кинулся за помощью. Ему повезло. Спустя полчаса он поймал машину — первую, что ему встретилась, — и вернулся, чтобы отвезти девушку в больницу. На этих проселочных дорогах добиться, чтобы «Скорая» добралась вовремя, невозможно. Когда они нашли костер, он уже догорал. Девушка была мертва. Лицо ее было изъедено то ли волком, то ли псом... Приветливый незнакомец сгинул без следа. Неудивительно, что парень потом не слишком дорожил жизнью и вскоре последовал за той, кого любил. Я же вселился в его тело, как видишь... Это ведь была не первая твоя охота, Яраат? Ты все эти годы нападал на беззащитных? Влюбленные — легкая добыча, не так ли?
— Мне нужен был ее эйдос и свежие силы. Мефодий лишил меня всего. Она не хотела отдавать. Я потерял самообладание! — прохрипел оборотень. Его глаза скользили по плитам пола в поисках боевого топора.
— Как и тогда, с женой и дочерью Арея, да? Ты тоже потерял его, когда добивал их в колодце? — быстро наклоняясь к нему, спросил Мефодий.
— Не твое дело, страж мрака! Делаю, что хочу! Убиваю, кого хочу! Понял, ты? — истерично взвизгнул Яраат, и Мефодий с ужасом понял, что все правда.
— Страж мрака не он! Страж мрака я, — вдруг негромко произнес кто-то.
Даф и Мефодий разом обернулись и увидели Арея. Справа от него стояла Улита. Вид у молодой ведьмы был недовольный. Похоже, она телепортировала на улице, у крыльца, и ей пришлось при ее внушительной комплекции лезть в окно.
В руках у Арея Мефодий увидел длинный зазубренный клинок. Лицо мечника мрака... однако сейчас это с трудом можно было назвать лицом. Больше подошло бы определение: маска.
Яраат попятился, отскочил и, схватившись за дарх, в последний раз попытался телепортировать. Однако золотые искры, облепившие его пиджак, внезапно погасли.
По лицу Яраата пробежала рябь. Он понял, что скрыться ему не удастся. А раз так — он обречен на битву. Едва ли Яраат был трусом. Его скулы отвердели. Оборотень сбросил пиджак, сорвал галстук-бабочку и рубашку. Мефодий увидел под ней тонкую кольчугу с рунами. Поигрывая топором, он отступил на шаг.
— Я готов, Арей. Если ты думал, что я буду скулить, — ты ошибся! Вскоре ты отправишься вслед за своей семейкой. Кстати, ты должен поблагодарить меня, что я избавил тебя от зрелища неминуемого старения твоих родных. Вообрази, как было бы тебе грустно смотреть на свою старую дочь, оставаясь самому молодым?
— Сейчас я поблагодарю тебя. Поблагодарю за все. Тогда на маяке я думал о тебе каждый день! — тихо произнес Арей.
— Неужели?
Арей сурово посмотрел на Даф.
— Забери кота!.. И остальные тоже прочь! Оставьте нас вдвоем!.. — властно сказал он.
— Но позвольте! Как вы смеете говорить мне «прочь»? — начал Эссиорх.
— Уйди, светлый! Не знаю, что тебе нужно, но с тобой я буду биться позже. Даже Лигул не сумел удержать меня в Тартаре. Ты и подавно не сможешь... А пока ступай и жди меня снаружи! — жестко сказал Арей.
Негодующий Эссиорх вновь хотел что-то вякнуть, но умная Даф, уже подхватившая Депресняка, решительно потянула его за собой. Она сообразила, что всего одно неловкое слово может привести к тому, что Арей обрушит на стража свой меч. Первой по коридору двинулась Улита, за ней Даф, тащившая своего вяло сопротивляющегося хранителя, и последним — Мефодий. Перед тем как шагнуть в комнату с выбитым окном и навсегда покинуть обреченный дом, Буслаев оглянулся.
У лестницы, на выщербленном полу, оставались только Арей, Яраат и мертвый змей. Арей в ожидании смотрел на оборотня, точно подгоняя его взглядом. Последнее, что увидел Мефодий: Яраат заносит топор, который, разрастаясь в размерах, отбрасывает страшную тень, похожую на виселицу с раскачивающимся мертвецом. Арей же просто стоит и ждет удара...
Мефодий торопливо спрыгнул на асфальт рядом с Улитой и Дафной. Началось томительное ожидание. Эссиорх нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
До них доносились отрывистые взвизги атакующего оборотня. Лезвия звенели, сталкиваясь. Срабатывали защитные талисманы, низко и кровожадно пел песню смерти каменный нож, плескали магией искры из перстня Яраата. Арей же был безмолвен. Мефодий не слышал ни одного звука, который мог бы исходить от него.
А затем — так же внезапно — все стихло. Зловещая тишина опустилась на дом. На крыльцо, прямо через заколоченную дверь, ничуть не смущаясь этим, вышла Мамзелькина. Вышла деловито, не глядя по сторонам. На ходу она что-то прятала в рюкзак. Видно было, что Аида Плаховна на работе. Коса у нее в руках была зачехлена. В этот раз ее не пришлось даже расчехлять. Все закончили без нее. Сделав несколько шагов, Мамзелькина растаяла. Ее ждали новые свершения.
— Слушай... э-э... тебе лучше не ждать Арея! Просто такой дружеский совет. Телепортируй поскорее, — сказала Даф Эссиорху.
— Ты думаешь, что победил Арей? На каком основании? Где факты? Откуда ты знаешь, что смерть унесла именно Яраата? Да даже если его!
— Эссиорх, умоляю! Телепортируй, а? — нетерпеливо взмолилась Даф.
— Если ты думаешь, что я боюсь какого-то темного стража, — ты ошибаешься! Я останусь здесь и сражусь с ним! Я скрещу свои маголодии с его темным мечом! — закипел хранитель.
Улита шагнула к нему и, как тигрица, потерлась щекой о его плечо. Эссиорх, кипя от негодования, повернулся к ней.
— Никто не говорит, что ты его боишься, пупсик. Ты такой благородный, такой отважный!.. Мы боимся за Арея. Мы не хотим, чтобы твои испепеляющие маголодии обрушились на него. Ты ведь пощадишь для нас нашего шефа, не так ли? Ты ведь добрый пупсик, а?
Эссиорх оттаял.
— Э-э... Ты правда так считаешь? Ну, что мои маголодии так опасны для него?
— Разумеется! — хором сказали Мефодий и Улита. Улита снова торопливо потерлась щекой о куртку Эссиорха.
— М-м-м... В таком случае мне действительно не имеет смысла тут оставаться. Если, идя вам навстречу, я все равно не смогу поднять на него флейты, то позволить изрубить себя в капусту будет неразумно... — задумчиво протянул Эссиорх.
— Ну все, беги! Пока-пока, брутальный мой! Мы еще увидимся, не так ли? Даф знает, как с тобой связаться? — спросила Улита.
Эссиорх рассеянно оглянулся на Даф.
— Думаю, что знает. Во всяком случае, я никогда не теряю ее из виду, — сказал он.
— Вот и чудно! Тогда сложностей не возникнет. Что у тебя с завтрашним вечером? — промурлыкала Улита.
— А что у меня с завтрашним вечером? — Эссиорх чутко прислушался к звукам внутри дома и, махнув им рукой, исчез в золотистом круге.
Улита расхохоталась.
— Он мне ужасно нравится! Он такой... ну как девушка красная... И где вы, светленькие, таких только берете? — поинтересовалась она у Даф.
Даф погладила Депресняка. Она уже закончила его осматривать и убедилась, что его раны не опасны. Через пару дней кот вновь станет доводить Эдю Хаврона до белого каления, а тот с воплями будет требовать пулемет.
— И ничего он не такой! Мне показалось, что он меняется в лучшую сторону, — заступаясь за своего хранителя, заметила Даф. Она и правда так считала. С каждым днем Эссиорх становился все более приспособленным. Лопухоидный мир влиял на него в положительном смысле.
Улита отнеслась к ее словам философски.
— Это все зависит от того, какая сторона лучшая, — заметила она.
В комнате с вырванной рамой показался Арей. На лезвие его меча зачем-то был наброшен плащ. Об Эссиорхе он даже не вспомнил. Мефодий ясно ощутил, что Арея ни о чем нельзя спрашивать. Во всяком случае, тому, кто хочет жить долго и счастливо.
