но ведь мечи — не пистолеты. Здесь все по-честному.
В комнату тихонько проскочили двое Пятых, кое-кто ушел по своим делам. Спустя несколько минут — так, чтобы никто не догадался, что он все время ждал неподалеку, — в комнату быстрыми шагами вошел достопочтенный Тарру. Он был само раскаяние. Уолли встал, чтобы его приветствовать Нанджи сделал движение, чтобы уйти, но Уолли знаком приказал ему остаться.
Тарру рассыпался в извинениях за нарушение гостеприимства, чего, конечно же, не случилось бы, окажись поблизости воин более высокого ранга, и что, несомненно, больше не повторится.
— Хорошо, — ответил Уолли тоном, в котором, как он надеялся, звучала угроза.
Вероятно, Тарру выглядит старше своих лет, решил Уолли: он рано поседел, кожа его потемнела от солнца и ветра, но не от старости. Доверять ему можно не больше, чем взбесившемуся леопарду. Во время длинного обмена любезностями, вопросов о здоровье и всего прочего достопочтенный то и дело бросал взгляды на эфес меча Уолли.
Нанджи сделал знак, чтобы принесли еще одну тарелку мяса. Тарру с удовольствием схватил кружку пива, но Уолли больше пить не стал, хотя пиво казалось слабым и практически безвредным. Уолли подозревал, что, как только будет покончено с церемониями, Тарру начнет расспрашивать гостей об их планах, и эти вопросы необходимо предвосхитить.
— У меня к вам есть небольшое дело, — сказал он. — Когда три дня назад из меня изгоняли демона, я потерял сознание. А очнулся в небольшом домике вверх по дороге, что ведет к каньону.
— Это домики для паломников, — пояснил Тарру. — Их содержит одна жрица, настоящая ведьма — Никакой ведьмы я не видел. Но рабыня, которая была со мной.. Ее зовут Джа Она мне понравилась.
Лицо Тарру передернулось.
— Тьфу! Самые настоящие грязнули, светлейший. Днем они моют полы, а ночью
— развлекают паломников, торговцев лошадьми, гончаров, простых матросов. Все барыши, естественно, получает Кикарани. Знаете, здесь, в казармах, у нас есть отличные девчонка..
Уолли услышал странный шум и с удивлением обнаружил, что это скрежещут его зубы. Кулаки его сжались, и сердце яростно забилось. Тарру побледнел и остановился на полуслове.
— Нельзя ли по сходной цене купить грязнулю? — прошептал Уолли. Сунув в карман два пальца, он достал и бросил на стол мерцающий голубой камень. — Я думаю, этого хватит?
Тарру открыл рот от изумления.
— Светлейший! Этого хватит, чтобы купить всех рабынь Кикарани, да и саму ведьму в придачу.
— К сожалению, мелких денег нет, — вздохнул Уолли. Он понимал, что поступает неразумно, но ему было наплевать на все. — Нанджи, ты знаешь эту Кикарани?
— Да, мой повелитель, — ответил Нанджи, глядя на него широко раскрытыми глазами.
— Тогда отправляйся прямо к ней. Предложи ей этот камень в обмен на полное владение рабыней, которую зовут Джа. Девушку со всеми вещами приведешь сюда. Вопросы есть?
— Она решит, что камень краденый, мой повелитель.
Уолли взглянул на него так, что Нанджи быстро взял камень и пошел к двери. Но сделав несколько шагов, он вдруг повернулся и направился к другому выходу. Теперь он мог пройти через всю комнату, высоко подняв голову и наслаждаясь всеобщим вниманием.
— Его отец плетет циновки, — заметил Тарру с бесконечным презрением.
— Вы рискуете никогда больше не увидеть ни камня, ни девушки, светлейший.
— Лучше потерять камень, чем иметь рядом с собой вора. — Давление у Уолли все еще было высоким.
— Да, это так, — дипломатично согласился Тарру, но не возразить все-таки не смог. — Следовало бы попробовать какой-нибудь соблазн поменьше. По крайней мере держу пари, что, прежде чем его увидит Кикарани, камень обратится в наличные и сдачи вы не получите.
Мысль о том, что Нанджи может его обмануть, показалась Уолли абсолютно смехотворной.
— Вот! — На стол упал еще один сапфир, глаза у Тарру разгорелись. — Я полагаю, в охране найдутся несколько опытных сыщиков? Пускай они отправятся за моим вассалом. Если он продаст камень или сбежит, вы получите это.
