продажу агентств. Джон воспротивился. Он чувствовал, бизнес этот сомнителен, поскольку агентства почти никогда не срабатывали. Он предвидел, что это дело могло привести к проблемам с клиентами и расследованию, как это случилось с размещением акций 'Скэйлстоун'.
Сначала Генри, казалось, не беспокоился о риске, присущем его бизнесу, возможно, потому, что доходы были высоки. Однако его клиенты жаловались все больше и больше. Он решил сократить свои телефонные контакты, нанял женщину с хорошим голосом для разговора с теми, кто звонит в первый раз. Своим чистым молодым голосом она приглашала звонивших оставлять свои имена и адреса на автоответчике, чтобы компания могла выслать им подробности предложения по агентствам. Генри отвечал на звонки только тех, кто уже читал рекламную литературу.
Внезапно банк компании опротестовал фиктивные чеки, которыми сопровождались рекламные материалы Генри. Кто-то решил их проверить. Генри запаниковал и закрыл свой выгодный бизнес под предлогом вымышленных убытков, оставив неоплаченные счета за рекламу на значительную сумму.
Генри удрал в Лейк-дистрикт отдохнуть и расслабиться. Он сказал Джону, что пробовал убедить Салли-Энн сопровождать его, но она бросила трубку.
– Она, очевидно, сердится из-за убытков на акциях 'Скэйлстоун', – рассмеялся он.
Через несколько месяцев Генри планировал повторно начать свое кредитное брокерское агентство под другим названием. На сей раз он собирался продавать франшизу и брать по 10.000 фунтов с каждого участника вместо 100.
– Это может обеспечить меня на всю жизнь, – сказал он. – Мы могли бы сделать это вместе, Джон. Почему бы тебе не присоединиться ко мне?
Когда Джон немедленно отказался, он вышел из себя.
– У тебя не хватает храбрости. Поэтому ты никогда не сможешь снова делать большие деньги.
Джон вскоре нашел недалеко от дома работу замещающего учителя. У него стало меньше времени на разговоры с Генри. Но возвращение в классную комнату действовало на него удручающим образом, особенно после его честолюбивой карьеры на фондовом рынке. Как замещающий учитель, он стремился просто держать учеников занятыми, прежде всего тихими.
Приблизительно два дня в неделю, когда Джон не преподавал, он торговал акциями, не следуя какой-либо системе, а покупал ценные бумаги, следуя инстинкту, отточенному профессиональным опытом и обучением. Он брал главным образом акции FTSE-100 и Интернета, когда цена акций переживала чрезмерное падение, а потом продавал акции в тот же день или в один из ближайших дней, часто беря небольшую прибыль и безжалостно обрезая убытки. Он полагал, этот подход будет делать деньги, и так оно и получалось.
Нина по-прежнему встречалась с Джоном Теперь у нее было немного свободного времени из-за новой работы в инвестиционном банке. Она проводила много вечеров с клиентами, но, иногда удавалось, наслаждаться спокойным вечером с Джоном. Когда они были вместе и звонил Генри, она отказывалась говорить с ним. Джон старался беседовать с ним как можно короче.
– Держись подальше от Генри, Джон, – советовала Нина. – Добром он не кончит.
Как-то вечером Джону позвонила Салли-Энн. Он сообщил, что работает замещающим учителем. Она рассмеялась.
– Я знала, что ты вернешься к тому, с чего начал.
– Я также торгую акциями из дома. Скоро я снова буду работать в Сити.
– Тут уж как повезет, – подколола его Салли-Энн.
Джон почувствовал себя уязвленным. Ему тоже захотелось доставить ей неприятность.
– Мне поможет Нина. Теперь мы часто встречаемся.
Вскоре Джон пришел к выводу, что преподавательская деятельность отвлекает его как трейдера акциями от пристального слежения за рынками. Из-за этого терялись деньги. Он бросил эту работу и полностью перешел на торговлю акциями. Нина одобрила этот шаг. Она позванивала из банка, сообщая о необычных переоценках компаний аналитиками или важных рыночных новостях, услышанных ранее.
Джон почти забыл о фиаско с размещением акций 'Скэйлстоун ойл энд гэз'. Когда ему позвонил Барни Каллаган, он был ошеломлен. Он не вел никаких дел с этим самозваным финансовым консультантом и не ожидал когда-либо снова его услышать.
– Чем я могу помочь вам, Барни?
– Подумайте лучше, как вы можете помочь себе, – ответил Барни. – Я работаю в тесном сотрудничестве с комитетом кредиторов 'Уайт инвестментс', занимаясь возвращением средств, инвестированных клиентами фирмы.
– Они потеряли свои деньги на 'Скэйлстоун', – сказал Джон. – И назад они их не вернут.
– Это было мошенничеством, Вы участвовали в нем, и вам придется вернуть то, что вы получили в виде комиссионных. Если вы этого не сделаете, ваши клиенты привлекут вас к суду – с моей помощью, конечно.
– Если у вас есть претензии, обращайтесь к директорам компании, – сказал Джон.
– Неужели вы думаете, что я не сделал этого? Что касается вас, у меня есть досье с неопровержимыми доказательствами вашего участия в мошенничестве. Если вы не вернете комиссионные, я передам его в Управление по расследованию крупных финансовых махинаций.
– Что находится в досье? – спросил Джон.
– Мы должны назначить встречу, и на ней вы сможете посмотреть, – сказал Барни.
– Как же, разбежался, – сказал Джон.
– Завтра я позвоню вам снова, – ответил Барни. – Но учтите, я не очень терпеливый человек.
Джон рассказал об этом Нине. К его удивлению, она рассмеялась.
– Он, вероятно, пытается шантажировать тебя, Джон. Если ты передашь ему хоть какие-то деньги, кроме него, их никто не увидит. Узнай, что есть у Барни на тебя – если у него вообще что-нибудь есть. Но не уступай его требованиям.
Скоро Джон узнал, что Барни предъявил подобные требования и Генри. Это произошло после того, как Генри решил не следовать его советам по уклонению от налогов, поскольку они показались ему слишком сомнительными.
– Если звонит Барни, я бросаю трубку, – сказал Генри. – Но он не отстает. Я слышал, точно так же достает большинство других дилеров. Давай-ка поучим его хорошим манерам. Как насчет того, чтобы договориться о встрече с ним и не прийти? Пускай прокатится впустую. Это покажет ему, что, гоняясь за нами, он потратит впустую намного больше времени.
– Думаешь, он купится? – спросил Джон.
– Конечно. Если он настолько глуп, чтобы думать, что может наложить свои лапы на наши комиссионные, он поверит чему угодно.
Барни вился вокруг Джона подобно навозной мухе. Звонил ему снова и снова, требуя встречи.
– У меня нет времени, – говорил Джон, бросая трубку.
Как-то вечером зазвонил дверной звонок Джона. Через домофон Джон спросил, кто это…
– Это Барни Каллаган. Лучше впустите меня по-хорошему.
– Да пошел ты, – сказал Джон.
– Вы сами себе роете яму, – сказал Барни.
Он позвонил еще несколько раз, затем перестал. Джон подумал, что он ушел.
Внезапно он услышал снаружи квартиры последовательные щелчки. В просвете между шторами были видны вспышки. Барни делал фотоснимки.
В течение следующих нескольких дней Барни продолжал приставать к Джону с телефонными звонками. Это начинало мешать его торговле акциями. В конце концов, Джон пообещал связаться с ним и сообщить дату встречи. Барни оставил ему свой телефонный номер.
В тот вечер Джон пригласил Генри к себе на квартиру. Прикончив бутылку тонкого вина, Генри позвонил Барни от имени их обоих.
– Мы должны провести встречу, которую вы хотите, – сказал ему Генри. – Джон и я встретимся с вами вместе. Я сказал ему, мы должны уладить этот вопрос. Это единственный разумный выход из положения.
