предупреждение, иначе говоря, все виденное вашим величеством сбудется лишь в том случае, если вы, государь, не примете мер. В этом сосуде для меня отражается все будущее вашего величества. Я вижу там баррикады, о которых гласил сон герцога Крильона…
— А белокурая женщина?
— И ее я вижу с ее странным скипетром, состоящим из ножниц!
— Может быть, вы видите там также и того человека, которого во сне я видел королем Франции?
— Да, ваше величество, я вижу и его тоже!
— Ну, так расскажите мне, кто же это такие!
— Белокурая женщина, по праву носящая кличку «женщина-дьявол», — злейший враг вашего величества. Это — Анна Лотарингская, герцогиня Монпансье!
— А мужчина?
— Это Генрих Гиз, государь!
— Я так и знал! — с бешенством крикнул Генрих III, топая ногой. — О, эти Гизы, эти Гизы!.. Но этого не будет, не будет!
— Я уже говорил вашему величеству, что сон может и не сбыться! Стоит только принять известные предосторожности, последовать советам лиц, расположенных к интересам вашего величества. Вот! Теперь я вижу также и тех, кто может быть полезен своими советами вам, государь. Это женщина…
— Женщина?
— Да, государь. Могу описать вам ее наружность. Она не молода, но все еще прекрасна. Она одета во все черное, и вся ее осанка свидетельствует о высоком происхождении.
— Это мать! — крикнул король.
— Вижу я и того мужчину, советы которого будут спасительны вашему величеству. Он молод, лоялен, находчив, храбр…
— Кто же это такой?
— Не знаю, но женщина в черном знает его! Король задумался и затем сказал:
— Знаете, герцог, мне кажется, что колдун прав. С моей стороны было большой ошибкой обходиться без советов матушки!
— Господи, так в чем же дело, ваше величество! — воскликнул Крильон. — Ее величество находится сейчас в Париже, в своем дворце Босежур. Лошадь у меня всегда стоит оседланной. Прикажите только, и менее, чем через час, я уже буду у королевы-матери и…
— Это потом, герцог… — кисло ответил король, — там увидим… успеется… Но вот что меня интересует: кто может быть этот человек, полезный мне своими советами? Я думаю, это брат Франсуа! Незнакомец покачал головой и сказал:
— Герцог Анжуйский не может быть полезен вашему величеству.
— Почему? Замаскированный ответил не сразу. Генрих III продолжал:
— Положим! Разумеется, не от герцога Анжуйского мне ждать помощи советом! Человек, который сам не мог удержать корону, не найдет подходящего совета и для меня.
В данном случае король намекал на последние приключения герцога в Голландии, куда Франсуа отправился за короной, но был там разбит наголову и изгнан. После этого позорного поражения герцог Франсуа жил безвыездно в Шато-Тьерри. Но замаскированный, покачав головой, возразил:
— Не в этом причина бесполезности его высочества!
— А в чем же?
— В том, что к тому времени, когда вашему величеству благоугодно будет обратиться к брату, его уже не будет на свете…
— Как? Он умрет? Но от чего же?
— Это навсегда останется тайной, государь. Одни будут утверждать, что герцога отравили, другие — что его высочество умер от горя. Король грозно нахмурился и крикнул:
— Берегитесь, сеньор, берегитесь! Известно ли вам, что герцог Анжуйский — единственный наследник французского трона?
Колдун не успел ответить, как в соседней комнате послышался какой-то шум. Крильон сейчас же вышел туда и немедленно вернулся с донесением:
— Ваше величество, из Шато-Тьерри прибыл экстренный курьер, которому необходимо немедленно сообщить вашему величеству известие первой важности!
— Пусть войдет!
В спальню ввели дворянина, с ног до головы покрыты дорожной пылью. Это был де Нансери, один из приближенных герцога Анжуйского.
— А, Нансери, здравствуй! — встретил его король. — Ты прибыл от брата?
— Увы, государь, — ответил Нансери, — боюсь, что я — последний курьер, которого послал его высочество!
— Что ты хочешь сказать этим?
— Его высочество при смерти.
— Значит, этот человек сказал правду! — воскликнул король, показывая на замаскированного. — Неужели брат и в самом деле умирает?
— Да, государь, он приказал мне обратиться к вашему величеству с просьбой принять последний вздох его высочества.
— Экипаж! Лошадей! — крикнул король.
Но тут замаскированный выступил вперед и сказал: — Путешествие вашего величества будет бесполезно, так как вы не успеете приехать вовремя. В данный момент его высочество уже испустил свой дух! Король вскрикнул, схватился за голову и простонал: — Один… совсем один…
Но в этот момент дверь открылась, и в спальню вкатилось какое-то странное существо, разодетое в цветные тряпки и украшенное бумажным колпаком. Перекувыркнувшись в воздухе, этот человек воскликнул:
— Неправда, куманек! Ведь я с тобою!
Это был Мовпен, серьезно принявшийся за исполнение своей новой службы при особе короля.
IV
Крильон и Нансери переглянулись с недовольным видом. Выходка Мовпена была до крайности неуместна. Но, несмотря на это, у короля она вызвала улыбку. Впрочем, Генрих III сейчас же спохватился и воскликнул:
— Ах, если бы брат был жив…
Однако это восклицание не смутило новопожалованного шута. — Но ведь смерть герцога Анжуйского известна вашему величеству только из откровений графина, истолкованных неизвестным лицом! Едва ли это основание для траура! Король сейчас же ухватился за эту мысль.
— Конечно, у меня нет ровно никаких доказательств, что Франсуа действительно умер!
— Но его высочество серьезно болен! — заметил Нансери. Мовпен снова кувыркнулся, запел петухом и, кривляясь, сказал:
— Ничего, куманек, мы его вылечим! Тут уж Крильон не выдержал.
— Государь, — сказал он, — умоляю позволить мне напомнить господину Дюзесу, что его отец, мой старый товарищ по оружию, не был ни шутом, ни знахарем, ни кудесником!
— Вот как? — смеясь возразил Мовпен. — А если я докажу вам противное, мой седой красавец?
— В таком случае, — невозмутимо ответил Крильон, — я скорее поверю, что сына барона Дюзеса кормилица подменила сыном канатного плясуна или ярмарочного знахаря!
Это была жестокая отповедь, но Мовпена не так-то легкл было выбить из позиции. Он спокойно повернулся спиной к герцогу и, обращаясь к королю, сказал:
— Ах, бедный мой хозяин, вот уж вам-то я не завидую!
