отсутствием досок.
Пристроившись рядом, Меф жестом фокусника извлек из воздуха две чашки горячего шоколада и два шашлыка.
- Я шашлык не буду, - отказалась Даф.
- Почему это?
- Потребляя мясо, мы тем самым поощряем убийство. Становимся его соучастниками. Пожираем боль и страдание бедных животных.
- Допустим. Но одновременно мы дарим жизнь новым коровам, - резонно заметил Меф.
Не поддаваясь на философские уловки, он с аппетитом поедал шашлык.
- Как это «дарим»?
- Сама подумай. Никто не стал бы разводить коров из любви к коровам как таковым. Ну, может, десяток маньяков в мире. Это же не персидские кошки.
- А молоко? Масло? - возразила Даф.
- Для молока коров надо меньше раз в пять. А свиней вообще не нужно. И индеек. Если бы их перестали есть, они бы исчезли. Ни один фермер не стал бы заморачиваться. Осталось бы штук сто по зоопаркам. «Смотрите, детки, это свинья, а это индейка! С тех пор как люди поголовно стали давиться салатом, они занесены в Красную книгу!» - сказал Меф, и Дафна вновь не нашлась, что ему возразить.
С тех пор как Меф освоил риторику мрака, спорить с ним стало невозможно. Дафне все чаще казалось, что она не справляется. Не она тянула Мефа к свету, но он постепенно прививал ей свои взгляды. Голодная Даф покосилась на шампуры в руках у Буслаева, и страдания бедных коров перестали казаться ей такими ужасными. Ей пришлось напрячь волю, чтобы отвернуться и начать пить горячий шоколад.
- Уйди, гаденыш! Сейчас сумкой по голове дам! - сердито крикнул кто-то.
Мефодий и Даф одновременно обернулись. Вихляя бедрами, к ним направлялся суккуб Хнык - он же Хныкус Визглярий Истерикус Третий собственным персонажем. Ему грозила кулаком старушка с перекошенным от негодования лицом. Расболтанной походкой Хнык приблизился к их скамейке и из вежливости остановился шагах в трех. На заштопанном лице суккуба боролись страх и наглость. Женская половина рта посылала непрерывные улыбочки, мужская же была тверда и иронична. Даф порой задумывалась: неужели никто из смертных не видит, что это существо состоит неловко сшитых половин?
- Больная женщина! Уж и обнять нельзя! - сказал Хнык с видом оскорбленной невинности.
- Чего тебе надо, суккуб? - строго спросил Меф.
- Я просто мимо проходил… Гулял. Приятного аппетитца, к слову сказать! - произнес суккуб с обидой.
Меф заглянул в чашку с горячим шоколадом. При приближении суккуба шоколад покрылся пленкой зеленоватой плесени.
- Гуляй дальше! - отрезал Меф.
Даф примирительно коснулась ладонью его колена. Она прекрасно знала: ни один суккуб не подойдет просто так, без цели.
- Садись. Хнык! - сказала она ласково. Опасливо косясь на Депресняка, суккуб выбрал глазами месго почище и опустился на краешки скамейки.
- Подержите, нюни мои, кисочку! Как-то он на меня подозрительно смотрит, - попросил он.
- Как хочет, так и смотрит! - вновь нагрубил Меф.
Хныкус Визглярий Истерикус Третий нервно тронул гвоздику в петлице.
- Ну ладно, ладно… А я ведь правда гулял. Смотрел на прохожих и думал: «У каждого из них есть тайный порок. Гнильца. Надо увидеть ее и дать развиться, чтобы она превратилась в нарыв. И тогда - бац! - эйдос струйкой гноя выбросит мне точно в руки», - сказал он.
- Мечтать не вредно, - сказала Даф.
Суккуб огляделся.
- Я практик. Мне известно, что, если тянуть за ниточку страстей, можно привести человека куда угодно. Гнильца же есть у каждого. Что за примерами далеко ходить? Видите ту девушку, молодой хозяин? Хорошенькую, с темными волосами, на которую все заглядываются?
- Какую? - заинтересовался Меф.
- Да вон идет в нашу сторону. Ну как? Ничего? - коварно спросил суккуб.
- Не крокодил, - осторожно признал Меф. Все же Дафна была рядом.
- Угу-угу, не крокодил… - насмешливо согласился Хнык. - Не только вы так думаете, хозяин! Смотрите, сейчас тот парень с сумкой обернется… Интересно, он обернулся бы, если б знал, что эта милашка катается по полу и бьет мать по лицу скрученной майкой, если та без разрешения уберется в ее комнате?
Им пришлось замолчать, потому что девушка уже приходила мимо их скамейки. Смутно ощущая, что говорят о ней, она быстро взглянула на них.
- Ну так, может, не надо в ее отсутствие там убираться? Может, она думает, что мать рылась в ее вещах? - спросил Меф, позволив девушке отойти.
Даф взглянула на него с беспокойством, зато Хнык необычайно воодушевился.
- Вот я и говорю, что рылась, нюни мои! Протрет губкой стол и на пять сантиметров сдвинет зарядку для телефона или учебник по экономике. Гадина такая! Не майкой ее, а табуреткой! С разворота! - заорал он.
Дафна и Мефодий переглянулись. Меф пожал плечами, словно говоря: «Я же знал, что он доставать будет, а ты просила не прогонять».
- Чего тебе надо, Хнык? Ты же не просто так притащился? - решительно спросила Дафна.
Хнык вытянул из петлицы гвоздику и нервно понюхал.
- Позвольте, я скажу в лоб, как старый солдат? Даф хихикнула. Едва ли у мрака существовал слуга, похожий на старого солдата меньше Хныка.
- Ну говори! - разрешил Меф.
- Вы меня за это не убьете?
- Посмотрим.
- Вы плохо выглядите, молодой господин! Совсем скверно. Вы похожи на суккуба, который никем не притворяется.
- Спасибо, - поблагодарил Меф. Хныка отбросило на полшага.
- На вас дарх, молодой хозяин! Дарх, который вас мучит, - сказал он страдальчески.
- А я и не знал! - сказал Меф. - Вашему дарху нужен эйдос, не так ли? Я могу достать для него отличный эйдос. Ей-ей, могу! Никто и не узнает, что его добыл я, а не вы!.. Вам не придется ничего предпринимать, просто принять подарок,
- А отчет? - спросил Меф.
Хнык многозначительно улыбнулся, намекая, что отчет дело третье, если не пятое.
- А тебе какая выгода? - не понял Меф. Хнык понюхал цветочек.
- О! Всякому лестно оказать услугу будущему наследнику мрака! - сказал он.
Даф наклонилась вперед так резко, что Депресняк, не удержавшись, спрыгнул с ее плеча. Недовольно вскинул морду и мяукнул со звуком открывшихся железных ворот.
- Убирайся отсюда! - крикнула она Хныку. - Ну!!!
Хнык испугался. Он сделал робкую попытку чмокнуть Мефа в колено, но тотчас получил коленом по зубам.
- Извиняюсь! Рефлекс! - сказал Меф.
- Ничего-ничего… Бывает… - сказал Хнык, ничуть не обидевшись, и удалился своей обычной шарнирной походкой. Он шел по бульвару, вскидывая ноги, как ревматический балерун, а прохожие оглядывались на него вдвое чаще, чем прежде на темноволосую девушку. В том и свойство суккуба, что каждый видит в нем того, кого хочет увидеть. Женщина - мужчину своей мечты, мужчина - женщину своей жизни, а старик - свою первую любовь. Иногда случается, что вследствие рокового заблуждения на суккуба бросаются сразу несколько человек и из ревности разрывают его в клочья, после заставляя долго и мучительно заштопываться.
