— К тому же я без доспехов, а они, наверняка, не видели ремингтона, так что не смогут понять, что убило второго.
Когда Ивен ответил, Джосс готов был поклясться, что слышит усмешку в его голосе:
— Ничего нет дурного в том, что у тебя есть кое-какая мелочевка для самозащиты, а? Ну ладно, теперь моя очередь.
Ивен медленно поднялся на ноги. В наступившей тишине слышалось только мерное гудение вспомогательных сервомоторов костюма. Поразительно, каким высоким он казался в дымном коридоре. Статуя Командора, да и только. Ивен сделал несколько тяжелых шагов, остановился, затем шагнул вперед и сунул руку в стену, пробив ее одним движением. Мгновение он стоял не шевелясь, затем потянул панель на себя, она с треском обвалилась, и Джосс увидел, что в руке у Ивена бьется человек.
При ближайшем рассмотрении человек оказался молодой женщиной, одетой в рваное трико, украшенное разноцветными ленточками на лодыжках и запястьях. Она была грязной, от нее дурно пахло, ее сальные светлые волосы были здорово сбиты на затылке, а сверху перевязаны для чего-то кожаной тесемкой. Лицо с резкими некрасивыми чертами перекосилось в гримасу от страха и боли, но когда она посмотрела на возвышающегося над ней Ивена — тяжелую серую броню, шлем без лица, дымящуюся пушку в одной руке, — остался только страх.
— Один из них мертв, — обратился к ней Ивен, как бы продолжая разговор, — тот, который стрелял в нас из Хеклера. Но эта штука больше стрелять не будет. Мой напарник расплавил ее прямо на физиономии твоего толстого приятеля. Второй выживет, но вряд ли его правая рука ему еще когда-нибудь пригодится. А что же нам с тобой делать, дорогуша?
Он встряхнул ее добродушно, как встряхнул бы терьер крысу, зная, что она никуда не денется. Ужас на лице девушки сменился яростью.
— Только попробуй, только попробуй сделать что-нибудь со мной! — завизжала она, размахивая руками и тщетно пытаясь найти в броне Ивена место, куда можно было бы ударить изо всех сил. — Я тебе тогда все твои причиндалы откушу! Только тронь!
— Не льсти себе, моя милая, — сказал Ивен, когда она немного утихомирилась. — Даже если бы ты была на десять лет старше, если бы дюжину раз приняла ванну, что тебе совершенно необходимо, и если бы купила себе новые мозги, я бы все равно не стал о тебя мараться. Поэтому уноси отсюда свои ноги и передай своим хозяевам, что у нас есть дела в этих краях. Первый, кто сунется — труп. Никаких разговоров, никаких предупреждений. Просто мертв и поджарен. А если кому захочется бекона, может прийти и получить его. Теперь убирайся.
Небрежным жестом он швырнул ее вдоль коридора так, что она прокувыркалась около десяти метров, прежде чем остановиться.
Потом девушка поднялась на ноги и, глядя на них, стала пятиться по коридору. Ивен спокойно стоял со скрещенными руками и смотрел на нее. Джосс с задумчивым видом поглаживал свой ремингтон. Девушка нырнула за угол и исчезла.
Опустив ремингтон, Джосс взглянул на Ивена:
— А ты ловок с женщинами! — расхохотался он.
— Спиши это на мою потерянную молодость. Однако теперь должно стать интереснее. Куда нам дальше?
— Еще два коридора.
Они пошли вглубь. После короткой паузы Джосс спросил:
— Тот, который убит, это мой?
— Так лучше, — негромко произнес Ивен. — В конце концов, у тебя нет костюма. Так что пусть они думают, что из нас двоих ты самый опасный.
Джосс рассмеялся:
— Мы и с ними будем играть в «плохого копа — хорошего копа?»
— Да, в хорошего сопа и плохого сопа. Ничего плохого в этом, учитывая их количество, нет. Надо использовать все преимущества.
Они свернули за угол. Перед ними уползал в темноту новый коридор. Вдали чувствовалось какое-то движение. Перепуганная банда явно старалась поскорее убраться с их дороги.
— Новости здесь распространяются быстро, — заметил Джосс, — следующая группа будет просто наблюдать за нами.
Ивен замер на мгновение, затем произнес:
— Не более пяти человек, судя по тепловому следу. И у них нет ничего опасного для нас. Как далеко еще?
— Еще сорок метров, и потом за угол.
— Хорошо.
Они медленно шли по коридору, разглядывая знаки, которыми были разрисованы стены. Один повторялся чаще других. Что-то вроде спирали, перечеркнутой ломаной линией. Наконец они повернули за последний угол. Это был тот самый тупик. На правой стене панели сожжены почти дотла. На одной их них яростным резцом выцарапаны слова: «ЗДЕСЬ ПОДЫХАЮТ ПОЛИЦЕЙСКИЕ» — и нарисована та же спираль, перечеркнутая зигзагом. Кровавые пятна на полу и стенах они жирно обвели флюоресцирующей краской. Чтобы ни у кого не возникало лишних вопросов.
— С людьми надо разговаривать на их языке, — спокойно сказал Ивен, оторвал панель от стены, сломал ее пополам, сложил половинки, переломил их еще раз, а то, что осталось, разломал руками и бросил на пол.
Джосс кивнул, поднял свой ремингтон, включил его на полную мощность и поджег остатки панели. Она загорелась мгновенно. При помощи ремингтона можно без труда расплавлять и сталь, просто надо почаще перезаряжать его. Они стояли и смотрели, как догорают обломки, не обращая внимания на дым, который разъедал Джоссу глаза. Но он скорее бы умер, чем показал это.
— Ну что ж, — вздохнул Ивен, — пусть наши намерения станут для них ясными. Пошли отсюда. — Он посмотрел на спираль с зигзагом, поднял руку и крест-накрест провел по ней лазерным лучом. На рисунке мгновенно появился пылающий крест.
— Но это не значит, что мы не вернемся.
Они повернулись спиной к пламени и начали долгий подъем вверх.
12
— Вы опаздываете, — недовольно сказала секретарша в офисе БурДжона.
— Мы здесь по делам, — мягко ответил Джосс, — но, к сожалению, наши дела не таковы, чтобы их можно было решить не выходя из офиса. — На лице у него появилось выражение, которое словами можно было бы передать примерно так: «Кое-кто из нас должен делать настоящую работу». — В прошлом это частенько помогало.
— Надеюсь, мистер Онага нас ждет?
— О да, — только и сказала секретарша, взглянув на шлем Ивена. Забрало было опущено, а она могла рассмотреть лишь суровые серые глаза. — Входите.
Кабинет управляющего отделением БурДжона на Свободе выглядел именно так вызывающе шикарно, как Джосс себе и представлял. Но чего он не мог себе представить, так это человека, сидящего за столом. Мягкое обтягивающее трико, казалось, досталось ему по наследству от прадедушки. Мистер Онага принадлежал к числу людей, которым категорически противопоказано носить обтягивающую одежду, независимо от того, какая на дворе мода. Ему надо было скинуть по крайней мере тридцать килограммов, чтобы сохранить свое здоровье. «С другой стороны, — подумал Джосс, — всегда находятся люди, которые специально ищут себе работу в местах с пониженной гравитацией, чтобы позволить себе быть толстыми без особенных последствий». При земной гравитации Онага давно бы уже умер от сердечной недостаточности.
— Садитесь, — предложил он.
