собой в Ярославль из Донбасса, где он раньше работал, свыше десятка тоже «своих» людей и расставил их тоже на ответственные посты. Есть, стало быть, своя артель у товарища Мирзояна. Есть она и у товарища Вайнова».
Сталин давал понять, что Мирзоян и Вайнов далеко не одиноки в своем стремлении окружить себя собственной «королевской ратью». Сталин критиковал за подобную склонность и Г.К. Орджоникидзе: «Он также страдал такой болезнью: привяжется к кому-нибудь, объявит людей лично ему преданными и носится с ними вопреки предупреждениям со стороны партии, со стороны ЦК». Фактически Сталин объявлял войну местничес
ким и ведомственным группировкам, которые объединялись вокруг тех или иных партийных руководителей и были источником непрекращавшихся интриг внутри советского руководства.
Сталин констатировал: «Понятно, что вместо руководящей группы ответственных работников получается семейка близких людей, артель, члены которой стараются жить в мире, не обижать друг друга, не выносить сора из избы, восхвалять друг друга и время от времени посылать в центр пустопорожние и тошнотворные рапорта об успехах». Сталин возмущался тем, что фактический захват власти в различных звеньях страны отдельными группировками свел к нулю объективную проверку работы: «Какая бывает проверка вообще в нашей партии? Бывает проверка сверху, ну, высший руководитель, имея в своем подчинении руководителей пониже, проверяет их, бывает у них либо приглашает их к себе, и вообще по результатам работы проверяет… У нас даже это правило нарушается сплошь и рядом… Просто поставили человека на работу, значит отдали ему работу на откуп». Сталин признавал, что партия превратилась в поле деятельности руководителей, разделивших ее на отдельные владения и управлявших ими со своей челядью. В этих условиях центр утрачивал способность воздействовать на партию и сохранять над ней контроль.
Следствием утраты контроля над партийными работниками, указывал Сталин, являются крупные ошибки. Он напоминал о методах насильственной коллективизации, в ходе которой «делали очень прозрачные намеки: если ты против коллективизации, значит ты против Советской власти». Следствием этого, утверждал Сталин, было создание мнимых колхозов, которые на самом деле существовали лишь на бумаге. Сталин подчеркивал: «Эта болезнь была общая, каждая область была заражена этой болезнью в большей или меньшей степени». Таким образом, Сталин давал понять, что существующий стиль работы партийного руководства, для которого характерны отсутствие критического подхода и бесконтрольность, может привести к катастрофам, подобным тем, что случились во время коллективизации.
Сталин подчеркивал недопустимость «замазывания» ошибок. И вновь Сталин приводил в качестве негативного примера поведение Орджоникидзе, который, по его словам, «замазывал» ошибки Ломинадзе. Сталин сказал: «Еще с 1926-27-28 годов об этих ошибках знал товарищ Серго больше, чем любой из нас. Он нам не сообщал о них, полагаясь на себя, что он сумеет это выправить сам, беря на себя слишком много в этом деле». Обвиняя Орджоникидзе в утрате политической бдительности, Сталин подчеркнул, что благодаря сокрытию им «настоящего нутра», Ломинадзе избрали первым секретарем Закавказской партийной организации. Сталин обвинял Орджоникидзе и в том, что тот поддерживал ряд других «лично преданных ему» людей, которые затем были обвинены в заговорщической деятельности. «Сколько крови он себе испортил на то, чтобы от
стаивать против всех таких, как видно теперь, мерзавцев, как Варданян, Гогоберидзе, Мелискетов, Окуджава - теперь на Урале раскрыт… Эти люди, которым он больше всех доверял и которых считал лично себе преданными, оказались последними мерзавцами».
Сталин считал, что утрата бдительности в партии, проникновение «мерзавцев» на ответственные посты, а вредителей на производство, явились следствием некритического отношения партийных руководителей к членам «своих» кланов. Чтобы положить конец господству замкнутых группировок в партии, Сталин требовал установления двойного контроля над партийными руководителями - сверху, со стороны вышестоящего начальства, и снизу, со стороны масс. Он приводил пример того, как Орджоникидзе, а также Косиор долго не могли решить проблемы с текучкой рабочей силы в Донбассе на основе предложений наркомтяжпрома, руководимого Орджоникидзе, пока «члены Политбюро» не пришли к выводу, что авторы докладов «совершенно оторвались от практических нужд Донбасса». Тогда члены Политбюро «решили из Донбасса вызвать простых людей, низовых работников, простых рабочих», которые, по словам Сталина, внесли дельные предложения. Из этой истории Сталин делал вывод: «Вот вам что значит прислушиваться к голосу маленьких людей, не разрывать связей с маленькими людьми, не ослаблять связей, а всегда держать их крепко в руках».
Сталин приводил и пример Николаенко, которую взял под защиту: «Кто такая Николаенко? Николаенко - это рядовой член партии. Она обыкновенный «маленький человек»… Как видите, простые люди оказываются иногда куда ближе к истине, чем некоторые высокие учреждения. Можно было бы привести еще десятки и сотни таких примеров».
Сталин предупреждал: «Стоит большевикам оторваться от масс и потерять связь с ними, стоит им покрыться бюрократической ржавчиной, чтобы они лишились всякой силы и превратились в пустышку». В этом выступлении Сталин обратился к древнегреческому мифу об Антее, напоминая, что у этого героя «было все-таки свое слабое место - это опасность быть каким-либо образом оторванным от земли». Поскольку в мифе о подвигах Геракла последний побеждал Антея, сравнение Сталина звучало зловещим пророчеством. Сталин завершил пересказ мифа так: «Большевистские руководители - это Антеи, их сила состоит в том, что они не хотят разрывать связи, ослаблять связи со своей матерью, которая их родила и вскормила, - с массами, с народом, с рабочим классом, с крестьянством, с маленькими людьми».
Чтобы не допустить отрыв от масс, Сталин предлагал: «Старый лозунг об овладении техникой необходимо теперь дополнить новым лозунгом об овладении большевизмом, о политическом воспитании кадров и ликвидации нашей политической беспечности». Он призывал «поднять идеологический уровень и политическую закалку… командных кадров» И заявил:
«Если бы мы смогли, если бы мы сумели наши партийные кадры снизу доверху подготовить идеологически и закалить их политически таким образом, чтобы они могли свободно ориентироваться во внутренней и международной обстановке, если бы мы сумели сделать их вполне зрелыми ленинцами, марксистами, способными решать без серьезных ошибок вопросы руководства страной, то мы разрешили бы девять десятых всех наших задач».
Говоря о руководящих кадрах партии, которые должны были пройти идеологическую подготовку, Сталин прибег к военной терминологии: «В составе нашей партии, если иметь в виду ее руководящие слои, имеется около 3-4 тысяч высших руководителей. Это, я бы сказал, генералитет нашей партии. Далее идут 30-40 тысяч средних руководителей. Это - наше партийное офицерство. Дальше идут около 100- 150 тысяч низшего партийного командного состава. Это, так сказать, наше партийное унтер-офицерство». Уточняя эти данные в заключительном слове, Сталин сказал, что партийная учеба должна была охватить руководителей 102 тысяч первичных организаций (их Сталин назвал «нашими партийными унтер- офицерами», от которых «зависит… девять десятых нашей работы»), «3500 районных секретарей, свыше 200 секретарей горкомов, свыше 100 секретарей обкомов, крайкомов и ЦК нацкомпартий. Вот тот руководящий состав, который должен переучиваться и совершенствоваться».
В своем докладе он предложил создать в каждом областном центре четырехмесячные «Партийные курсы» для подготовки секретарей первичных организаций, в десяти важнейших центрах страны восьмимесячные «Ленинские курсы» - для первых секретарей районных и окружных партийных организаций, шестимесячные «Курсы по истории и политике партии» при ЦК ВКП(б) - для первых и вторых секретарей городских организаций, а также шестимесячное «Совещание по вопросам внутренней и международной политики» - для первых секретарей областных и краевых организаций и центральных комитетов национальных коммунистических партий.
Он объяснил «как надо подготовить и переподготовить в духе ленинизма наши кадры» - «прежде всего надо суметь, товарищи, напрячься и подготовить каждому из нас себе двух замов». Эти замы должны были пройти утверждение вышестоящих инстанций. Предполагалось, что замы будут исполнять обязанности руководителей, пока те учатся на курсах, а затем их также направят на те же курсы. Сталин не скрывал, что видел в этих замах возможную смену нынешним руководителям. Он говорил, что необходимо влить в командные кадры «свежие силы, ждущие своего выдвижения, и расширить таким образом состав руководящих кадров… Людей способных, людей талантливых у нас десятки тысяч. Надо только их знать и
