Владелец магазина улыбнулся.
— Рад познакомиться, офицер Глиндоуэр. Скотт Вирендра, из Бирмингема, Англия, — представился он и протянул руку. Ивен аккуратно, с большой опаской пожал ее — в его костюме сломать руку ничего не стоило.
— А что вы хотите передать?
— У меня все с собой, — Ивен похлопал по коммуникатору. — Если, конечно, у вас есть стандартный интерфейс ЛР-12.
— Конечно, вот здесь. — Человек согнулся, вытащил запачканную пластиковую коробку, полную диодов и проволоки, и начал в ней рыться. — Где-нибудь здесь. Да, да, вот. — Он вынул прибор, отсоединил от него три кабеля и подключил один конец к передающему трансмиттеру — древнему аппарату, который по размерам и весу в два раза превышал книжную полку с полудюжиной руководств по ремонту скиммеров.
— Текст или графику?
— И то, и другое.
— А как вы собираетесь платить за это?
— Наличными.
Вирендра взглянул на Ивена довольно скептично, но все-таки добродушно.
— А в этой штуке есть карманы?
Ивен рассмеялся и расстегнул одну из застежек на предплечье, извлекая оттуда небольшую пачку кредитов.
— Не в самых привычных местах, — ответил он.
— Тогда сюда, пожалуйста. — Вирендра вставил кабель в разъем коммуникатора. — Передайте свое сообщение на мой аппарат, и мы посмотрим, сможет ли он работать.
Ивен кивнул и наклонился над компьютером. Он принес с собой изрядно отредактированную версию отчета Джосса, которую решил отправить в центр. Лукреция будет страшно злиться на это разгильдяйство, пока не поймет, в чем дело и не получит исчерпывающих объяснений.
В документе, который он посылал, ничего секретного не было, наоборот, он вставил в текст парочку небылиц про корабль, за которым они охотились. Его интересовало, где и когда всплывет эта ложь.
Пока трансмиттер передавал сообщение, Ивен внимательно посмотрел по сторонам и спросил:
— В этом городишке есть своя газета? Я бы купил номер.
— Здесь выпускают только листовки. Там немного новостей. У нас есть отдел по сбору газетных вырезок. Оттуда мы получаем краткие сводки. А так в основном — реклама.
— Да, местные газеты немногое меняют в мире, — сказал Ивен с улыбкой. — Точно так же, как и наша старушка в Ланголлене.
— Я как раз и был в Ланголлене, — откликнулся Вирендра, и стал припоминать все, что было связано с этим городом.
У него была явная склонность к болтовне. Ивен задумался и подсчитал: в принципе, достаточно было пятнадцати минут, чтобы любые земные сплетни достигли Марса.
Вирендра был не просто болтуном, он был болтуном увлеченным, и в этом была существенная разница. С полицейской точки зрения он был редкостным источником информации. Конечно, его рассказы были здорово приукрашены, но в их основе лежали самые мелочные и тщательные наблюдения.
Ивен никогда не любил длинных вступлений и предисловий. Вымыслы наскучили ему. Полицейским часто приходилось сталкиваться с откровенной ложью. Но то, что сейчас с упоением рассказывал Вирендра, можно было назвать чем угодно, но только не ложью. Хотя тот, кто назвал бы это правдой, еще долго ходил бы в должниках у истины.
В словесных блужданиях вокруг Уэльса и Средней Англии Вирендра часто упоминал места и события, о которых Ивен знал — и делал это достаточно точно, так, что если бы кто-то попытался убрать из его речи все архитектурные излишества, его утверждения выдержали бы процедуру перекрестного допроса на суде.
Ивен задумался. Люди, подобные Скотту Вирендре, часто бывали чертовски надоедливы. Особенно, когда подсаживались к тебе в баре со своей болтовней. Но так же часто они оказывались находкой для полиции. Единственной этому помехой в таком маленьком местечке, как Томстоун, была реальная опасность того, что разговор с Ивеном или Джоссом роковым образом повлияет на жизнь его родных.
В чем-то его надо было убедить… А может быть, его и не нужно было ни в чем убеждать. Ивен даже улыбнулся от этой мысли: остановить Вирендру было невозможно. Он говорил с такой скоростью, что, наверное, сам не заметил, как успел десять раз соврать. Этого с лихвой хватило бы для того, чтобы доставить его в ближайший полицейский участок для «оказания помощи в расследовании».
— Кто там у нас, папа? — послышался незнакомый голос из дальнего дверного проема.
Кажется, там находился еще один склад. Видимо, заодно этот склад использовали как жилое помещение; тот, кто говорил, вышел оттуда без ЗСЖ и рабочего комбинезона.
— Пап, я говорю… Ой!
Так, или примерно так, большинство людей реагировало на бронекостюм Ивена. Он давно знал наизусть все возможные восклицания и высказывания. Но на этот раз в реакции было что-то новое. Во- первых, это было сказано довольно хорошенькой молодой женщиной. Во-вторых, в самом тоне высказывания было больше приятного удивления, чем он привык слышать до сих пор.
Дочка была такой же высокой и смуглой, как ее отец, но намного стройней и элегантней. Свои волосы она заплетала в толстую черную косу, что считалось традиционным индийским обычаем. Правда, по мнению Ивена, это здорово мешало носить защитный шлем.
— А, Кэтти. Позвольте вам представить, офицер Глиндоуэр, моего бухгалтера, торгового менеджера и дочь, Кэтрин.
— Звучит так, как будто ты перечислил мои достоинства в порядке возрастания приоритета, дорогой папочка, — сказала Кэтти, но улыбнулась при этом. — Доброе утро, офицер Глиндоуэр. Рада видеть вас здесь.
Ивену снова пришлось протягивать свою малоподвижную кисть для рукопожатия. Правда, Кэтти, не смущаясь, схватила его за предплечье и потрясла. Первый порыв удивления прошел, и стало ясно, что она действительно рада видеть его. Даже в таком устрашающем облике. Ни ее реакция, ни ее чувства не походили на то, с чем Ивен столкнулся вчера в баре. И его это устраивало.
— Я полагаю, — проговорила Кэтти, проводя по его костюму долгим взглядом, — что вы здесь в этом ходячем танке для того, чтобы накрыть ублюдков, которые застрелили Джозефа?
— Кэтти! — голос Вирендры звенел возмущением. Будто кто-то, забывшись, нанес ему незаслуженное оскорбление. Ивену показалось, что когда Кэтрин давала волю своему языку, она вела себя очень грубо, и отец уже давно отчаялся обуздать ее пыл. В таких местах, как Томстоун, дети росли быстро, и первым, что они узнавали, был красочный набор слов, неупотребимых в приличном обществе. Хотя если «ублюдок» было худшее, что она могла прокричать, чтобы отвязаться от какого-нибудь наглого паренька, ее можно было понять.
Ивен чуть было не улыбнулся, но скрыл это. Он подумал о том, что даже школьные площадки сильнее загрязняют язык, чем лагеря для новобранцев. Нет, Кэтти не походила на школьницу. Она была далека от этого. Скорее, ей было за двадцать пять: молода и вспыльчива, но уже достаточно опытна для того, чтобы взрыв чувств не выглядел по-детски.
— На этот раз нет. Мы с напарником посланы сюда по другому делу. Скорее всего, мы были в полете, когда убили вашего шерифа. Нам пришлось сообщить об этом в МПУ в Велесе, и их уголовная бригада прибыла вчера днем.
— МПУ… — Кэтти Вирендра поморщилась так, как будто аббревиатура относилась к болезни, а не к организации.
— Да, видела я эту компанию ни на что не годных придурков. Они не смогут найти собственную задницу, если кто-то свяжет им руки.
— Кэтрин! — закричал отец. В этот раз его гнев был совершенно очевиден. — Смягчите язык, леди…
— Что за чушь ты несешь — «леди»? Отец, тебе не хуже меня известно, что произошло здесь. Зачем
