изумрудно-зелеными глазами и неторопливо пропутешествовала дальше.
— Уф! Пронесло! — выдохнул он.
— Смел-то ты смел, да неумел, — Баюн убедившись, что мальчик цел и невредим, пересел к панели управления. Бабушка Андрея както заложила в программу Баюна полный сборник пословиц русского народа, составленный Далем и старому роботу они очень нравились. Особенно он любил одну: «Ждали теленка, а дал Бог ребенка.»
— Будет нам взбучка. Смотри, весь планетоход исцапали, — Баюн дал задний ход и выехал на дорогу.
— Подумаешь, несколько царапин! Никто и не заметит. Правда, Баюн? — Андрей заглянул в глаза роботу.
— Нарушение четвертого правила роботов-нянек! Нельзя сообщать родителям ложные сведения! Нужно предоставлять полную информацию о том, что случилось с ребенком в их отсутствие.
Андрей задумчиво прищурился. Ему уже случалось обводить робота вокруг пальца.
— Значит, Баюн, ты расскажешь маме, что мы чуть не врезались?
— Я не могу нарушать четвертое правило, — заупрямился Баюн.
— Отлично, рассказывай! А первое правило роботов-нянек ты помнишь?
— Не причинять вред людям!
— Правильно. Но если ты все расскажешь маме, она будет волноваться. А волноваться людям вредно. Значит, ты причинишь маме вред и нарушишь первое правило.
Баюн приложил ладонь ко лбу. Из его правого уха потянулся дымок, и в голове у бедняги что-то загудело. Включились охладители, предохраняющие логические системы от перегрева.
— Первое правило… Четвертое правило… Противоречие… — забубнил он. Роботы терпеть не могут противоречий. Хорошо еще, у робота-няньки были предусмотрены дополнительные предохранители, а то бы у него давно расплавились все микросхемы. Бедный Баюн! Многие дети, и Андрей не исключение, просто источники противоречий.
— У меня все логические схемы перегрелись! — пожаловался бедняга. — Ума не приложу, что делать!
— Тогда ничего не говори маме! — Андрей внимательно посмотрел на робота, проверяя, удалось ли ему убедить его.
— Тебе нужен современный робот-наставник, — печально сказал Баюн. — С новыми голографическими моделями ты бы так себя не вел! А мне давно пора на свалку.
— Перестань, Баюн! Ты знаешь, я не люблю, когда ты так говоришь!.. Если хочешь, можешь рассказать родителям, что я вел планетоход! — стоило Баюну заговорить о свалке, как у Андрея моментально портилось настроение. А в последнее время робот вспоминал о свалке все чаще. Особенно, когда у него стал барахлить сердечник…
Автоводитель без происшествий довез их до дома. Они выскочили из планетохода и взбежали по ступенькам. Чтобы в доме были ступеньки, а не гравитационный подъемник, настояли родители. Они говорили, в век высоких технологий человеку, как никогда необходимо движение. Поэтому даже двери в их доме не открывались при приближении человека, как у всех нормальных людей, а были старинные, с ручками.
Мама с папой сидели в столовой. Выглядели они ужасно взволнованными.
— Почему вы так долго? Мы вас ждем, беспокоимся!
— Мы были в парке у Оранжевых озер. А что случилось? — Андрей ничего не понимал. Иногда они с Баюном пропадали до позднего вечера, а папа с мамой даже не ворчали. Были уверены в верном роботе, вырастившем не одно поколение детей в их семье.
— Мы с папой должны срочно лететь на Землю, — мама провела рукой по волосам, она явно нервничала. — Бабушка прислала какоето непонятное сообщение: «Вылетайте первым рейсом». А зачем — неясно.
— Она здорова? — робот-нянька растил бабушку, когда она была девочкой, и очень тревожился о ее здоровье.
— Мы пытались отправить лазерограмму, узнать, в чем дело, но связи с Землей нет. Наверно, из-за метеоритного града, — папа вынул из кармана две магнитные карточки и показал Андрею:
— Билеты на «Деметрианец». Наш рейс через несколько часов.
— А я? Где мой билет? Я тоже хочу полететь на Землю. Сейчас же каникулы! — Андрей прижался к маме. — Я побежал собирать вещи.
— Подожди! — мама обняла Андрея, а потом легонько отстранила его. — Опять за свое. Мы с тобой много раз говорили об этом. Ты же знаешь, по правилам космонавтики детям нельзя совершать межгалактические путешествия. При старте звездолета организм испытывает очень большие перегрузки, а это вредно.
— Но мне уже двенадцать лет и два месяца! Скоро тринадцать! — топнул ногой Андрей. — Я не боюсь никаких перегрузок!
— Знаю, что не боишься, — папа взъерошил ему волосы. — Но потерпи немного. Как только тебе исполнится тринадать, обещаю, в тот же день полетишь на космическом корабле! А до этого тебе просто не продадут билет.
Андрей прикусил губу. Он родился и вырос на Деметре. Больше всего на свете мальчик мечтал поскорее отправиться в свое первое космическое путешествие и испытать все те захватывающие приключения, о которых столько слышал от взрослых и без конца смотрел по голографовиденью.
— Значит, я останусь на Деметре один? — жалобно спросил Андрей, убедившись, что родители не собираются поддаваться на его уговоры.
— Почему один? С Баюном. Он сумеет о тебе позаботиться, — мама обняла старого робота. — А через несколько дней заезд в школьный лагерь. Отдохнешь там с ровесниками, посмотришь на динозавров! Только не подходи к ним близко!
— Береженого — Бог бережет. Все у нас будет в порядке! — Баюн похлопал себя по груди и отчетливо сказал: «ха-ха!» Робот всегда хлопал себя по груди и говорил «ха-ха», когда бывал доволен. А он был доволен. Ему доверили ответственное дело: заботу о ребенке в отсутствие родителей.
Мама взглянула на часы-брошку. Когда она куда-нибудь опаздывала, брошка мерцала красным. Но пока брошка была светлозеленой. Значит, время еще оставалось.
— Мы успеем вместе пообедать до вылета, — невесело улыбнулась она. — А то в космических кораблях кормят ужасно невкусно. Все эти питательные смеси в тюбиках и на прозрачных тарелках! А запах, как в аптеке. Фу!
— Пообедаем, но очень быстро, — заметил папа. — А то придется спешить, и мы обязательно что- нибудь забудем.
Мама заказала обед на четверых: на себя, на папу, на Андрея и на Баюна. Конечно, Баюн не нуждался в человеческой пище, но как старый член семьи всегда сидел за столом и любил, чтобы перед ним стоял прибор с едой.
На кухонном лифте уже поднимались подносы с едой. На них стояли настоящие старинные фарфоровые тарелки (их родители привезли с Земли).
— Посмотрим, что приготовила автоповариха, — мама придвинула к себе тарелку. — Сегодня я забыла заложить меню.
Но несмотря на ее забывчивость, обед был вполне приличным: овощной суп-пюре из деметрианской синей капусты и морских водорослей, салат из нямнямчиков (так назывались сочные местные плоды, отдаленно напоминающие по вкусу помидоры) и тефтели из моллюсков. Моллюски были из Первичного моря, и каждый из них весил несколько килограммов. Были тут и фрукты, и мороженое, и даже небольшой торт, украшенный ягодами клубники.
За столом Андрей попросил, чтобы его взяли на космодром:
— Я только хочу вас проводить! Что, нельзя даже проводить?
— Андрей, мы же договорились: на космодром детей не пускают, — через силу улыбнулась мама. У нее слезы наворачивались при мысли о предстоящей разлуке и о том, что бабушка, быть может, заболела, но она держалась молодцом.
