Ассистенты увезли тело. Доктор последовала за ними, нарочито оставив дверь открытой. Один из секретарей подскочил и так же демонстративно закрыл ее.
— Прошу прощения, — сказала Орсиерес Джоссу. — Смерть всегда так удручает.
— Понимаю, — ответил Джосс.
— Каковы же ваши планы? — попыталась она продолжить разговор.
— Поначалу надо устроиться. Полагаю, для нас забронированы места в одном из отелей?
— Да, в Хилтоне. Один из моих людей проводит вас. А дальше?
— Осмотримся пару дней, привыкнем к месту, позадаем кое-какие вопросы, побываем на месте происшествия. Ну и все такое. Нам так же хотелось бы переговорить с вашей полицией, может, они что- нибудь смогут рассказать. Затем уже начнем работать более интенсивно.
— Прекрасно, — кивнула головой Орсиерес. — Я — член дирекции станции. Если вам что-либо понадобится, сразу же звоните мне, — и сделала паузу. — Что касается этого, — показала она рукой на пол, где только что лежало мертвое тело…
Джосс успокаивающе замотал головой.
— Можете положиться на нас. Общественные связи — не наш профиль, — и улыбнулся одной из самых очаровательных своих улыбок.
— Спасибо, — кивнула Орсиерес в ответ.
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошли люди в форме местной полиции — темных трико, облепленных нашивками, знаками отличия и бог знает чем еще. Джосс подавил улыбку. Инструктор по психологии говорил ему, что чем больше декорирована униформа, тем больше тот, кто ее носит, любит применять власть, и тем меньше он уверен в своем праве и в способности применять ее. И еще его учили обращать внимание на шляпы.
«Ну, хоть шляп-то у них, слава Богу, нет», — подумал Джосс. Зато украшений — побольше, чем у латиноамериканских диктаторов в старых видеофильмах. Если бы эти полицейские постояли немного не шевелясь, их можно было бы запросто принять за рождественские елки. А их пушки инструктор описал бы, как «слишком большие, цилиндрические, черные и весьма не эффективные». Считалось, что такое оружие выражает скорее сексуальную агрессивность, чем желание бороться с преступниками.
Трое вошедших офицеров осмотрелись вокруг. Самый раскрашенный из них — седой мужчина лет шестидесяти с маленькими, близко посаженными глазами и опущенными уголками рта неодобрительно окинул взглядом всех присутствующих.
— Где же тело? — спросил он.
— С ним занимаются медики, — ответила Орсиерес. — Это гипер.
На лице полицейского появилась недовольная гримаса.
— И вы вызвали меня из-за какой-то наркоманки?
— Какая-то наркоманка, как вы ее назвали, — голос Орсиерес резко задрожал, — была одной из наших самых ценных служащих. Совету это начинает надоедать, шериф Соренсон. Когда кое-кто перестает выполнять свою работу должным образом, Совет замечает это.
— Поэтому вы вызвали этих чертовых сопов? — он оглядел Джосса и Ивена так, что можно было подумать, что они сами виноваты во всем происходящем.
— Офицеры О'Баннион и Глиндоуэр прибыли сюда, чтобы расследовать дело об убийстве их коллеги, офицера Салоникиса, — сказала Орсиерес, повернувшись к Джоссу и Ивену. — Здесь они случайно, но я окажу вам любезность и представлю их вам здесь, чтобы им не пришлось искать вас по всему вашему Департаменту. Кстати, шериф, нам надо поговорить о взаимодействии полиции с другими службами. Мы находимся в центре станции, а ваши люди добираются за двадцать минут там, где нужно десять…
— А-а, это все проблемы с персоналом, — вздохнул Соренсон, как бы отвечая на давно надоевший ему вопрос. — Пока нам бюджет не урезали…
— Но вы же сами сказали, что можете обойтись меньшим количеством людей.
— Простите, — раздался вдруг голос Ивена. — Может быть, нас все-таки представят?
Все опять уставились на него. Джоссу пришла в голову мысль, что даже если учесть, что игра «тупой полицейский — добрый полицейский» имеет свои преимущества, смотреть на то, как они обходятся с Ивеном — просто невыносимо. Но трое полицейских смотрели на руки Ивена по-другому. По их реакции было ясно, что они ощутили свое оружие не более чем игрушкой в сравнении с грозными, отливающими вороненой сталью предметами, скрещенными на металлической груди. Ивен широко улыбался.
— О, простите, — заторопилась Орсиерес. — Знакомьтесь: шериф Эдвард Соренсон, начальник полиции, а это офицеры О'Баннион и Глиндоуэр.
— Очень рад, — явно солгал Соренсон. — Чем можем — поможем. Рад видеть вас у себя в любое время. Мои люди в вашем распоряжении, — он снова повернулся к Орсиерес. — Кстати, мой доклад о том, что вы вмешиваетесь в дела полиции, завтра же будет в Совете. Всего хорошего… — он тоже вышел, не закрыв за собой дверь.
— Интересные дела здесь творятся! — подумал Джосс. — Пожалуй, мы пойдем, — вслух сказал он. — Думаю, здесь пока делать нечего. Когда мы устроимся, мисс Орсиерес, нам бы хотелось обсудить с вами кое-что. Если это, конечно, возможно.
— Связывайтесь со мною в любое время, — Орсиерес любезно улыбнулась. — Прошу прощения за некоторые неловкости. Недавно у нас перераспределяли фонды, и кое-кому наступили на мозоль.
— Мы постараемся ничего не испортить, — пожал плечами Джосс.
— Мы очень рады, офицер О'Баннион. Заходите в любое время.
Они вышли из комнаты на свежий воздух и медленно побрели к эскалатору.
— Ну-ну, — мягко сказал Джосс. — Хорошей же нам здесь лапши на уши навешали!
Ивен посмотрел на него и негромко произнес:
— Надо будет осмотреться насчет жучков, когда будем в отеле.
Джосс с удивлением взглянул на него.
— Ты серьезно?
— Здесь полно камер. Не удивлюсь, если есть и микрофоны.
Джосс кивнул. Ивен явно становился осмотрительным. Самому ему не хотелось пока делиться своими мыслями.
— Куда сначала, — спросил он, — к доктору?
— Пожалуй. Хочу посмотреть, как проходит вскрытие.
Джосс достал карточку, посмотрел на адрес и подошел к ближайшему справочному автомату.
— Три уровня вниз и полотсека вправо, — произнес он через минуту. — Хорошее место.
— Странное место для морга, — задумчиво протянул Ивен, становясь на эскалатор.
— Я начинаю подозревать, что там у нее частная практика, — откликнулся Джосс.
Так оно и оказалось. Это была жилая зона. Двух уровней над ней не было, и «небом» ей служила обратная сторона административного уровня.
Дома — не такие примитивные, как на нижних уровнях, с двойными дверями и дорогими металлическими табличками с именами владельцев — свободно отстояли друг от друга. На доме, который они искали, висела блестящая анодированная пластина с надписью:
«ВРЕМЯ РАБОТЫ МОРГА: ПОНЕДЕЛЬНИК — ПЯТНИЦА. 8:00 — 17:00.»
— Интересно, а как же с теми, кто умер в субботу? — пробормотал Джосс.
— Может, их сваливают у стены. А может, соседи используют их в качестве удобрения, — ответил Ивен, глядя на садик, росший рядом с домом. Посмотри, какие яблони. В природе таких не бывает. Какая-то генетическая мутация.
— Тихо, — сказал Джосс и нажал на кнопку переговорника.
— Кто там? — раздался раздраженный голос.
— Глиндоуэр и О'Баннион, доктор Орловски.
— О, входите.
Дверь открылась, и они вошли внутрь. За дверью находилась маленькая площадка, покрытая чем- то, на первый взгляд напоминающим камень. Тот, кто придумал этот материал, был мастером своего дела —
